Кэтлин Вудивисс - Зимняя роза
Из темноты раздался вопрос:
— Отчего вы решили убедить вашего отца в том, что я был всю ночь с вами?
Эриенн слегка пожала плечами:
— Я не видела необходимости объяснять наши… нашу договоренность. Я знаю, вы не убивали Бена, и убеждена, что вы не убивали Тимми Сиэрса. Эти преступления совершил трус, а если я что-то и узнала о вас, милорд, после нашей свадьбы, так это то, что вы к трусам не относитесь. — Она рассмеялась. — Если в нашей семье и есть трусы, то это я.
Стюарт заговорил негромким скрипучим шепотом:
— Благодарю вас за доверие, мадам, я растроган тем, что вы произнесли слово «семья». Возможно, в ближайшем будущем мы действительно станем семьей.
Эриенн с сомнением посмотрела на мужа, у которого перехватило дыхание при виде нежных изгибов ее тела, обозначившихся под прозрачной тканью. Взгляд лорда Сэкстона упал на то место, где сходились линии ее бедер, и в восторге он наблюдал за игрою света на фигурке Эриенн, когда она направилась в его сторону.
— Стюарт? — Эриенн остановилась перед ним, и он поднял глаза на ее улыбающееся лицо. — Благодарю вас, Стюарт.
Склонившись, Эриенн на мгновение прижалась щекой к кожаной маске и затем поспешно бросилась из комнаты. Прошло немало времени, прежде чем лорд смог успокоить свое дыхание.
Снег сошел так же быстро, как и выпал, и Эйвери Флеминг вернулся в свой дом на следующий день не богаче, чем был накануне. Ему не удалось найти подход ни к дочери, ни к ее мужу, чтобы одолжить денег, поэтому Эйвери покинул поместье в мрачном настроении. На Фэррелла, напротив, весьма произвело впечатление то, как мастерски владеет оружием хозяин, и он остался, чтобы провести здесь конец недели. Фэррелл не испытывал потребности в крепких спиртных напитках, тренируясь с огнестрельным оружием. Хотя было трудно заряжать с помощью зубов, сдвинутых коленей и руки, которую Фэррелл до сих пор считал бесполезной, ему удавалось делать это без посторонних, главным образом, потому, что лорд Сэкстон отказывался помогать ему.
К моменту отъезда Фэррелл совершенно преобразился. По настоянию Эриенн он пропарился в горячей ванной, а его одежду постирали и почистили. Пока он сидел перед очагом, сжимая простыни, в которую был завернут, Эриенн расчесала его волосы и сбрила небольшой, но неприглядный пушок с его скул, не обращая внимания на его протесты. Рубаха и галстук вернулись к нему накрахмаленные до хруста и аккуратно заштопанные, и в первый раз за несколько недель его обувь была начищена до блеска.
Когда Фэррелл вернулся в Мобри, многие в деревне не узнали молодого человека, выходящего из кареты Сэкстона. Его забулдыги-приятели присвистнули от восторга, однако им пришлось громко застонать от разочарования, когда они узнали, что Фэррелл вернулся без гроша в кармане. Его слова о том, что он будет искать работу, чтобы занять себя, было встречено возгласами недоверия, но Фэррелл поразил всех еще больше, когда объявил, что недели через три вновь посетит Сэкстон-холл по приглашению самого лорда Сэкстона.
До бала у Тэлботов оставалось три дня, а Эриенн по-прежнему пребывала в смятении по поводу окончательного выбора платья. Ей хотелось надеть изумруды, однако в наряде, который наиболее выгодно оттенял массивное ожерелье, грудь была слишком открыта. Эриенн, конечно, не желала доставить таким зрелищем развлечение Найджелу Тэлботу и его гостям. Другие платья выглядели достаточно роскошно, однако либо не подходили по цвету, либо лишали драгоценности изящества. Хотя мысль о том, что придется отказаться от ожерелья, приводила Эриенн в уныние, другого выхода она не видела.
Когда Эриенн позвали к лорду Сэкстону, она весьма нервничала, стуча в дверь его спальни. Он тут же отозвался, предложив ей войти. Нервно вздохнув, Эриенн повернула шарообразную ручку двери и храбро вступила в логово льва.
Первое, что ей бросилось в глаза, — перевязанная лентами большая коробка, лежавшая на кровати. Лорд Сэкстон как раз вставал из-за стола. Он, очевидно, работал, поскольку перед ним была раскрытая книга для счетов, а он натягивал перчатку на руку.
— Зайдите, дорогая. У меня кое-что для вас приготовлено.
Напряжение схлынуло, и Эриенн, закрывая за собою дверь, смогла улыбнуться более непринужденно. Лорд Сэкстон жестом указал на коробку.
— Банди ездил в Мобри, чтобы встретить почтовую карету, и привез вот это. Это прислала Энн… по моей просьбе.
— Но что…
— Откройте.
Слова прозвучали мягко, несмотря на хриплый голос.
Эриенн охватило такое чувство, которое испытывает дитя при виде сюрприза. Ощущение было теплым, томительным и приятным, и Эриенн продлевала его как можно дольше, осторожно развязывая ленты и поднимая крышку коробки. Затем она застыла, пораженная тем, что лежало внутри, боясь протянуть руку и дотронуться до тонких кружев и роскошного белоснежного атласа, из которого было сшито платье.
— Оно прекрасно, милорд. — Она взглянула на мужа мягким и нежным взглядом и медленно покачала головой. — Вы так много подарили мне, как же мне принять новый подарок, когда я не смогла…
— Я делаю то, что доставляет мне удовольствие, мадам, — перебил ее лорд Сэкстон, — а мне доставляет удовольствие видеть свою жену в таком наряде, который равноценен ее красоте. Вам понравилось?
Эриенн улыбнулась и очень осторожно достала наряд из коробки.
— Милорд, вы слишком хорошо разбираетесь в женщинах и еще больше в том, что доставляет им удовольствие. Как мне может не понравиться? Это самое очаровательное платье из всех, которые мне доводилось видеть, и совсем мною не заслуженное.
Эриенн прижала платье к себе и подошла к находившемуся в комнате высокому зеркалу, чтобы удостовериться в том, какое впечатление производит наряд. Атласный лиф был покрыт кружевами, зубцы которых прилегали к груди. Пышные кружевные рукава доходили до локтей и были пришиты к лифу так, что плечи оставались открытыми. На талии был сделан широкий, ярко-зеленый пояс, концы которого свисали позади узкими длинными лентами по кружевам и белоснежной атласной юбке, ниспадая на короткий шлейф.
За спиной у нее раздался голос лорда Сэкстона:
— Я дал подробные указания Энн, и она, как всегда, не подвела меня. — Стюарт оперся на свою трость и кивнул головой в сторону кровати, когда жена повернулась к нему лицом. — В коробке лежат еще кое-какие вещи, которые, как мне показалось, могут потребоваться вам.
Эриенн отложила платье и, подойдя к коробке, заглянула внутрь. На пышной подстилке из зеленого бархата лежала пара белых шелковых чулок, тончайшие сорочки и пара атласных домашних туфель кремового цвета с серебряными пряжками филигранной работы.
