Софи Джордан - Скандальный брак
С кем-то вроде Спенсера Локхарта.
Нет, нет, нет. Разумеется, не с ним самим, а лишь с человеком, похожим на него: красивым, широкоплечим, темноволосым. И ей не нужен именно он.
Снова перевернувшись на бок, она уже почти убедила себя в этом.
— Ты уверена, что не хочешь, чтобы я осталась? — спросила Маргарит, сжимая руку Эви в своей руке.
— Нет, поезжай. Ты опоздаешь на поезд.
Улыбаясь, Эви кивнула мистеру Мэрдоку, ждущему Маргарит у экипажа, чтобы отвезти ее в деревню.
— Ты уверенна?
— Он лишь хочет увидеть Николаса.
Эви деланно беззаботно пожала плечами.
— Но если он узнает…
— Он не узнает. Он даже ничего не подозревает.
Маргарит покачала головой с черными волосами, блестящими под тусклым солнечным светом раннего утра.
— Ему может быть известно что-то, чего ты не знаешь, что-то, о чем Йен говорил с Линни. Что если ты нечаянно скажешь что-то…
Эви знала и переживала об этом по ночам. А тут еще это странное появление Спенсера Локхарта, которого она заметила через окно прошлой ночью. Она не могла отбросить подозрения, что его привело сюда не только желание увидеться с Николасом.
— Поезжай, Маргарит. Он никогда не догадается, что я не Линни. Это просто невероятно.
Маргарит поморщилась.
— Твоя правда, — насмешливо сказала подруга. — Это непостижимо.
Эви вымученно улыбнулась. Маргарит несколько лет назад пыталась отговорить ее от этой затеи. Маргарит и ее другая школьная подруга, Фэллон. А вот Эви, только что уволенная и вернувшаяся с Барбадоса, была несколько не в себе и не последовала их совету. Она совершила доброе дело. И даже сейчас об этом не жалела. Кто знает, что бы стало с Николасом без нее?
Маргарит крепко обняла Эви, которая удивилась силе своей такой невысокой подруги, которая едва выжила в Пенвичской школе. Отступив, она решительно смотрела золотыми глазами в глаза Эви.
— Береги себя. Я буду очень волноваться, пока не получу от тебя весточку, что все хорошо. Напиши мне, как только он уедет, и расскажи о том, как все прошло, — она помахала пальцем руки в перчатке перед лицом Эви. — Все.
— Разумеется.
Облизав губы, Маргарит не впервые сказала:
— Ты же знаешь, что Фэллон могла бы помочь…
— Это необязательно.
Фэллон, вышедшая замуж за герцога Дамона, обладала значительными связями, не говоря уже о богатстве. Эви и так уже не раз убеждали обратиться к ней, когда дела становились совсем плохи. Она принимала щедрые подарки Фэллон: игрушки и одежду для Николаса, устрицы и засахаренные фрукты, покрытые шоколадом на Рождество. Ее подруга дала бы больше, стоило только попросить, да вот Эви не хотелось никого просить.
— Не упрямься, — пожурила ее Маргарит.
— Разумеется, если мне придется воспользоваться ее помощью, я так и сделаю, но я все-таки надеюсь, что нам поможет мой отец.
Маргарит фыркнула.
— Не жди слишком долго. Не стоит надеяться на такого родителя, который отправил тебя в Пенвич, — ее золотые глаза блеснули, и Эви поняла, что подруге это известно из своего опыта.
Взяв Маргарит под руку, Эви проводила ее до экипажа.
— Ты еще приедешь сюда?
— В это же время в следующем году, — пообещала Маргарит, забираясь в трясущийся экипаж.
— И мы увидимся на Пасху? У Фэллон?
— Разумеется.
Эви отступила, сложив руки на груди и укутавшись в плащ, и смотрела, как экипаж поехал, громыхая, по дороге. Она напряглась, когда экипаж скрылся за поворотом, освободив дорогу для коня и всадника. Спенсера Локхарта.
Она крепко вцепилась пальцами в юбки и заставила себя стоять неподвижно, натянуто и в то же время приветливо улыбаться.
Когда он подъехал ближе, она заметила бледность его лица и уже знакомый пристальный взгляд. Неужели он на всех так смотрит? Или только на нее?
И у всех ли вот так сжимается желудок под его взглядом?
Глава 6
— Миссис Кросс, — поздоровался Локхарт, приподнимая шляпу и склонив в приветствии голову, когда плавно спрыгнул с лошади.
— Мистер Локхарт, — произнесла она в ответ. — Благодарю вас, что смогли уделить время встрече с Николасом. Он так жаждет встретиться с вами.
Появление кузена породило в ее сыне огромное количество вопросов. В число которых входили вопросы о войне, об отце и, конечно, о самом Спенсере Локхарте, родственнике, которому, очевидно, было до него дело, раз он разыскал его. Одно это уже доставляло мальчику радость. А у Эви щемило сердце. Ее сын заслуживал большего. Всего. Николас заслуживал семьи, в которой есть и мать, и отец, и сестры с братьями. Он заслуживал мира, наполненного возможностями.
— Так же, как и я, — низкий голос Локхарта прогремел в воздухе.
Эви повернулась и пошла.
— Боюсь только, что он может засыпать вас вопросами, — предупредила она его.
Он зашагал рядом с ней.
— Как и у большинства маленьких мальчиков у него есть собственные представления о войне и солдатах, пусть они и не совпадают с действительностью.
Темная пелена затмила его взор, и Эви заподозрила, что война — это тема, которую он избегал.
Локхарт ничего не сказал, лишь кивнул, глядя на нее тем самым взглядом, который лишает всяческого присутствия духа, словно он мог видеть ее насквозь, то чем она на самом деле являлась. Самое неприятное ощущение для того, у кого имеется куча секретов. А в ее случае именно так и было.
— Вам обязательно делать это? — выпалила она, не придумав ничего лучше.
Локхарт остановился, выпрямившись во весь рост прямо перед ней. Взгляд же его стал еще пристальнее.
— Что делать? — произнес он в ответ невыносимо ровным тоном.
Сжав руку, придерживающую подол платья, в кулак, она повернулась лицом к нему и испытала всю глубину его взгляда.
— Смотреть на меня так, так… — ее голос затих от раздражения. Пятна румянца ползли по ее шее, покрывая лицо. Как она могла объяснить ему, что его взгляд заставляет ее чувствовать себя уязвимой, дрожащей и хрупкой подобно травинке.
— И как же я смотрю на вас? — он повернул голову, ожидая ее ответа.
Она устремила взгляд прочь, затем снова посмотрела на него, тяжело переступая с ноги на ногу. Она не решалась объяснить, что когда он смотрит на нее, то напоминает волка, собирающегося расправиться со своим обедом.
— Линни, — подтолкнул он ее, при этом его скрипучий голос стал смертоносно нежен. — Так, как я смотрю на вас, — произнес он, подчеркивая каждое слово.
Ее взгляд снова метнулся к нему, жар опалил щеки. Она не давала ему разрешения обращаться к себе подобным образом. И ей не нравилось. Имя ее сестры, слетающее с его губ — слышать это было невыносимо.
