Эллен Марш - Укрощение строптивых
Слава Богу, что здоровяк конюший навязался сопровождать хозяина, потому что не успели они проехать и шести миль, как Хью неожиданно охватила страшная слабость. И не заметь Пирс вовремя, как хозяина качает, тот бы запросто свалился с лошади. Но Пирс быстро подъехал к нему, взял поводья и остановил обеих лошадей. А потом потихоньку повел их к ближайшей придорожной гостинице, где нанял экипаж.
Хью стало так плохо, что у него не было сил сопротивляться. Он позволил усадить себя в карету, откинулся на потертую кожаную спинку и закрыл глаза. Через несколько минут экипаж уже выезжал со двора и, сворачивая на дорогу, попал в первую же яму. Хью подбросило, он сильно ударился сломанной рукой и от резкой боли тут же потерял сознание.
* * *– Очень любезно, что вы приехали, ваше сиятельство, – произнес стройный молодой человек в гражданском платье, несколько взволнованно теребя темные волосы. – Я не ожидал... то есть, когда я написал вам, я не думал...
– Что я сразу же приеду? – Иден улыбнулась ему. Он был ненамного старше ее, но ей захотелось по-матерински успокоить его, особенно из-за того, что он всякий раз смущался и краснел, когда глядел на нее. – Разве вам не пришло в голову, что я захочу узнать новости об отце?.. Вы же написали, что у вас есть известие о нем.
– Да, – ответил он с облегчением, хотя дело было не в этом, просто он не ожидал, что Иден Гамильтон окажется так удивительно хороша и что она замужем за графом.
– Вы в письме не сообщили, как разыскали меня, – продолжила Иден, не теряя времени на светские любезности.
Они сидели на скамье на набережной Виктории, выходящей на Темзу, – не самом удачном месте для личной беседы. На дороге у них за спинами была страшная толчея – коляски, кареты, верховые лошади, пешеходы... Небо затянули тучи, погода была сырая, неприятный влажный ветер дул с реки и приносил сильный запах прилива и едкого дыма от кораблей и барж, которые медленно двигались по мутно-серой воде.
– Это было непросто, – признался молодой человек. – Я даже не был уверен, что вы еще живы. В мирутской резне погибло столько европейцев, вы же понимаете, но я просто не мог забыть обещание, которое дал полковнику Гамильтону, и не знал, сдержал ли слово лейтенант Дурлах.
– Расскажите мне о нем, – попросила Иден, не догадываясь, зачем ее пригласили в Лондон. В письме молодой офицер только написал, что он служил под началом ее отца и очень хочет поговорить с ней. Он также писал, что через неделю у него заканчивается отпуск и он уплывает в Индию. Как только Иден убедилась, что у Хью дела пошли на поправку, она сразу отправилась в Лондон. Она спешила не напрасно, потому что Эдуард Ларримор, адъютант командующего Девяносто второго Лахорского пехотного полка, уже потерял надежду на ответ и собирался отплыть на следующий день.
Иден ничего не знала ни о нем, ни о причинах, по которым он ищет встречи с ней, но имя Дурлах показалось ей знакомым. Хью упоминал его не раз в бреду, и Иден подумала, что, возможно, этот человек как-то связан с Фредом Аберкромби, которого арестовали по подозрению в поставках оружия ирландским повстанцам.
– Я служил под началом вашего отца почти три года, – объяснил Эдуард Ларримор, – однако мы с вами никогда не встречались в Лакнау, я имел тогда один из младших чинов. Естественно, мы не общались вне службы со старшими офицерами и их семьями.
– Понимаю, – сказала Иден.
– Я был при полковнике Гамильтоне, когда пришло известие о резне в Мируте. Он сразу же поручил мне отправиться туда, чтобы позаботиться о вас. Никто не ожидал, что восстание начнется именно там.
– Отец, наверное, очень доверял вам?
Эдуард Ларримор покраснел.
– Нет, думаю, просто в то время в Лакнау я был наименее нужен. Как только до нас дошло известие о начале восстания, сипаи в нашем полку побросали оружие и отказались выполнять приказы. А через два часа гарнизон был уже в осаде, каждый человек был на вес золота.
Однако эта более чем скромная оценка своих способностей была неоправданна: ведь отец Иден не случайно остановил свой выбор именно на Ларриморе, зная, что на его честность и несгибаемую верность можно положиться. Полковник вызвал молодого человека к себе в кабинет и поручил ему обеспечить безопасность дочери и племянницы. Кроме того, под грохот взрывов, крики раненых и умирающих в горячем утреннем воздухе он спокойно объяснил, где лежат драгоценности его брата-близнеца, и приказал Эдуарду доставить их в целости и сохранности домой.
– Я бы обязательно выполнил приказ полковника, – продолжал молодой человек, – если бы двумя днями позже меня не ранили в Ферухабе. Пуля попала в плечо. Сипаи перебили всех тамошних докторов, убили большинство британцев, а оставшиеся в живых сражались за жизнь. Некогда было заниматься ранеными, тем более самого младшего звания.
Ларримор не сомневался, что умирает, он был в отчаянии оттого, что не сможет выполнить приказ. Он очень обрадовался, увидев британский кавалерийский отряд, который наткнулся на него, когда он в полузабытьи лежал в песках за воротами города. Среди кавалеристов оказался офицер, который был знаком Ларримору по Лакнау. Этот офицер внимательно выслушал сбивчивый рассказ Эдуарда. Он согласился отправиться в Мирут вместо молодого человека, поклявшись доставить в Лакнау девочек и драгоценности.
– Я поправлялся очень медленно, – продолжил Эдуард, – а потом вместе с остальными восемнадцать месяцев прятался. Меня сегодня здесь не было бы, если бы не великодушие и мужество ферухабских крестьян. Они выходили меня, рискуя жизнью. – Он сделал взолнованный жест рукой. – Должен сознаться, я гнал от себя мысли о вас и о вашей кузине и только недавно стал задумываться, спрашивать себя, сумел ли лейтенант Дурлах выполнить обещание.
– Вот уж нет! – с горечью вырвалось у Иден.
– Да, я знаю об этом. – Ларримор виновато посмотрел на Иден. – Прошлым летом, когда я получил очередной годичный отпуск, я наконец нашел время разузнать, чем все закончилось. Представьте мое потрясение, когда я узнал, что лейтенанта Дурлаха подозревают в контрабанде оружия и в подстрекательстве к неповиновению среди местных жителей!
«За это его и арестовали», – подумала Иден, вспоминая, что Хью проговорился об этом в бреду. Но, к своему удивлению, поняла, что это ее уже не волнует. Ей было все равно, что стало с драгоценностями, безразлично, что они у сэра Чарльза; даже все то, что рассказал ей сидящий рядом молодой человек, уже не имело значения. Она просто ужасно устала, хотела быстрее вернуться в Роксбери, оказаться рядом с Хью, хотела этого до боли.
Но Хью дал ясно понять, что не простит ей того, что она сделала. Иден в отчаянии подумала, что вообще нет смысла возвращаться в Роксбери, если Хью собирается до конца своих дней винить ее в том, что он покалечил руку.
