Стефани Лоуренс - Тайная любовь
Габриэлю удалось перехватить их в самый последний момент. Они оба замерли. В это мгновение его отделяло от графини не более дюйма. Аромат ее духов будоражил его.
Побуждение преодолеть разделявшее их ничтожное расстояние и почувствовать ее тело было почти нестерпимым.
Наклонив голову, он слегка коснулся губами ее виска, прикрытого вуалью. Дама замерла. Теперь это было уже не просто физическое, а скорее чувственное напряжение. Она балансировала на краю пропасти, готовая рухнуть в нее.
Габриэль сделал едва заметное движение к ней. Его губы скользнули от виска к не прикрытым вуалью волосам. Он наклонил голову и поцеловал ее в завиток над ухом; потом его губы скользнули еще ниже, дразня и возбуждая ее прикосновением к чувствительному месту под мочкой.
Он попытался заставить ее расслабиться и склониться к нему. Шелк вуали шевельнулся под его губами — она ответила на ласку. Габриэлю показалось, что он услышал приглушенное рыдание, которое она тотчас же подавила.
Его губы спустились еще ниже и заскользили по изящной шее. Наконец она вздохнула. Очень осторожно, готовая пуститься в бегство при первых же признаках опасности, она прижалась к его груди.
Внутренне Габриэль улыбался, радуясь своему успеху. Подавшись вперед, он нежно поцеловал ямочку на груди у основания шеи, заставив ее откинуть голову назад.
Он хотел большего, но его руки были заняты ящиками с бумагами. И все же он не мог не продлить очарование этой минуты. Она была обольстительно податлива, как лошадь, которую никогда еще не ласкала рука всадника. Каждым своим движением Габриэль старался усыпить ее настороженность, прикосновения его были нежными и легкими. Он стремился показать ей, что в нем нет ничего опасного, ничего угрожающего. По мере того как шли минуты, она склонялась все ближе к нему. Ее нежное женственное тепло передавалось его телу. Он был возбужден, но сдерживал себя. Ему пришло в голову, что она — это замок, который ему придется отомкнуть, а его небольшая победа только напомнила о том, что незнакомая крепость всего лишь на мгновение опустила мост.
Наконец она оказалась в его объятиях. Ее волнующее напряжение все еще не проходило, но скорее оно проистекало от предвкушения, а не от желания сопротивляться. Габриэль крепко поцеловал ее в шею и услышал ее трепетный вздох. По телу Алатеи прошла дрожь, а затем последовал новый вздох.
— Я сейчас уроню эти ящики.
Габриэль поднял голову и посмотрел на нее. Ее руки дрожали. Мгновенно он выпрямился, и она глубоко вздохнула. Он выпустил ее и отстранился. Очень осторожно она пошевелилась и крепче сжала два нижних ящика, позволив ему взять три верхних.
Опустив руки, графиня отступила в сторону. Теперь спина ее была прямой и напряженной, а в каждой линии тела чувствовалась решимость. Она отнесла два ящика к столу и поставила их, оставив ему три других и томление в сердце.
Сжав зубы, Габриэль заставил себя отнести ящики на стол, где поставил их друг на друга рядом с уже открытым ею ящиком.
Не глядя на него, она взяла из ящика бумаги и принялась их просматривать.
Габриэль тоже взял пачку бумаг. При этом он сурово посмотрел на нее, но если она заметила это, то не подала виду.
Молча они продолжили поиски.
Как раз когда Габриэль усомнился в успехе и стал подумывать о том, что, возможно, ошибался и что Восточно-Африканская золотодобывающая компания по неизвестной пока причине не удостоилась чести быть помещенной в картотеку фирмы, графиня выпрямилась.
— Вот она!
Габриэль смотрел на ящик, который держала графиня: на нем была наклейка с надписью «Суэйлз».
Поднеся стопку бумаг поближе к лампе, графиня стала быстро просматривать их. Габриэль подошел ближе и встал у нее за спиной, чтобы иметь возможность читать бумаги через ее плечо.
— Вот документы, необходимые компании для регистрации, чтобы вести дела в лондонском Сити.
Он читал документ, который она держала в руках.
— Компания — формальный клиент Терлоу и Брауна.
— Должно быть, они наняли этих юристов, как только компания появилась в Сити. Надеюсь, здесь мы найдем документы юридического характера, в которых будет зафиксирован адрес… А вот и он. Мистер Джошуа Суэйлз, представитель Восточно-Африканской золотодобывающей компании. Контора расположена в доме мистера Генри Фиггинса, Фулем-роуд, 142.
Они еще раз перечитали имена и адрес представителя компании, потом Габриэль вернул бумагу на место. Взяв из рук графини стопку других бумаг, он принялся их просматривать.
— Что вы ищете?
— Я рассчитываю найти список инвесторов или перечень долговых обязательств, составленных юристами фирмы. — Хмурясь, он шелестел бумагами и перекладывал их. — Кем бы они ни были, но эта компания действует чрезвычайно осторожно.
Графиня держала ящик, в то время как Габриэль укладывал в него документы. Потом он снова запер замок и поставил ящик на полку. Вместе они, трудясь в четыре руки, быстро привели комнату в ее первоначальный вид.
Оглядевшись в последний раз, Габриэль поднял лампу.
— Откуда вы ее взяли?
— С маленького столика.
Габриэль подождал, пока она выйдет за пределы перегородки, отделявшей приемную от места клерка, затем погасил лампу.
— Будем надеяться, — пробормотал он, — клерк не заметит, что масла в лампе стало меньше.
Графиня, не отвечая, молча ждала у двери.
Захватив свою трость, Габриэль открыл дверь. Она вышла первой.
Он последовал за ней, закрыл дверь, потом наклонился, чтобы вернуть замок в прежнее положение. Это было непростой задачей, но наконец ему удалось справиться с ней.
— Как, скажите ради Бога, вам удалось открыть замок? — спросил он, выпрямляясь.
— Просто пришлось немного потрудиться.
Конечно, она это сделала не с помощью шпильки для волос.
Подавив любопытство, Габриэль последовал за ней вниз по лестнице.
У нижней ступеньки он предложил ей руку.
— Полагаю, вы приехали в экипаже? Я провожу вас.
Если бы она попыталась возражать, он бы непременно разъяснил ей, что за помощь в просмотре бумаг в пяти металлических ящиках он вправе рассчитывать на ее благодарность, так что отказаться от его помощи было бы с ее стороны и нелюбезно, и невежливо.
Во всех случаях жизни, во всех начинаниях Габриэль использовал определенные и неукоснительные правила, изобретенные им: одни были необходимы для ведения войны, Другие для обольщения женщин. После первых столкновений каждая леди, с которой у него когда-либо завязывались отношения, принимала правила его игры и считала, что он эксплуатировал ее чувства для ее же блага.
В конце концов и у графини не будет оснований для жалоб на него.
