Сара Линдсей - Обещай мне эту ночь
Джеймс уложил ее на скамью в коридоре и запрокинул ей голову.
— Дыши равномерно, — скомандовал он. — Медленнее, пожалуйста. Вдох — выдох. Вот так. Умница, девочка.
Иззи сосредоточилась на звуках его голоса. Этот низкий рокот ее успокаивал и одновременно завораживал. Тошнота у нее прошла, и девушку охватила дрожь предвкушения. Она осторожно села.
— Я уже чувствую себя гораздо лучше, — сказала она, вздохнув с облегчением.
— Ты думаешь, что с тобой все в порядке? — проворчал Джеймс. — Ты думаешь, все уже в порядке? Да ты едва не упала в обморок! Ничего подобного с тобой прежде не случалось! И ты говоришь «в порядке»? — Он взъерошил пятерней волосы, отчего они встали дыбом.
— Пожалуйста, не кричи. Я действительно чувствую себя гораздо лучше.
Джеймс устало опустился на скамью рядом с ней.
— Как же ты меня напугала!
Иззи пришлось отвести взгляд, чтобы скрыть улыбку. До чего же приятно, когда о тебе так беспокоятся.
— Прошу меня извинить, — сказала Иззи. — Ведь я не притворялась. — Я действительно плохо себя чувствовала.
Джеймс укоризненно посмотрел на нее:
— Ты ведь не превратилась в одну из этих пустых жеманных девиц, которые так туго затягивают корсет, что не могут как следует вздохнуть?
У Джеймса был такой растерянный вид, что Иззи невольно рассмеялась.
— Нет, и надеюсь, что никогда такой не стану. Просто я сегодня почти ничего не ела из-за всех этих приготовлений, и все такое. — «И из-за того, что я сильно нервничаю, когда ты близко», — добавила она мысленно.
— Ну, это очень легко исправить. — Джеймс встал и протянул ей руку. — Пойдем, я отведу тебя назад к столу, и ты сможешь есть, сколько твоей душе угодно.
— Я не могу, — сказала Иззи, покачав головой.
— Не можешь есть? Но почему, ради всего святого? — удивленно воскликнул Джеймс.
— Это смешно, конечно, я понимаю, но все будут на меня пялиться. Юным девушкам не пристало демонстрировать хороший аппетит.
Джеймс немного подумал, затем усмехнулся и щелкнул пальцами.
— Я знаю, что делать. Я положу в тарелку еды, и так, чтобы никто не видел, принесу ее тебе.
— Согласна. — Изабелла на мгновение задумалась. — Но не могу же я есть в коридоре!
Джеймс нахмурился, явно раздосадованный тем, что в его блестящем плане обнаружилась брешь.
— Ну ладно, — сказал он после короткого раздумья. — Встретимся в библиотеке через пять минут.
— Да благословит тебя Бог! Немного шампанского тоже не помешает, — сказала Иззи.
Она встала и провела ладонью по рукаву его фрака, с изумлением наблюдая, как Джеймс пошатнулся и отступил на шаг. Он повернулся, чтобы уйти, встряхивая головой, словно пытаясь избавиться от наваждения. И Иззи захотелось повеселиться.
— Джеймс!
— Да? — Он обернулся, с подозрением глядя на нее.
— Пожалуйста, скажи маме: если кто-нибудь спросит, у меня отпоролась кайма на подоле, и вскоре я снова вернусь к гостям.
Джеймс кивнул и двинулся дальше.
— Да, и еще, Джеймс!
Он остановился и вопросительно поднял бровь, явно разрываясь между желанием рассмеяться и мрачными предчувствиями.
Изабелла одарила его своей самой соблазнительной улыбкой, которую она долгими часами отрабатывала перед зеркалом.
— Это платье не носят с корсетом.
Он сердито сверкнул глазами и, пробормотав что-то себе под нос, стремительно ринулся в столовую. Как только он скрылся из виду, Иззи в восторге подпрыгнула и, пританцовывая, побежала в библиотеку. Все ее существо пело и трепетало от возбуждения.
Скоро они окажутся вдвоем.
Наедине.
В комнате с задвижкой на двери.
С задвижкой, которой она намеревалась воспользоваться.
Вечер, похоже, складывался удачно. По крайней мере ей так хотелось думать.
Глава 4
Миссис Дэниелс сказала мне, что я делаю большие успехи в музыке. Таким способом она дала понять, что я играю лучше, чем Оливия. Когда я рассказала об этом маме, она заметила: «Гордыня всегда приводит к падению». Я думаю, ожидание еще одного ребенка немного сбивает ее с толку. Кто хоть когда-нибудь падал, играя на пианино?
Из переписки мисс Изабеллы Уэстон, девяти лет.
Письмо к ее тетушке Кэтрин, маркизе Шелдон, в котором отмечается губительное воздействие беременности на умственные способности.
Ноябрь 1787 г.
«Пытаться открыть дверь библиотеки, одновременно балансируя двумя переполненными тарелками с едой и бокалом шампанского, не так-то просто, чего и следовало ожидать, когда имеешь дело с Изабеллой», — раздраженно размышлял Джеймс. Утешало лишь то, что по ту сторону двери, как ему было известно, всегда имелось в наличии бренди. Приятно получить вознаграждение за решение сложной проблемы!
Проявив чудеса ловкости, он все же ухитрился отворить дверь… и едва не выронил из рук свою ношу.
Изабелла восседала на длинном письменном столе посреди комнаты, покачивая ногами, и — помоги ему Бог! — Джеймс мог бы поклясться, что вырез kb платья опустился еще на один дюйм.
Он судорожно сглотнул, отчаянно пытаясь отогнать мысли о том, чтобы отбросить проклятые тарелки с едой и шампанским в сторону, опрокинуть плутовку на спину и задрать ей юбки.
Джеймс неуверенно шагнул вперед, и она сразу же спрыгнула со стола, положив конец всем этим неуместным тревожащим и возбуждающим фантазиям.
Слава Богу!
Изабелла торопливо подошла к нему, взяла из его рук тарелки и отнесла их на стол. Затем она снова вернулась к нему, но вместо того, чтобы взять у него бокал с шампанским, прошла мимо, направляясь к двери.
Джеймс повернулся, задаваясь вопросом: не догадалась ли она о его намерении и потому решила бежать, храня свое целомудрие? В душе он робко надеялся, что так оно и есть.
Но вместо этого он со все возрастающей беспомощностью наблюдал, как она запирает дверь. Глухой звук защелкнувшейся задвижки вызвал судорожный спазм у него в животе. Вероломный орган, расположенный футом выше, — сердце, которое он считал умершим, — болезненно сжался, когда девушка вернулась и ласково улыбнулась ему.
— Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь ввалился сюда, когда я… — Она на мгновение замолкла.
«Подверглась насилию?» — мелькнула у Джеймса предательская мысль.
— Объедаюсь здесь в свое удовольствие, — договорила она, забирая у него шампанское, и вернулась к столу. Джеймс не мог оторвать глаз от ее плавно покачивающихся бедер.
Он облизнул пересохшие губы и заставил себя отвести взгляд, затем поспешно направился к серванту. Теперь, без сомнения, настало самое время выпить.