Джил Лэндис - Полевой цветок
– Прошло уже больше семнадцати лет…
Дэни ждала этих слов. Она поднялась, подошла и остановилась позади Джанетт Фонтейн. Она была по крайней мере на четыре дюйма ниже Дэни, и Дэни не могла представить, как такая крошечная женщина сумела родить такого сына, как Трой. Бросив взгляд на открытую калитку, она быстро пришла к выводу, что женщина не находится в заточении, а живет за этими стенами по доброй воле.
Почему вы не уехали домой? – спросила Дэни.
– Домой?
– На остров Фонтейн.
Женщина повернулась к Дэни, и ее длинное шелковое платье зашелестело касаясь гравийной дорожки.
– Джанетт Фонтейн умерла. Я не Джанетт Фонтейн.
– Нет, вы Джанетт Фонтейн! Я уверена в этом! – Дэни неожиданно охватила злость при мысли, что Трой, возможно, рисковал жизнью ради женщины, которой он, оказывается, совершенно безразличен. – Как вы могли допустить, чтобы Трой все эти годы думал, что вы тоже умерли, или даже подозревал, что вы уехали и бросили его?! Вы знали, что он нашел тело своего отца висящим в амбаре, когда был еще совсем маленький?
Женщина закрыла лицо руками.
– Боже, нет!
– Да! Да! – Дэни оторвала руки женщины от лица и продолжала крепко сжимать ее запястья. – Да, он нашел его! И он страдал все это время, не зная, где вы, думая, что вы умерли вместе с мужем. Он приехал сюда, потому что уверен в том, что его отца убил Константин Рейнольдс.
Она перестала сжимать руки Джанетт и отпустила их, только когда женщина сморщилась от боли. Дэни так рассердило равнодушие матери Троя к судьбе сына, что она готова была ударить ее. Она отступила назад и некоторое время стояла молча. Гнев ее остыл и сменился печалью.
– Возможно, его уже нет в живых…
– Мой сын! – прошептала Джанетт.
Дэни резким движением вытерла скатившуюся по щеке слезу, досадуя на себя за эту слабость. Слова женщины вновь вывели ее из себя.
Да, ваш сын! – Не в силах больше сдерживать гнев, она схватила женщину за плечи и начала трясти. – Скажите мне, что вы знаете о Константине Рейнольдсе и что вы делаете здесь! Я должна вернуться в дом раньше, чем вернется он. – Дэни отпустила Джанет и опустила руки.
Прошу вас… – Джанетт отвернулась и потупила глаза. – Это так тяжело.
Леди, у меня нет времени!
Скажите мне, кто вы. Кем вы приходитесь моему сыну?
Я люблю его и беспокоюсь за него ужасно. И мое терпение истощается. Меня зовут Дэни Фишер, но сейчас я живу под именем Дэни Уиттикер – вдовы Уиттикер.
Джанетт потерла лоб кончиками пальцев и вздохнула, потом подошла к каменной скамье и опустилась на нее. Дэни примостилась рядом. Ей не терпелось услышать ее рассказ.
– До того как я вышла за… Мерля, я была помолвлена с Константином. Я убежала с отцом Троя. Опозорила Рейнольдса, бросив его за несколько дней до свадьбы. Константин уехал из Луизианы и перебрался в Европу. Он поселился во Франции и женился на графине. Она умерла – по крайней мере, он так говорит – и он, конечно, получил в наследство ее состояние. Прошло больше двенадцати лет тех пор, как мы расстались, и вдруг он неожиданно вернулся в Новый Орлеан и стал появляться в кругу наших знакомых.
Мой муж любил азартные игры. Это был его главный недостаток. Он проиграл Рейнольдсу много денег. Сейчас я знаю, что Константин жульничал, потому что хотел лишить Мерля его земли, дома, его рабов… В глубине души этот человек надеялся, что сможет вновь завоевать мою любовь, если Мерль проиграет все.
Джанетт стала еще бледнее. Дэни с беспокойством подумала, что она потеряет сознание, но, несмотря на это, спросила:
– Что случилось потом?
– Мы поехали в Новый Орлеан, чтобы побывать в театре и затем пойти на вечер в дом одного нашего знакомого. Разумеется, Константин присутствовал на этом вечере. Он подошел ко мне, когда я гуляла в саду, и сказал, что я смогу иметь все, о чем я когда-либо мечтала, если соглашусь бросить Мерля и сына и уехать с ним. Я отказалась, и он пришел в ярость.
Глаза ее были устремлены вдаль, словно она вновь видела всю эту сцену.
– В ту ночь Мерль много выпил и много проиграл. Проиграл даже слуг и экипаж, на котором мы приехали на вечер! Константин вызвался отвезти нас в городской дом, который мы снимали. Я пыталась отказываться, поскольку Мерль не знал, как сильно Константин хотел добиться меня. Он был одержим этой мыслью!
– И вы так и не доехали до этого городского дома? – предположила Дэни.
– Нет, – прошептала Джанетт, покачав головой. – Константин отвез нас на заброшенную мельницу и продержал там две недели. В течение этого времени мне не позволяли видеться с Мерлем и разговаривать с ним.
Это тогда он потребовал у Лэйаль деньги, которые она не смогла собрать к сроку?
Женщина содрогнулась и кивнула.
Да. Потом он увез Мерля, и я больше никогда его не видела.
Как вы попали сюда?
Сначала Рейнольдс отвез меня на Ямайку. Я отказалась стать его женой. Быть его любовницей я тоже не согласилась. Я сопротивлялась ему изо всех сил!
Дэни посмотрела на хрупкую женщину с сочувствием. Сил у нее было явно недостаточно.
– Вы знаете, он совсем сумасшедший, – сказала Джанетт. – Никто даже не подозревает это…
Дэни покачала головой.
– Он производит впечатление совершенно нормального человека.
Джанетт резко повернулась и посмотрела Дэни в глаза. Впервые с начала их беседы лицо ее выражало негодование.
– Я говорю вам, он сумасшедший! Этот человек – сущий дьявол! Вы хотите узнать, почему я не вернулась к Трою? Потому что на Ямайке Константин отдал меня содержательнице борделя и поручил ей позаботиться о том, чтобы я познала все формы половых извращений. Целый год я была узницей в этом борделе, и за это время моя душа умерла. Она отвела взгляд. – Я чувствовала себя такой грязной, такой гадкой оттого, что меня заставляли там делать, что решила: пусть лучше сын думает, что я умерла.
– Рейнольдс забрал вас оттуда?
Джанетт кивнула.
– Через год он вернулся и спросил меня не предпочту ли я роль его любовницы жизни в том борделе. Я выбрала Рейнольдса и оставила всякую надежду вернуться когда-нибудь домой. В бегстве уже не было никакого смысла…
Дэни посмотрела на женщину с сочувствием, хотя и не поняла, что за половые извращения ей пришлось изведать.
– Вам, наверное, интересно, почему я не покончила с собой?
– Нет, но…
– Из-за моей веры, – объяснила Джанетт. – Моя единственная надежда – это спасение в следующей жизни. Я не откажусь от нее даже ради соблазна избавиться от Рейнольдса.
Струи воды из фонтана продолжали взлетать и разлетаться брызгами. На край каменного парапета села птица яркой окраски и окунула голову в воду, чтобы напиться. Потом расправила красные крылья, взлетела и легко перенеслась через высокую стену.
