Диана Хэвиланд - Наперекор стихии
Позже Селена не могла вспомнить, как долго они ехали от замка в маленькую гостиницу на краю леса. Селена сидела возле Бланш, прямая и словно окостеневшая, со спокойным лицом, но в ее голове царил хаос. Они не причинят вреда маленькому мальчику, говорила себе Селена. Даже пруссаки не могут обидеть ребенка. Но внутри у нее все похолодело от страха.
Наконец они увидели свет свечей в окнах и побитую непогодой старую вывеску, скрипящую на ветру. Бланш сказала:
— Я зайду первая.
Девушка подогнала повозку к стойлу позади гостиницы. Из дома неожиданно вышла девушка лет четырнадцати, с растрепанными волосами и некрасивым лицом.
— У нас нет больше комнат… — начала было она, но Бланш перебила ее:
— Ты не узнаешь меня, Козетта? Я Бланш…
Девочка приоткрыла рот от удивления и поставила на землю ведро, с которым шла к колодцу.
— Мы думали, ты в Париже, — сказала она.
— Нет, как видишь, — прервала ее Бланш. — Со мной одна дама. Ты приготовишь для нее комнату и скажешь тетушке Терезе, что мы приехали.
— Но я же сказала, что…
— А комната на чердаке, моя комната, она пустая?
— Ее уже пообещали каким-то людям. Эти беженцы были вынуждены спать в конюшне…
— Они могут поспать там и сегодня, — сказала Бланш. — Здесь есть прусские солдаты?
Козетта покачала головой.
— Были, но уже уехали… Остались одни беженцы…
— Идемте, мадам, — сказала Бланш, беря с повозки портмоне и корзину.
Селена услышала, как Козетта испуганно пискнула, словно пойманный кролик, и вспомнила, что все еще держит в руке пистолет. Ее пальцы так сильно сжимали оружие, что Бланш с трудом удалось разжать их.
Бланш провела Селену через кухню, где на вертеле перед очагом поджаривался барашек и повсюду валялись грязные тарелки.
— Мне сперва надо помыть все эти тарелки, — сказала Козетта, идущая за ними. — Для этого я и шла за водой…
— Делай, что я тебе сказала, — велела ей Бланш.
Затем она отвела Селену вверх по лестнице в маленькую комнатку на чердаке. Безразличная ко всему, Селена упала на узкую кровать. Бланш помогла Селене снять шляпу и поставила в угол комнаты корзину.
Снизу были слышны разговоры и смех постояльцев, и Селена удивилась. Неужели люди, покинувшие свои дома, могут разговаривать, смеяться и есть?..
Некоторое время спустя в комнату на чердаке вошла невысокая худая женщина с проницательным взглядом голубых глаз.
— Мы так заняты внизу, — сказала она так, как будто только вчера виделась с Бланш. — Эти путешественники из Метца и Эльзаса… Некоторым повезло оторваться от пруссаков и взять с собой достаточно денег, чтобы позаботиться о себе. — Она оглядела свою племянницу с ног до головы. — Хорошо, что ты здесь, — сказала она. — Лишняя пара рук не помешает. — Затем женщина перевела взгляд на Селену. — Эта дурочка Козетта сказала, что ты приехала вместе с какой-то дамой с большой дороги…
— Это мадам де Бурже, — сказала Бланш. — Жена месье Рауля. Мы сначала заехали в замок…
— А, в замок. Страшные дела. Страшные. Всего несколько недель назад эти прусские дьяволы проходили наши места. Они в гостинице останавливались, напились до чертиков, набили животы лучшей едой и не заплатили мне ни единого су.
— Но родители моего мужа… — вмешалась Селена, — и мой мальчик… Вы знаете, что с ними произошло?
Выцветшие глаза тетушки Терезы сверкнули негодованием.
— Нет, никого нет. Эта война — полное сумасшествие. Император и его жена-испанка хотели войны. А теперь все мы должны страдать. А за что? За что, я вас спрашиваю?
Но Селена слышала только одно: «Никого нет». Она видела маленькую убогую комнатку как будто сквозь туман.
— Люди, которые сожгли замок, были не из регулярных войск, — заговорила тетушка Тереза. — Отставшие солдаты, вот кто это был. Они вошли туда и стали расхаживать по замку, словно он им принадлежит. Старый генерал встал на ступеньках с пистолетом в руках. Он убил одного, а другого ранил. Потом они застрелили его.
Отец Рауля, стоящий перед своим домом, сдерживающий пруссаков… Селена почувствовала комок в горле.
— Но, мадам, жене генерала удалось убежать, — продолжала тетушка Тереза. — Она не осталась даже похоронить мужа. Взяла ребенка и убежала через черный ход.
— А сейчас? Где они сейчас?
— Они прибежали сюда. Бедная леди была полуживая, когда переступила мой порог. Слишком тяжело для ее сердца. Смерть мужа, пожар в замке, потом дорога сюда… Она умерла на следующее утро. Но мальчик, я позаботилась о нем — спрятала его в конюшне, пока все пруссаки не ушли отсюда.
Селена почувствовала все возрастающую надежду.
— Мой сын здесь?
— Уже нет, мадам. Приехал мужчина и забрал его. Я была на рынке, а эта дурочка Козетта…
— Мужчина? Какой мужчина? — спросила Селена.
— Английский джентльмен, хорошо одетый, как сказала мне Козетта. Она не понимает английский язык, но может узнать его. И джентльмен был так добр с мальчиком. Ребенок поехал охотно, мадам. Мужчина сказал Козетте, что он родственник и что они поедут… — Тетушка Тереза пыталась вспомнить. — В Ливерпуль. — Она довольно кивнула, произнося слово, правда сильно исказив его, но оставив вполне узнаваемым. — Да, в Ливерпуль. И мальчик вроде бы доверял джентльмену, сразу согласился поехать с ним.
Дональд, подумала Селена. Дональд Родман! Он предупреждал ее об опасности войны, а когда война началась, он, рискуя своей жизнью, пробрался между двумя армиями, чтобы спасти ее мальчика. «Мы твоя семья, и мы любим тебя», — сказал ей Дональд во время их последней встречи.
— Вы знаете, кто был этот джентльмен, мадам? — спросила у Селены Бланш.
— Да, месье Родман. Он приезжал к нам в Париж за день перед бегами гран-при, помнишь?
«Как давно это было, — подумала она вдруг. — Кейту ничего не грозит, он будет в безопасности с Дональдом Родманом и его женой… Я сейчас же поеду туда!»
— Вы поедете в Англию, мадам? — спросила тетушка Тереза. — Это будет непросто, знаете ли. Всюду пруссаки, дороги закрыты.
— Я должна поехать, — сказала Селена, чувствуя, что усталость покидает ее, уступая место приливу новых сил.
— Но не одна, — сказала ей тетушка Тереза. — Завтра утром отсюда уезжает группа беженцев. Они говорят, что едут в Шербург. Может, вам поехать с ними? Так все-таки лучше…
37
Холодным, ветреным вечером в конце октября корабль Селены пристал в Ливерпуле. Она заранее послала телеграмму из Шербурга, чтобы сообщить Дейзи и Дональду о своем приезде, но в связи с беспорядками, вызванными войной, она не могла сообщить им название корабля, на котором поплывет. Она также сообщила им о смерти Рауля.
