Лора Бекитт - Знак фараона (сборник)

Лора Бекитт

Знак фараона

От автора

Пожалуй, ни один древний народ не пользуется такой популярностью у авторов, пишущих историко-приключенческие романы, как египтяне.

Вероятно, это связано с романтическим интересом к старым временам или с обилием литературы, посвященной этому периоду. Между тем данные о внешних событиях достаточно скудны, а знание внутренних мотивов довольно смутно. Тем больше простора для полета фантазии и почвы для ошибок.

Одна из трудностей, подстерегающих тех, кто берется за создание произведений, посвященных Древнему Египту, заключается в невозможности облечь в плоть и кровь, реально изобразить людей, которые жили три тысячи лет назад. Работая над книгой «Знак фараона», я искренне старалась этого избежать.

В своих романах я не стремилась раскрыть секреты древнеегипетской цивилизации и показать величие ее правителей. Эта книга посвящена обычным людям, чья жизнь волей судьбы оказалась полна неожиданных поворотов и насыщена приключениями.

Считается, что древние египтяне владели тайной мудростью, неподвластной простым смертным, были способны постичь недоступное нам откровение. Возможно, это действительно так.

Несомненно одно: они верили, надеялись и любили так же, как и наши современники. Они были людьми со всеми присущими им достоинствами и недостатками, сильными и слабыми сторонами натуры, изъянами и величием души и сердца. Умели прощать и любить.

Знак фараона

Пролог

Будущее каждого из смертных начертано на небесах еще до его рождения, и никто не в силах повлиять на судьбу. Сего дня жизнь – россыпь драгоценных камней, а завтра – горсть пепла на ладони. Можно вымаливать у богов золотой слиток, а они посмеются и положат в протянутую руку придорожный камень.

Осунувшаяся, заплаканная молодая женщина лежала на соломе в глинобитном домишке на берегу Нила, куда она сбежала из роскошного особняка, расположенного в центре величественных Фив.

Услышав жалобный крик ребенка, донесшийся из большой тростниковой корзины, женщина встрепенулась, протянула тонкую руку и позвала:

– Мути!

Служанка приблизилась.

– Да, госпожа Уна.

– Пора, – с неожиданной суровостью произнесла та. – Возьми его и тайком вынеси из дома. Спустись к Нилу, положи мальчика в лодку и оттолкни ее от берега.

В комнате повисло тяжелое молчание.

– У меня нет другого выхода! – Голос Уны срывался. – Интеб вернется через несколько дней!

– Мне кажется, – робко промолвила Мути, – он сумеет вас понять.

– Кто знает, что он решит! Я не смею причинять ему боль. Я должна родить мужу его ребенка. А этого мальчика он никогда не увидит и не узнает о его существовании.

– Не оставить ли при ребенке какую-нибудь вещь? – прошептала служанка. – Ту, что поможет вам узнать вашего сына, если вы когда-нибудь встретитесь!

Уна отчаянно замотала головой.

– Нет, не хочу! Надеюсь, я сумею его забыть.

– Не думаю, госпожа, что вам удастся это сделать, – пробормотала Мути.

– Ступай, – Уна устало опустила веки, – я хочу заснуть. А когда я проснусь, начнется другая жизнь.

Часть первая

Глава I

– Все обратится в прах: люди, дома, города. Вместе с тем они останутся в веках, ибо память о них сохранят письмена, – так говорил отец, и Тия свято верила в его слова.

Девочке казалось, что он владеет тайной мудростью, недоступной другим людям, хотя на самом деле писец Анхор был одним из многих тысяч чиновников огромного государства, которым правил фараон Сети[1].

Первые десять лет своей жизни Тия провела в Фивах, священной столице Кемет[2]. На одиннадцатом году ее отца перевели на службу в один из дальних номов[3], название которого – Черный Бык – ничего не говорило ни Анхору, ни членам его семьи.

Тогда Тия не задавалась вопросом, почему им пришлось переехать, а потом ей не хотелось думать, будто новое назначение отца связано с какой-то провинностью.

Они уложили необходимые вещи, продали дом вместе с обстановкой и осторожно сели в хрупкую на первый взгляд, а на самом деле достаточно прочную папирусную лодку.

Женщины испуганно охали, притихшие дети сидели смирно, и только Тия все время крутилась и с любопытством смотрела по сторонам.

Поверхность воды была покрыта пышно разросшимися водорослями и переливалась всеми оттенками зеленого и голубого. По берегам Нила высился гигантский папирус, заросли которого напоминали таинственный лес.

Юная путешественница закрывала глаза и наслаждалась лаской солнечных лучей, которые, проникая сквозь веки, рассеивали внутреннюю тьму. Она думала о славной и богатой стране, потерянной для человека в те времена, когда боги еще ступали по земле, о стране, которую можно обрести на недосягаемом солнце.

Однажды девочка спросила у отца, способен ли кто-либо отыскать невидимую лестницу, которая ведет туда, где обитают предки людей.

– Когда-нибудь мы все ее найдем, – загадочно ответил тот.

Тия была старшим ребенком в семье, дочерью Небет, жены Анхора. Шестилетний Тимес также был сыном Небет, а двух других мальчиков, четырех и двух лет, родила Харуя – наложница отца.

Семья жила дружно; женщины уважали своего господина и ладили между собой. Младшая по положению и возрасту Харуя подчинялась Небет и старалась выполнять все ее приказания.

Они прибыли в столицу нома, город Эффе, в час, когда священная лодка великого Ра[4] успела проплыть по небу навстречу гряде западных гор и скрыться в таинственной ночной гавани. Ступив на берег, Тия не смогла разглядеть ничего, кроме кучки домов и нескольких деревьев. Позади тревожно шумела река. Прохладный ветер дул в спину и проникал под легкое платье.

Девочка чувствовала себя неуютно во тьме, ибо, как и всякая египтянка, любила тепло, свет и яркие краски, за исключением красной, которой обычно пишут имена недобрых людей[5].

Женщины подавленно молчали. Анхор старался сохранять невозмутимость, но Тия чувствовала, что отец нервничает: он не знал, что его ждет в незнакомом городе, среди чужих людей.

Кругом было пусто и тихо – их никто не встречал и не ждал.

– Мне сказали, что нам позволят поселиться в доме одного из писцов, который недавно покинул Эффе, – ободряюще произнес Анхор.

Тия не помнила, как им удалось отыскать особняк; к тому времени как они вошли в полные чужого запаха темные комнаты, она настолько измучилась и устала, что была готова заснуть где угодно, хоть на твердой и пыльной земле.