Эндрю О’Коннор - Армстронги. Загадка династии

– Тогда автомобилей было так мало, что, возможно, вам и удастся что-то найти. Большинство владельцев были членами Ирландского Королевского автомобильного клуба – это был клуб для самых избранных, – сказал гид, проводив Кейт в архив.

Здесь он озабоченно взглянул на свои часы.

– Вы были очень добры, благодарю вас, – заметив это, предусмотрительно сказала Кейт. – Мне бы не хотелось больше отнимать ваше время.

– Хорошо. Тогда я оставлю вас здесь, и, будем надеяться, вам удастся найти то, что вы ищете, – улыбнулся гид и отправился на свою следующую встречу.

Всю вторую половину дня Кейт провела в поисках каких-то материалов и альбомов начала 1900-х годов. И очень обрадовалась, когда нашла автомобильный ежегодник за 1903 год. Она тщательно просмотрела его и нашла там список членов клуба. Пробегая его, она старалась найти либо имя, которое как-то перекликалось бы с тем, что она знала об Армстронгах, либо адрес неподалеку от Армстронг-хауса.

– Виктория Ван Хувен, – наконец вслух произнесла она, узнав знакомую фамилию.

Ей было известно, что Нико находится в далеком родстве с одним очень богатым американским семейством Ван Хувенов. Она продолжила листать ежегодник, где оказалось множество фотографий с гонки Гордона Беннета, проходившей в том году. На одной из них взгляд ее задержался. Здесь были изображены молодые мужчина и женщина, которые стояли обнявшись и счастливо улыбались, прислонившись к автомобилю. Внизу стояла подпись: «Гаррисон Армстронг и его жена Виктория Ван Хувен Армстронг на гонке, июль 1903 года».

Таким образом, получалось, что брат Чарльза Гаррисон, который давал показания в полиции и утверждал, что это он доставил Чарльза в больницу в ту роковую ночь, был женат на Виктории Ван Хувен, зарегистрированной владелицей того самого автомобиля.

Она быстро открыла свой кейс, достала фотографию места преступления и сравнила ее со снимком из ежегодника.

– Машина та же самая, – заключила она, отметив, что номера тоже совпадают.

К ней подошел мужчина из автомобильной ассоциации.

– Ну, как успехи? – спросил он.

– Все получилось, я нашла нечто очень интересное, спасибо вам. Могла бы я получить фотокопию этого снимка?

Пока он ходил копировать фотографию с гонок, Кейт отправилась к компьютеру, которым он разрешил ей воспользоваться. Она нашла в интернете данные переписи населения за 1901 год и, вбив в строку поиска имена Гаррисона и Виктории, выяснила, что тогда они проживали в поместье Океанский уголок в графстве Мейо.

– Они жили всего в нескольких милях от Армстронг-хауса, и при этом им принадлежал автомобиль, в котором был Чарльз, когда в него стреляли, – снова вслух произнесла Кейт.

Книга четвертая

1901–1903

Эмили вошла в дом на Хановер-Тэррас, и дворецкий закрыл за ней дверь.

– Ваш поход за покупками выдался удачным, миледи? – спросил он, когда она складывала принесенные ею свертки на боковой столик.

– Да, спасибо. А мистер Фитцрой здесь? – поинтересовалась она, снимая пальто и шляпку и передавая их дворецкому.

Дворецкий неловко замялся.

– Он в гостиной, миледи.

Она кивнула и направилась к лестнице. Поднимаясь по ступеням, она заставила себя успокоиться и вошла в гостиную. В лицо сразу же ударило облако дыма. Хью растянулся на диване на фоне темнеющего вечернего неба за окном и курил трубку с опиумом.

– О, ты вернулась, да? – заплетающимся языком пробормотал он.

Она посмотрела на него с отвращением, а затем развернулась и вышла из комнаты.

Арабеллу глубоко ранила измена Чарльза с Марианной Рэдфорд, хотя она никогда не устраивала ему скандала и даже не упоминала имени этой женщины. Марианна и ее несчастный муж просто вдруг исчезли из круга их общения.

Однако Чарльз преступил черту. Теперь она знала о его неверности, и это ясно иллюстрировало его отношение и к ней, и к их браку. С этого момента любая женщина представляла собой угрозу для Арабеллы. Чарльз всегда флиртовал и наслаждался вниманием женщин, но раньше Арабелла не особо переживала по этому поводу. А теперь она стала догадываться, что все эти флирты не такие уж невинные, как она полагала. Армстронг-хаус продолжал устраивать целый водоворот всевозможных светских сборищ, и Арабелла стала ловить себя на том, что подозревает уже каждую женщину, с которой общается Чарльз. И как бы она ни устала, она не уходила спать, пока последняя из гостий не покидала их дом.

Внимательно следя за поведением мужа в толпах приглашенных, она отмечала, что ни одна из женщин не привлекает внимания Чарльза так, как Виктория. Он буквально вился вокруг нее, как пчела над медом. Все время шутил, смеялся вместе с ней, заводил глубоко многозначительные разговоры. Тем более что и она прекрасно относилась к нему. Однако Виктория относилась прекрасно ко всем.

Чарльз вернулся в их спальню, проводив последнего из гостей, и застал там Арабеллу сидящей перед зеркалом за туалетным столиком и расчесывающей волосы.

Он сначала сел на кровать, а потом упал на спину.

– Должен сказать, что Гаррисон с Викторией были сегодня в ударе.

– Но ведь с ними всегда так, верно? Впрочем, так было бы и с любым другим, если б у него были их миллионы долларов и не нужно было бы переживать ни о чем на свете, – заметила она.

Он приподнялся и, опершись на локоть, насмешливо взглянул на нее.

– А о чем на свете нужно переживать тебе?

«В основном по поводу тебя», – язвительно подумала она, но вслух сказала:

– Я мать, на мне домашнее хозяйство…

– Ха! – Он прыснул от смеха. – Если это действительно так, то ты с этой работой справляешься очень плохо.

Она в ярости обернулась к нему:

– Не поняла! Я постоянно встречаюсь со старшим персоналом.

– Встречаешься – да, только ничего с ними не решаешь.

– Ты городишь абсолютную чушь, Чарльз!

– Я? Даже бедная маленькая Пруденс начала перехватывать кое-что из твоих прямых обязанностей и рассказывает слугам, что нужно делать; причем удается ей это гораздо лучше, чем тебе.

– Разве я не участвую во всех твоих мероприятиях и не развлекаю твоих гостей? – попробовала оправдаться Арабелла.

– О да, посещаешь, но ты больше уже не являешься душой и сердцем вечера! Люди уже восторженно не оборачиваются в твою сторону при твоем появлении в комнате, как это было тогда, когда я встретил тебя впервые.

– Если они не оборачиваются, то только потому, что годы замужества изменили меня – и не в лучшую сторону!

– Похоже, теперь все либо злит тебя, либо раздражает. Ты относишься серьезно к чему угодно, за исключением своих обязанностей хозяйки дома. Почему бы тебе не брать пример с Виктории?