Роберта Джеллис - Канатная плясунья
«Я воспринимаю это все не так, как следует, поняла вдруг девушка, и, улыбаясь, посмотрела в тревожные глаза Телора. – Потеря Моргана и жизнь в грязи с Ульриком были не просто наказаниями, следующими одно за другим, это были удары, разрывающие звенья цепи, порабощавшей меня, удары, преподавшие мне суровые уроки, без которых я не вошла бы в жизнь Телора. Какая же я дура! Ведь все, что происходило со мной, предначерчено кем-то свыше и служило одной цели – связать вместе жизнь Телора и мою».
Кэрис слышала, как Телор спросил у нее что-то, но просто покачала головой, не в силах ответить из-за открытия, так неожиданно осенившего ее.
«Если бы мне ничего не угрожало в Фоксез Хилле, – подумала Кэрис, – я осталась бы там, и никогда бы не встретила Телора, если бы Джорис со своими приятелями не пытался воровать, я могла присоединиться к их труппе, если бы на нас не напали разбойники, мы прибыли бы в Марстон прежде, чем его захватил Орин, и нас бы убили вместе со всеми остальными, и если бы Орин не убил Юриона и не бросил в темницу Телора, не знаю, сказал ли бы мне Телор когда-нибудь, что желает меня. Пресвятая Богородица так добра ко мне. Я не должна в ней сомневаться. И, конечно, то, что задумал Телор, не что иное, как очередная воля Пресвятой Богородицы, и теперь Она меня уже не оставит».
Но в следующую минуту чуть не случилось так, что Кэрис едва ли могла исполнить волю Пресвятой Богородицы, поскольку девушка очнулась, оттого что Телор тряс ее и кричал.
– Кэрис! Кэрис! Ради Бога, ответь мне!
Девушка, наконец, выдавила из себя нечто невразумительное, и Телор, отпустив ее, заглянул ей в лицо, а она засмеялась и спросила:
– Как я могу говорить, когда рот у меня забит волосами с твоей груди?
Телор вздохнул с облегчением.
– Ты до смерти напугала меня, девочка. Я знаю, что некоторые женщины плачут после близости, но ни у кого не видел при этом такого лица. Когда же ты перестала плакать и улыбнулась мне и я спросил у тебя, все ли в порядке, твои глаза закатились, и я подумал, что ты умираешь.
– Со мной говорила Пресвятая Богородица, – Кэрис глядела на Телора своими огромными, отливающими золотом глазами, и потом снова засмеялась: – Нет, я сумасшедшая. Я не слышала никаких голосов и не видела ничьих образов, но неожиданно все те дикие вещи, случившиеся со мной, показались мне необходимыми. Я знаю, ты задумал что-то очень опасное, и мне, возможно, придется последовать за тобой...
– Нет! – закричал Телор. – На этот раз – нет!
Кэрис покачала головой.
– Я еще не знаю, чем могу тебе помочь, поэтому нет надобности кричать на меня. И я знаю лишь одно: я должна внимательно смотреть и прислушиваться, чтобы не пропустить тот момент, когда должна буду действовать. Это воля Богородицы, Телор, и все это напоминает мне действие одной большой пьесы, только действие происходит в жизни. И если мы все сыграем свои роли верно, как того хочет Пресвятая Богородица, то сможем выйти из всего этого живыми, невредимыми и счастливыми.
– Да будет на то воля Божья! – ответил Телор.
– И Пресвятой Богородицы. Она – милосердна.
Глава 19
Хотя Телор не сказал, что усомнился в словах Кэрис о божественном вмешательстве в ее судьбу, сам он вовсе не верил в это. Но тем не менее после того, как девушка по-новому взглянула на все, произошедшее с ней, Телор почувствовал, как его настроение начинает улучшаться. У него стало легче на душе, и только одна мысль не давала ему покоя: почему Кэрис явилась Пресвятая Богородица, а не дева Мария? Телор старался отогнать эту мысль, ведь Кэрис не могла знать иной веры, чем та, которой учила Святая церковь. К тому же дева Мария была, конечно, милосердна, но и склонна к особого рода благотворительности. И все-таки Телор ничего не спросил у девушки. Ему совсем не обязательно это знать, достаточно того, что он и Кэрис поднялись со своего ложа, поужинали с большим аппетитом, съев гораздо больше, чем за обедом, и потом отправились в постель, где снова любили и ласкали друг друга, и это затянулось чуть ли не на всю ночь, и Кэрис еще не раз за это время пришлось плакать от наслаждения.
На следующий день, когда Телор отправился к лорду Уильяму, Кэрис заволновалась еще больше, но это было уже совсем другое чувство, напряженное и тягостное ожидание, а не ужасное предчувствие чего-то плохого. Телор боялся, что Кэрис в любую минуту может показаться, что «в пьесе начинается ее роль», и она, не задумываясь, ввяжется в любую историю. Но он мог только предостеречь девушку от необдуманных поступков и взять с нее обещание дождаться возвращения Дери и решаться на какие-либо действия, только посоветовавшись с ним. Кэрис согласилась со всем с такой готовностью, что Телора это ничуть не успокоило, однако он не решился взять девушку с собой в дом лорда. И менестрелю оставалось лишь попробовать занять Кэрис чем-нибудь другим. Он дал ей денег и предложил купить новую одежду. Когда же девушка запротестовала, заявив, что он и так уже дал ей всего предостаточно, Телор, улыбаясь, предложил воспользоваться ее долей тех денег, что они взяли у людей Орина, если она слишком возгордилась теперь, чтобы принимать от него такую благотворительность.
– И купи себе платье, – попросил он мягко, – красивое, миленькое платье. Мне бы так хотелось увидеть тебя такой, какой ты должна быть.
Перед таким искушением девушка не могла устоять и, кроме того, чувствовала, что сейчас от нее вряд ли понадобится какое-то немедленное действие. Но она боялась быть обманутой, так как все еще плохо разбиралась в деньгах. Поэтому не бросилась сразу за покупками, а решила дождаться Дери и попросить его сходить с ней в лавку. Если настроение карлика осталось прежним, ей придется пойти за покупками одной, но если его обрадует ее просьба о помощи, это только подтвердит правильность предположений Телора и всем недомолвкам между ними придет конец. Тут Кэрис вспомнила, что уже целых два дня не занималась на канате, а значит, можно с пользой распорядиться временем, пока не придет Дери, если, конечно, хозяин харчевни позволит ей использовать для тренировок свой двор.
В приподнятом настроении Кэрис спустилась вниз по лестнице и заглянула через заднюю дверь в харчевню. Хозяина там не было, и. Кэрис увидела лишь маленькую девочку, стоящую на скамеечке и помешивающую что-то в котле большой ложкой, размером почти с нее саму. Кэрис разочарованно прикусила губу, но потом вспомнила, что это не девочка, а взрослая девушка. Так, может быть, она может разрешить ей привязать во дворе канат. Кэрис стояла на пороге, не решаясь зайти, потому что артистов не особенно приветливо встречали в подобных заведениях, пока, наконец, девушка-карлица бросила взгляд на дверь и заметила ее.
