Барбара Картленд - Спасенные любовью
Боливар уже двигался между двумя живыми стенами, и каждый стремился протиснуться в первый ряд.
Девочки-индианки осыпали его путь цветами, а монахини, которые шли следом за ними, произносили молитву благодарения Господу и святой Деве Марии, которая заглушалась одним именем, повторяемым всеми в едином порыве: «Боливар! Боливар!»
За скандированием не слышно было ни оркестра, ни звона колоколов, ничего — только объединенный голос толпы сотрясал воздух. Сначала Лючия увидела эскадрон уланов, двигающийся впереди генерала. Всадники ехали по обеим сторонам дороги, а за ними в окружении офицеров на белом коне гарцевал генерал Боливар.
Любимый конь генерала, напуганный происходящим, шел нервным танцующим шагом.
Наконец-то Лючии удалось увидеть человека, сумевшего в свои неполные сорок лет освободить от испанского рабства Новый Свет. Кажется, она была немного разочарована: генерал Боливар представлялся ей большим и высоким, а теперь выяснилось, что это самый обыкновенный человек, причем совсем не высокого роста.
Генерал ехал, кланяясь с благодарностью приветствующим его людям. Лючия, не отрываясь, смотрела на Боливара, как будто изучая его. У него были глубоко посаженные глаза, небольшие щегольские усики, улыбка открывала ряд белоснежных зубов. Нет сомнений, что он хотел быть похожим на своего кумира — Наполеона Бонапарта.
На фоне окружавших его штабных офицеров, чья форма была украшена орденами, галунами и нашивками, Боливар в обычном кителе с единственной медалью, в белых кожаных лосинах смотрелся более чем скромно. Однако создавалось ощущение, что от него исходят волны мощной энергии и железной воли, они-то принесли ему славу одной из виднейших политических фигур мира.
У него, безусловно, был выдающийся талант стратега, если он сумел одержать столько побед. И каким удивительным даром обладал генерал, если столько людей готовы были следовать за ним без промедления и выполнить любой его приказ.
— Боливар! Боливар! — раздавалось вокруг.
Теперь девочки-индианки бежали впереди генерала, устилая розовыми лепестками его путь. Со всех балконов под ноги коня Боливара сыпались букеты и лавровые венки с вплетенными в них лентами тех же цветов, что и флаг республики.
Генерал выехал на центральную площадь, где отцы города уже приготовились к пышному официальному приветствию. Шесть самых прекрасных девушек Кито ожидали Боливара с лавровыми венками, в которых сверкали бриллианты.
Генерал натянул поводья, давая возможность гарцующим впереди уланам перестроиться в колонну по четыре, и их длинные сабли засверкали на солнце. Лючия обратила внимание, как сильно разволновались Кэтрин и Мануэлла. Они обе выкрикивали его имя, их губы двигались в унисон, а Мануэлла бросила лавровый венок, который, по ее расчетам, должен был упасть под ноги белого коня генерала. Однако венок полетел слегка в сторону и, перевернувшись в воздухе, больно хлестнул Боливара по лицу.
От неожиданности глаза генерала гневно сверкнули, он поднял голову, пытаясь разглядеть виновного, и увидел Мануэллу. Ее огромные черные глаза были испуганы, лицо внезапно покрылось краской стыда, руки она прижала к груди, на которой сверкал орден Солнца.
— Эй! Я прощаю вас! — Боливару не было слышно, что ответила Мануэлла, он видел лишь, как шевелятся ее губы, и не смог одержать улыбки.
Итак, волей судьбы Мануэлла Саенз стала первой, на кого обратил свое внимание в Кито генерал Симон Боливар, «освободитель».
Глава 3
Занимаясь приготовлением наряда сестры к предстоящему балу, Лючия совсем забыла о том, что она тоже приглашена на бал.
Последние несколько дней были полны событиями, и Лючия разрывалась между доном Карлосом и капризами Кэтрин. И только утром в день праздника она вспомнила, что ей тоже нужно прилично одеться. Вся одежда, привезенная семьей Каннингхэм из Англии, висела в огромном деревянном гардеробе, почерневшем от времени. Этот огромный шкаф занимал почти целую стену в одной из комнат.
Выйдя из ванной, Лючия с трудом открыла скрипучие двери шкафа и скептически осмотрела свой гардероб. Почти все эти платья когда-то принадлежали Кэтрин, быстро ей надоели и были отданы Лючии. Она же мастерски перешивала их на свою фигуру, меняя фасон по своему вкусу. Обычно она убирала с платьев Кэтрин лишнюю отделку — слишком уж ее было много.
Так или иначе, у Лючии был кое-какой выбор, и в самом дальнем углу гардероба она обнаружила платье, которое Кэтрин отдала ей на Рождество. Кажется, оно было куплено в фешенебельном магазине на Бонд-стрит. Кэтрин была уверена, что приглушенный свет канделябров придаст этому голубому платью необычный, загадочный оттенок. Внимательно рассмотрев платье, Лючия подумала, что его цвет напоминает цветки картофеля, который рос в Эквадоре повсюду, и решила, что ей не найти ничего более подходящего.
Во время церемонии встречи генерала она выглядела весьма привлекательной и утонченной девушкой, словно сошедшей с миниатюры Рубенса. Неудивительно, что Лючия сразу была замечена несколькими молодыми людьми, которые пытались поймать ее взгляд, несмотря на то что рядом находилась Кэтрин. Только настоящий знаток женщин мог бы оценить ее грациозность, неповторимую манеру держать голову, прямую линию носа и нежный изгиб губ, такой непохожий на чувственный рисунок рта ее сестры.
Но сейчас Лючия не думала об этом.
Ее большие серые глаза смотрели в зеркало с беспокойством и плохо скрытой тревогой. Лючия была бы очень удивлена, если бы сэр Джон хоть один раз подумал о ее гардеробе, а не только о новых нарядах Кэтрин, которые они иногда вместе выбирали в магазине. Придется ей идти в старом рождественском платье, хотя в белом она выглядела бы одетой по современной моде.
— На меня никто не обратит внимания в этом старье, — горько вздохнула она и неожиданно решила сходить в павильон к дону Карлосу.
Весь этот долгий день в доме готовились к торжественному ужину, который давал сэр Джон Каннингхэм перед балом. Столовая вице-губернатора была оформлена в классическом испанском стиле и была рассчитана на двадцать четыре персоны, поэтому сэру Джону пришлось пригласить на ужин ограниченное число гостей.
Отец, видимо, на этот раз решил не входить в крупные расходы и просил приготовить недорогие, но изысканные и разнообразные блюда. Однако вина велел подать самые лучшие. Свои указания насчет ужина он отдал довольно поздно, но Лючия имела немалый опыт ведения домашнего хозяйства и хорошо знала, какой запас продуктов есть у них в доме. Поэтому она успокоилась и решила, что у нее еще есть немного времени, чтобы взглянуть на дона Карлоса.
