Лора Бекитт - Исповедь послушницы (сборник)
– Раз так получилось, поезжайте втроем: вы, святой отец, Катарина и Исабель! Ваша матушка, аббат, тоже женщина, а две женщины скорее найдут общий язык. Ну а с Эрнаном, даст Бог, они еще свидятся.
Пауль решительно направился к Эрнану. Тот, разбитый и изнуренный лихорадкой, не возражал. Конечно, пусть едут: Рамон, Катарина и Исабель.
Катарина молчала. На ее лице застыло странное выражение.
– Вы согласны, святой отец? – нетерпеливо произнес Пауль.
Что-то сверкнуло в темных глазах Рамона, опущенные уголки губ дрогнули, и он промолвил:
– Согласен.
Хорошая погода простояла два дня, а потом небо вновь заволокли тучи; мир выглядел неприветливым и серым. Издалека доносился приглушенный шум волн, унылый, тоскливый и упорный, как заупокойная молитва. Резко кричали и хлопали крыльями чайки. Эти звуки действовали Эрнану на нервы. Неожиданно в его душе пробудилась непонятная печаль, постепенно принявшая облик сожаления по прежней бродячей жизни. Она была привольной и беззаботной, эта жизнь, к которой он привык с детства. Отцу Эрнана всегда было достаточно сознания того, что он дворянин, а еще – неба над головой, шпаги в руках, куска хлеба и кружки вина или пива. И ему нужен был сын – товарищ и попутчик, а не ученик и наследник. Эта жизнь навсегда осталась позади.
Эрнан вздохнул и подошел к окну. Миром овладел туман. Он подкрался незаметно и теперь колыхался над землей, расплывчатый и невесомый. Жар прошел, и Эрнану было холодно. Он закутался в подбитый мехом плащ и прислушался к себе. Есть не хотелось, но он бы выпил чего-нибудь горячего. И, пожалуй, не помешает подбросить дров в камин.
В дверь робко постучали. Эрнан резко повернулся. Он был удивлен. Пауль и Эльза уехали на чью-то свадьбу и взяли с собой детей. Даже прислуга была отпущена по такому случаю на весь день.
В образовавшемся проеме появилось лицо – бледный, нежный овал в обрамлении светлых волос. Инес. В этот вечер Эрнан совсем позабыл о ее существовании, но теперь обрадовался.
– Входи! Тебе что-нибудь нужно?
– Нет. Я подумала, не нужно ли что-нибудь вам?
– Мне? Да, пожалуй. Если б ты согрела немного вина… Только ты должна выпить со мной.
Лицо девушки порозовело. Она выглядела смущенной и немного испуганной.
– Я не могу!
– Почему? Ты не прислуга.
Инес сникла.
– Я и сама не знаю, кто я.
Эрнан смотрел на нее с любопытством. Если Катарина была похожа на крепко укоренившееся в земле молодое, смело тянущееся ввысь деревце, эта девушка напоминала хрупкую травинку.
Инес сделала то, о чем он просил, и, принимая из ее рук глиняный бокал, Эрнан непринужденно промолвил:
– Что ж, давай поговорим о том, кто ты. Садись.
Она медленно опустилась на стоявший поблизости табурет. Губы девушки тронула легкая, смущенная улыбка.
– У тебя есть какие-то желания, Инес? – спросил Эрнан, удобно устраиваясь в кресле. – Глядя на тебя, этого не скажешь.
– Конечно, есть.
– Ты их скрываешь. Почему? – Он пронзал ее взглядом своих темных глаз.
Инес вздохнула.
– Потому что они все равно не исполнятся.
Эрнан задумался. Она выросла в мире, где принято говорить полушепотом, где нет места праздным мечтаниям, ненужным грезам. Странно, почему она ушла из монастыря?
– У тебя есть родственники?
– Мать и сестры.
– Отчего ты не пошла к ним?
– Для них лучше думать, что я в монастыре.
– А почему ты покинула монастырь?
– Оставаться там ради бесплатной еды и крыши над головой?
– Здесь ты тоже живешь ради этого.
– Не только. – Она помедлила. – Там мое сердце молчало, и я не питала никаких надежд.
– А тут? Ты только что сказала, что твои желания не исполнятся.
Инес замолчала в явном замешательстве. Казалось, она была околдована какими-то чарами. Ее взгляд был неподвижен, и она дрожала всем телом.
– Выпей. – Эрнан решительно протянул ей вино.
Девушка покорно сделала несколько глотков.
– Вы одинаковые, – сказал Эрнан, – что Катарина, что ты. Когда с вами говоришь, вы постоянно думаете о чем-то постороннем. Вас невозможно понять.
Ее голос звенел от волнения, когда она произнесла:
– Вы не понимаете меня, потому что не знаете. Я всегда думаю только о вас!
Она была очень бледна. Губы, с которых сорвалось неожиданное признание, были полуоткрыты, а глаза блестели от слез.
– Ты влюблена в меня? – без удивления произнес Эрнан.
– Да, – внезапно решившись, прошептала Инес.
– Вот как? – задумчиво промолвил Эрнан, не меняя ни тона, ни позы. – Странно. Почему? Никогда не думал, что меня можно полюбить. Особенно теперь, когда у меня появился брат – сущий праведник, живущий во имя Бога. Я никогда не был праведником!
– Мне не нравится аббат Монкада. Он очень неискренний.
– Не знаю. Не замечал. Хотя он, конечно, странный. Но я должен быть ему благодарен – ведь это он уговорил Катарину выйти за меня замуж. Или это не так?
– Да, – глубоко вздохнув, промолвила Инес, – аббат Монкада сделал все для того, чтобы Катарина вышла за вас замуж. Но я бы не назвала его праведником. По-моему, он никогда ничего не делал ни во имя Бога, ни ради других людей. А вот вы – делали.
– Ты имеешь в виду историю с еретиками? – Эрнан усмехнулся. – В том виноват мой характер и прежний образ жизни. Просто я всегда считал, что мне нечего терять. Не слишком удачливый, бедный…
– Мне не нужны деньги, – быстро произнесла Инес. – Я отдала бы все богатства мира за возможность быть на месте Катарины.
– Зачем тебе быть на месте Катарины? Оставайся на своем.
Эрнан допил вино и поставил бокал на каминную полку. Потом неожиданно притянул к себе Инес и поцеловал. Девушка, изумившись, отпрянула. Ее душа была полна боязни и вместе с тем скрытого восторга. В этот миг она испытала нечто такое, что зовется полнотой чувств.
Видя нерешительность и испуг девушки, Эрнан отпустил ее и откинулся на спинку кресла.
– Мы не должны и не можем делать ничего такого в доме, который нас приютил. К тому же Катарина – моя подруга! – в отчаянии сказала Инес.
– Ты права, – его голос звучал устало, – однако теперь я лучше, чем когда-либо, понимаю, что поступил не так, как должен был поступить. Если принимаешь решение только разумом, трудно смириться с тем, что после все идет не так, как ты хочешь.
– О чем вы?
– О своей женитьбе и последующей жизни.
– Вы хотите сказать, что женились на Кэти из-за денег?
– Не только, но все же…
Эрнан не договорил. Он встал и положил руку на плечо девушки. Несколько секунд Инес отрешенно смотрела ему в глаза, потом поднялась с места.
– Доброй ночи!
– Да, – тусклым голосом произнес Эрнан, – пора спать.
Инес вошла в свою маленькую комнату. Здесь была очень скромная обстановка, единственным невинным украшением и данью кокетству служили узорные прикроватные занавески и белоснежное постельное белье.
