Лиз Карлайл - Тень скандала
— А мисс Крейн не могла бы оставить детей у себя?
Она покачала головой:
— Незамужняя женщина? Нет. Полагаю, девочки теперь будут жить с родней своей матери. Мистер Лестер очень богат — семья, кажется, владеет товарными складами — и ужасно избаловал свою жену. Фенелла не станет ссориться с ними. В общем, я думаю… — Ее голос дрогнул. — Впрочем, это не важно.
— Вы думаете, — подхватил Рутвен, — что со смертью мистера Холдинга вы навсегда лишились детей, которых привыкли считать своими. Воистину вся ваша жизнь пошла наперекосяк.
Грейс улыбнулась сквозь слезы.
— Я привязалась к девочкам, — призналась она. — Но миссис Лестер тоже их любит. У нее есть дом со слугами и игрушками, и она всегда мечтала о дочерях. Когда вся эта история закончится… я попрошу разрешения навестить девочек. Будем надеяться на лучшее.
Впервые его темные глаза, казалось, смягчились.
— У меня самого была мачеха, — произнес он. — Памела была доброй, пожалуй, слишком доброй. Так что я вам сочувствую.
— Спасибо.
Он повернулся, взявшись за дверную ручку.
— Где я могу найти вас, мадемуазель Готье?
— Найти? — переспросила она. — Зачем?
— Если вдруг я что-нибудь узнаю.
Грейс на секунду замялась. Впрочем, она слишком увязла в сложившейся ситуации, чтобы отвергать любую помощь.
— В доме моей тети на Манчестер-сквер. Леди Абигайль Хайд.
— У вас не слишком счастливый вид.
Рот Грейс иронически скривился.
— Следует быть благодарной за крышу над головой — так мне, по крайней мере, часто говорили.
— Ах вот как?
Она пожала плечами, ничего не ответив.
Рутвен открыл дверь и предложил ей руку.
— Значит, вас препроводил сюда один из доблестных представителей полиции?
Грейс издала слабый смешок.
— Да, и теперь он гадает, что со мной случилось.
Рутвен хмыкнул.
— Пусть помучается дальше, — обронил он, двинувшись вместе с ней вниз по широкой мраморной лестнице. — Здесь имеется выход в узкий переулок, который ведет к Грин-парку.
— Тайный ход? — улыбнулась Грейс.
Рутвен пожал плечами:
— Скажем, неприметный. Позвольте проводить вас через сад и показать, как выйти отсюда. Возможно, вам удастся добраться до дома без слежки.
Они спустились в холл, где увидели Белкади, который стоял за высокой конторкой, просматривая учетную книгу.
— Белкади, — окликнул его Рутвен.
— Да? — Молодой человек поднял глаза.
— Ты не видел Пинки Ринголда?
— На той стороне улицы, — рассеянно отозвался Белкади. — Изображает швейцара у дверей преисподней Куотермейна.
Речь, очевидно, шла о заведении Неда, который владел самым разгульным, самым изысканным — и самым скрытным — игорным клубом в Лондоне. Настолько скрытным, что можно было пройти мимо, не заметив.
— Сходи туда, — велел Рутвен, — и затей с ним ссору.
Белкади захлопнул учетную книгу.
— Хорошо. Что прикажете? Сломать ему что-нибудь? Или достаточно расквасить нос?
— Ничего такого. Просто нагони на него страху и постарайся отвлечь внимание полисмена, который болтается снаружи, пока я покажу мадемуазель Готье служебный выход.
Белкади поклонился и направился к двери.
— И притащи его труп сюда, когда закончишь, — усмехнулся Рутвен, прежде чем повернуть к узкой лестнице. — А я приведу Бессета, чтобы кое-что обсудить в тесном кругу.
Изумленная Грейс оглянулась через плечо, проводив взглядом Белкади, который скрылся за парадной дверью.
Рутвен легко похлопал ее по руке, лежавшей на его локте.
— Не беспокойтесь, мадемуазель Готье. Ничего страшного не произойдет. Белкади создаст видимость опасности, чтобы отвлечь полицию.
Грейс взглянула на него с явным сомнением. Она начала подозревать, что единственная опасность на Сент-Джеймс-сквер исходит от мужчины, сжимавшего ее локоть.
И возможно, ее жизнь в его руках.
Глава 3
Пинки наносит светский визит
«Женщинам, — подумал Рутвен, — нет места в моей жизни».
И не нужно обладать даром предвидения, чтобы знать, что и это милое существо не станет исключением.
Однако при всех его стараниях избегать представительниц прекрасного пола — даже более усердно, чем остальных представителей человеческого рода, — он оставался мужчиной, с мужскими инстинктами и мужской тягой к приключениям. И возможно, с некоторой толикой галантности, еще сохранившейся в нем.
Что бы ни двигало Рутвеном, ему хватило трех минут, чтобы вытащить своего друга Бессета из кофейной комнаты и поведать ему о любопытной встрече с мадемуазель Готье. Впрочем, ему потребовалось еще целых пять минут, чтобы оправдать свой поступок.
Они стояли наверху мраморной лестницы. Лорд Бессет задумчиво потирал подбородок. В его глазах, как обычно, светилась настороженность.
— Как я понял, вы считаете, что нам следует взяться за это дело, — сказал он. — Признаться, я не совсем понимаю, какое это имеет отношение к «Братству». Даже если эта женщина знала Лейзонби в Алжире, она не из нашего круга.
— Вы не можете этого знать.
Губы Бессета дрогнули в понимающей улыбке.
— Зато вы знаете. Иначе вы бы уже сообщили мне об этом.
Лицо Рутвена напряглось.
— В этом деле я ни в чем не уверен.
— Что ей известно о Лейзонби? — Бессет понизил голос. — Вы сказали ей, где он?
— Нет, конечно, — отозвался Рутвен. — Я сообщил ей, что его вызвали домой, что, в общем-то, правда. Так вы намерены помогать мне или нет? Я имею в виду, пока не объявится Лейзонби?
Лорд Бессет скрестил руки на груди и прищурился, устремив на него оценивающий взгляд.
— Почему мне кажется, дружище, что эта дама недурна собой? — промолвил он. — Впрочем, вы никогда не были рабом женских прелестей, не так ли? Вас всегда привлекала внутренняя красота.
Внезапно снизу донесся грохот распахнувшейся двери, звуки падения и ударов, за которыми последовали цветистые проклятия.
— Должно быть, это старина Пинки, — сказал Рутвен со вздохом, открыв дверь кофейной комнаты. — Так как, Джефф?
Бессет поклонился почти с королевским достоинством.
— Как пожелаете, лорд Бафомет.[9] Ведь вы наш князь Тьмы. А мы ваши скромные каменщики. Вольные…
Рутвен дернул головой в сторону открытой двери.
— Вы снова начитались средневековой чепухи. Входите и постарайтесь не дать этим двоим прикончить друг друга.
Это была непростая задача.
В конечном итоге они усадили Белкади и его противника по разные стороны большого стола и послали за бутылкой крепкого шерри, хотя полдень едва миновал.
