Розмари Роджерс - Темные огни
— Да как ты смеешь!..
— Ты вопишь, Франческа, как ребенок. Прибереги это для сцены.
Его слова так поразили ее, что она замолчала.
Стив Морган смотрел на ее расстроенное, мокрое от слез лицо, чувствуя лишь нетерпение и раздражение. Его глаза потемнели, и Франческа забыла про свой гнев, ярость и гордость. Она испугалась этого взгляда и начала тихонько всхлипывать, оставив попытки вырвать у него руку. Ее колени подкосились, и она стала медленно опускаться на пол. Стиву ничего не оставалось, как подхватить ее.
— Стефано! — простонала Франческа. — Не говори со мной так! Не смотри на меня так, будто я ничего для тебя не значу! Ты же хорошо понимаешь, почему я так расстроена. Во-первых, ты не притрагиваешься ко мне из-за этого тифа. А во-вторых, у тебя вдруг появились здесь какие-то дела, притом такие срочные, что ты отказываешься ехать со мной в Новый Орлеан. Но ведь ты же обещал мне поехать! Ты сказал, что мы какое-то время будем вместе, не так ли? Ты не можешь отрицать этого! А я… Я никогда еще не просила ни о чем ни одного мужчину. Но ты стал обращаться со мной… говорить со мной так, будто я была… О, черт бы тебя побрал! Почему ты не хочешь честно и откровенно поговорить со мной?
Прошло немало времени после того, как Стив оставил Франческу в гостинице и отправился в лодке вверх по реке Сэбайн до городка Брауне Блафф. Он старался выбросить из головы разговор с Франческой, но все еще помнил то, что она сказала перед его уходом.
Сейчас у него появилось время, чтобы обдумать отношения с Джинни. Глядя в грязно-зеленую воду реки, он удивился тому, что Джинни, обливаясь слезами, говорила те же слова, что и Франческа. «Почему я всегда так глупо вел себя с Джинни?» — подумал Стив. Когда-то он пытался быть с ней честным, но из этого ничего не вышло. Их разлучили гордость и глупое упрямство. Каждый из них надеялся, что уступит другой. Поэтому он и разрешил Джинни уехать в Европу, а сам неожиданно встретил Франческу, которая, как выяснилось, мало чем отличалась от Джинни по характеру. Но все же Франческа никогда не смогла бы стать такой, как она. Джинни хорошо понимала его и была единственной женщиной, которая непостижимым образом находила путь к его сердцу. Стив давно уже заметил, что не может избавиться от мыслей о ней, не думать о том времени, которое они провели вместе и которое оставило ему так много воспоминаний. Боясь показать ей свою слабость, он дошел до крайнего предела, оттолкнул ее от себя, позволил уехать в чужие края…
Стива всегда охватывала злость, когда он начинал думать о Джинни. Черт бы ее побрал! Она болтается по Европе и наслаждается жизнью. «Интересно, — подумал он, — что она нашла во Франции и Испании? Что влечет ее туда?»
Через некоторое время Стив понял, что пора подумать о работе, которой ему предстояло заняться в этом городе. Он обрадовался, что может сосредоточиться на этом и отвлечься от тяжелых мыслей о жене и любовнице. Ощущение опасности должно встряхнуть его, пробудить в нем привычный азарт. Почему он должен отказываться от такой работы? Стив уже давно заметил, что смертельно устал от спокойной жизни и всей этой дурацкой цивилизации.
Заставив себя выбросить из головы все мысли о Джинни, Стив начал анализировать неожиданно полученную информацию, сравнивая ее с фактами, предоставленными в его распоряжение Бишопом. Стив прекрасно понимал: Бишоп не одобрил бы того, что планы его внезапно изменились, но какое, черт возьми, это имеет значение, если он добьется желаемых результатов?
Изменение плана заключалось в том, что Стив отказался ехать в Барок вместе с синьориной ди Паоли и разыгрывать простодушного миллионера из восточных штатов. Франческе предстояло отвлечь внимание судьи Николаса Бенуа. Стив использует этот хитроумный сценарий несколько позже, если в этом возникнет необходимость. А сейчас нужно решить более важные проблемы. Неожиданная встреча с капитаном Альтамонте, с которым Стив познакомился еще во времена Хуареса, предоставила ему редкую возможность проникнуть в стан врага. Хотя это очень рискованное предприятие, но почему бы и не рискнуть?
Стив давно уже привык рисковать. Риск — благородное дело, к тому же такую возможность было бы жаль упустить. «Беда в том, — подумал Стив, — что я давно отвык подчиняться чужим приказам». Он предпочитал проявлять инициативу сам и идти к намеченной цели своим путем. Но в данном случае он рисковал только своей жизнью, и, по его мнению, этот риск был не так уж велик.
Ему предстояло войти в контакт с неким Рефьюджио Ортой по кличке Чако. Этот человек когда-то работал на Дэйва Мэдена. Стив быстро сопоставил несколько известных ему фактов. Рефьюджио был женат на женщине, которую называл Терезитой, вдове участника гражданской войны в Мексике, наполовину каддуанке. Это индейское племя жило вокруг озера Каддо. После того как Дэйва Мэдена арестовали за неуплату налогов, а его небольшое ранчо захватили в качестве компенсации за долги, Чако с женой убежали. Они укрылись в болотах, прилегающих к озеру Каддо. Сюда убегали еще рабы перед Гражданской войной в США. А сейчас эти места обживали сбежавшие из тюрем преступники и те, кто отказывался подчиняться установленным после войны законам.
Капитан Альтамонте отвел Стива к родному брату Чако. Тот объяснил Стиву, как найти его брата, и вскоре после этого умер от тифа на глазах Стива.
Но до Матамороса предстояло добираться около двух с половиной недель. Вначале все шло по плану. Стив уже начал забывать о том, что в этих краях свирепствует тиф и что он сам встречался с больным. Но одним жарким вечером он почувствовал первый приступ лихорадки.
Небольшая плоскодонная лодка была очень удобна для такого путешествия. Она шла быстрее и была незаметнее обычных больших лодок. До Брауне Блаффа оставалось совсем немного, когда Стив вдруг объявил владельцу лодки, что хочет немедленно сойти на берег. Лодочник, молчаливый человек по имени Гастон, равнодушно пожал плечами. Ему уже хорошо заплатили золотом, а потому ему было безразлично, где высадить пассажира — здесь или в Брауне Блаффе. К тому же он догадался, что этот человек скрывается от закона и не намерен посвящать его в свои планы. Гастон просто оказывал ему услугу за большие деньги. Очевидно, этот голубоглазый бородатый человек, владеющий французским так же легко, как и револьвером, хорошо знает, что делает и куда направляется. Сам же Гастон не хотел ничего об этом знать. Он никогда не рассказывал о том, кого и куда он перевозил на своей лодке — мексиканских контрабандистов или вооруженных преступников. Он содержал семью и делал все возможное, чтобы заработать немного денег, переправляя на своей маленькой лодке товары вверх и вниз по реке. А иногда, если ему хорошо платили, перевозил в труднодоступные места вот таких бородатых вооруженных людей. А почему бы и нет? Он давно придерживался принципа не совать нос в чужие дела.
