Бренда Джойс - Опасная любовь
Он мог бы развлечься с дочерью де Уоренна, если бы только пожелал. Представив, какой податливой она станет в его руках, Эмилиан испытал новый неистовый прилив возбуждения. Он ни секунды не сомневался в собственном умении убеждать, как не сомневался и в том, что Клифф де Уоренн не колеблясь убьет его, едва узнав об этом.
Искушение было велико, потому что девушка очень красива. Он знал, что, покинув его ложе, она станет шептаться о нем за его спиной. Все женщины одинаковы. Его пассии не могли дождаться удобного момента, чтобы обсудить с подругами достоинства своего цыганского любовника – как будто племенного жеребца выбирали. Дочь де Уоренна была незамужней, но, судя по тому взгляду, которым она с ним обменялась, не такой уж неискушенной. Эмилиан решил, что было бы любопытно уложить ее в постель.
При этой мысли он почувствовал легкий укол, словно шестое чувство старалось предостеречь его, но он не мог бы сказать наверняка.
– Эмилиан.
Молодой человек поспешно обернулся, обрадовавшись, что его размышления прервали. Но его мгновенное облегчение сменилось беспокойством, едва он увидел серьезное лицо дяди.
– Женщина?
– Моя жена. Она рожает младенца, – пояснил Стеван.
Эмилиан немедленно ощутил разлившееся в груди тепло. Восемь лет назад он уже встречался с другими детьми дяди, но не мог бы ответить, сколько их всего и как их зовут. А теперь на подходе еще один .
Молодой человек испытал небывалый прилив эмоций. К глазам его подступили слезы, сердце наполнилось радостью. Как же много времени провел он вдали от своей семьи! Роберт, который всегда презирал и унижал его, конечно, не в счет. Стеван и его дети, Райза, Джаэль – вот его настоящая родня. Несмотря на то что он didikoi , эти люди безоговорочно приняли его, невзирая на его нечистую кровь, в отличие от англичан, которые так никогда и не стали считать его своим. Даже у Эдмунда были сомнения. В таборе Эмилиан не чувствовал себя изолированным или одиноким, не ощущал различий, не был чужаком.
Стеван обхватил себя руками за плечи.
– Ты стал совсем взрослым. Джорди говорит, у тебя богатый дом.
– Это я сделал его таковым, – честно ответил Эмилиан, вытирая глаза. Он не мог вспомнить имени жены Стевана, и ему было за это очень стыдно.
Стеван улыбнулся:
– Много budjo , а?
Молодой человек ответил не сразу. Он сделал имение процветающим не с помощью цыганского budjo , а ценой упорной работы, как истинный англичанин. Но дяде о своем честном напряженном труде он говорить не стал, предпочтя списать все на мошенничество.
– Да, очень много budjo , – солгал он.
Стеван кивнул, но улыбка его померкла.
Эмилиан напрягся. Чувствовал он себя так, словно сотни ножей впивались ему в чресла.
– Зачем ты искал меня? – поинтересовался он.
Стеван замялся, не зная, как лучше ответить, и в этот момент из-за кибиток выпорхнула молодая цыганка, взметнув вихрь своих ярко-красных юбок. Она была босиком. Замерев неподалеку от них, вскричала:
– Эмилиан! – и густо покраснела.
Он тут же узнал черты лица Райзы в ее молодом привлекательном личике и задохнулся от изумления, понимая, что перед ним его сестра, только теперь ей не двенадцать, а двадцать лет.
Радостно улыбнувшись, цыганка бросилась в объятия брата.
Эмилиан и сам не сумел сдержать улыбки, искренней и открытой, которая не появлялась на его губах уже много лет и которая зарождается в сердце. На мгновение он привлек девушку к себе, наслаждаясь крепким объятием совсем иного рода, нежели с одной из его многочисленных любовниц, которые ничего для него не значили.
– Джаэль! – воскликнул он, отпуская сестру и не переставая улыбаться. – Ты стала совсем взрослой! И такой красавицей! Я поражен.
– Ты бы предпочел, чтобы я превратилась в дурнушку? – со смехом отозвалась она, отбрасывая назад волны густых черных волос, в которых поблескивали темно-рыжие всполохи. Глаза ее были цвета янтаря.
– Никогда! – сказал он и поинтересовался, почти страшась услышать ответ: – Ты замужем?
Девушка отрицательно покачала головой:
– Нет здесь желанного мне мужчины.
Эмилиан не сумел бы сказать, обрадовали его слова сестры или нет.
Стеван ворчливо добавил:
– Много достойных цыган просили ее руки, но она всем отказала.
– Когда я захочу выйти замуж, сразу же пойму это, но пока такого желания у меня не возникало. – Она прикоснулась к лицу брата. – Ты только посмотри на себя! Совсем стал как gadjo ! Да еще и богач к тому же – так Джорди говорит. Но разве могут деньги заменить просторы дорог и сияние звезд над головой?
Улыбка Эмилиана поблекла. Хотя ребенком он много раз пытался сбежать из Вудленда, в конечном счете он все же решил остаться. После смерти Эдмунда он не раздумывая вступил в наследство имением. Что ему было ответить сестре? Сейчас, находясь в кругу своей настоящей семьи, молодой человек начал сомневаться в правильности принятых им решений.
– Я полукровка, – сказал он, стараясь придать своему голосу веселость. – Вудленд – хорошее место, но все же я тоскую по дорогам и ночному небу. – Едва слова слетели у него с языка, он с болью осознал, насколько они справедливы. Ему действительно недоставало Джаэли, Райзы и дяди, но до настоящего момента он этого не осознавал.
Сестра подергала его за рукав:
– Так поехали с нами, хоть на время.
Эмилиан колебался. Искушение было слишком велико.
Стевана также, казалось, переполняли сомнения.
– Джаэль, тебе же известна поговорка: у полукровок и сердце пополам. Не думаю, что наш образ жизни долго будет радовать твоего брата. – Он посмотрел на племянника. – Его воспитали как gadjo . Наша жизнь лучше, но он этого не понимает.
Заслышав слова дяди, Эмилиан напрягся. Зов дорог призывно звучал в ушах, но у него имелись определенные обязательства. Молодой человек представил себя склонившимся над рабочим столом, до рассвета разбирающим бумаги или стоящим поодаль от прочих дам и джентльменов в большом зале, куда он явился ради заключения выгодной сделки. Потом он вспомнил, что делал вчера: проводил время в постели жены соседа, доводя их обоих до исступленного восторга. Из таких простых событий – дел имения и любовных похождений – и складывалась его повседневная жизнь.
– Возможно, так и есть, – медленно протянул Эмилиан. Его слова вовсе не означали, что он согласен отправиться странствовать с табором.
Джаэль чуть не прыгала от нетерпения.
– Какой у тебя странный акцент! Совсем не цыганский, Эмилиан!
