Невеста сумеречной Тени - Мари Дюкам
Вейсбург основан триста лет назад, ещё при прошлой императорской семье. Место выбрано не случайно: тут соседствуют залив, уходящий в море, и устье двух рек, переплетающихся между собой каналами и речками помельче. Разрастаясь, город расползается не только по берегам рек, но и застраивает домами, дворцами и парками все крупные острова, к которым ведут широкие чугунные мосты.
Окраина столицы почти не отличается от любого другого города Сиории, но стоит выехать на главную набережную, как панорама меняется. Аккуратные особняки примыкают стенами друг к другу, образуя единый ансамбль. Улицы разной ширины делят город на правильные прямоугольные кварталы. Из-за крыш домов виднеется шпиль храма Пятерых.
Карета проезжает по краю огромной площади перед императорским дворцом, и Снежа ахает от восторга. Белоснежные колоны с резными капителями, огромные окна, просторные балконы, величественные ворота с позолотой, на фронтоне — композиция из древних статуй. Есть от чего прийти в восторг. Мы огибаем площадь и оказываемся на мосту. Вижу впереди дворец Эмиля: он располагается через реку от императорского. Те же высокие колонны, объединённые в портик, окна, пропускающие много солнца, широкая лестница, ведущая ко входу, но всё куда скромнее по оформлению, без нарочитого блеска золота на фасаде.
От сюда меня забрали в тюрьму — высокое мрачное здание на окраине города. Сам вид императорских дворцов нагнетает тоску, поэтому я откидываюсь на спинку сиденья, задёрнув занавеску.
Карета въезжает на задний двор. Мила и Снежа выходят первыми, а я не могу заставить себя подняться на ноги. Никак не оставляет ощущение цепей на запястьях, я вздрагиваю от бряцанья оружия стражи. Хочется бежать прочь без оглядки, наплевав на приличия, на родителей, на собственное будущее — его всё равно отбирают у меня по кусочкам, что бы я ни делала.
Наконец, беру себя в руки. Выйдя из кареты, я тут же попадаю в объятия отца. Из его восторженных восклицаний понимаю только одно: Эмиль — прекрасный, великодушный человек. Он-де и покои нам выделил, парадный экипаж предоставил, обещал представить высшему обществу. Я морщусь, словно откусила лимон. Маменька, видя мои страдания, отправляет отца восвояси и ведёт меня на второй этаж. По счастью, выделенные нам комнаты в восточной части дворца я совсем не знаю, а потому окружающая обстановка не гнетёт печальными воспоминаниями.
Войдя в изящно убранную гостиную, я уже собираюсь отправиться в спальню, чтоб хоть остаток сегодняшнего дня провести в спокойствии, но тут замечаю в кресле у неразожжённого камина стройную черноволосую женщину, одетую в строгое платье тёмно-пурпурного цвета, так эффектно подчёркивающее аристократическую бледность её кожи. Она поднимается нам на встречу, и я узнаю её: герцогиня Илона Келлер. Любовница Эмиля.
— Ваша светлость, это моя дочь, баронесса Лияра Армфельт, — с поклоном представляет меня маменька.
Делаю лёгкий книксен, что несколько противоречит правилам этикета: всё-таки герцогиня куда выше меня по титулу, и поклон должен быть ниже, но я не могу подавить раздражение. Терпеть не могла Илону тогда, не собираюсь терпеть её и сейчас.
Герцогиня окидывает меня оценивающим взглядом свои ярко-голубых глаз, и я понимаю: неприязнь взаимна.
— Леди Лияра, — она говорит неспешно, чуть растягивая слова. — Его высочество крайне лестно отзывался о ваших светских талантах, поэтому я предлагаю вам составить мне компанию. Скоро начнётся сезон балов, буду рада видеть вас рядом.
Ага, «решила» она, как же, а уж про «рада» нечего и говорить. Представляю, как эти двое лежат в кровати, обсуждая мой единственный талант — появляться не в то время не в том месте, и Эмиль приказывает своей любовнице приглядывать за противной баронессой. Чувствую, что увязаю как муха в паутине, но сделать ничего не могу. Остаётся только согласиться:
— Благодарю, миледи, вы очень добры.
Она кидает на меня последний тяжёлый взгляд, не сулящий ничего хорошего.
— Я заеду завтра утром. Будьте готовы к десяти, — сухо бросает Илона перед уходом.
Конечно, герцогиня живёт в одном из тех домов с видом на набережную, мимо которых мы проезжали. Её муж почил несколько лет назад, но Илона о нём никогда не вспоминает, будто его никогда и не было. В прошлый раз Эмиль часто наведывался к ней сам — особенно показательно это было сделано в нашу брачную ночь. Тогда я проглотила унизительный плевок в лицо перед всем обществом: слухи о том, что великий князь не спит со своей женой, разлетелись в мгновение. Но сейчас мне никакой свадьбы не надо, я не собираюсь конкурировать с Илоной ни как жена, ни как любовница. Пусть забирает себе эту ходячую проблему, а меня оставит в покое!
Вот только от чего так ноет в груди?
* * *
С самого утра я мрачнее тучи. Отвязаться от герцогини — задача невыполнимая, поэтому я беру себя в руки и ровно в десять утра выхожу на заднее крыльцо дворца. Илона пунктуальна, как часы: я ещё надеюсь, что она забудет или приедет хоть на час позже, но стоит мне ступить на верхнюю ступеньку лестницы, как её открытый экипаж уже въезжает в ворота.
Рядом с ней сидит девушка, такая же черноволосая и голубоглазая, но без тяжёлого взгляда герцогини, который будто видит меня насквозь — Луиза Фальк, её младшая сестра и фрейлина императрицы Катарины. Она приветливо здоровается со мной и тут же принимается щебетать о всяких пустяках, пересказывая сплетни двора.
Раньше Луиза казалась мне милой, но наивной девушкой, полной противоположностью Илоне с её ледяным взглядом и слегка манерной речью. Не удивительно, что Эмиль выбрал старшую сестру: трудно представить его, польстившегося на простодушную открытость Луизы. Тогда это меня мало волновало — Илона, поступившая ко мне в свиту после замужества, даже забавляла, я любила подразнивать её, повисая на Эмиле при любом удобном случае в нарушение всех правил этикета, а Луизу и вовсе не принимала всерьез. Сейчас же я не могу отмахнуться от желаний герцогини Келлер, а её сестра может послужить хоть каким-то барьером между мной и суровой Илоной, поэтому я активно участвую в беседе.
Наш экипаж проезжает по набережной и ныряет в огромный парк, раскинувшийся недалеко от императорского дворца. Тень от раскидистых клёнов смягчает уже начинающее припекать солнце, прохладный ветерок мягко треплет мои распущенные по плечам локоны. Если не глядеть на Илону, чёрной вороной портящей всю картину, то день на редкость приятен. Мы медленно едем по широкой дороге, пронзающей парк насквозь, приветливая Луиза здоровается со встречными дамами, проезжающими мимо в роскошных
