Компьютерра - Журнал «Компьютерра» № 4 от 30 января 2007 года

Becker, Gary S. "Crime and Punishment: An Economic Approach. Journal of Political Economy, 1968, 76:2, 169-217.

Becker, Gary S., and William Landes, Essays in the Economics of Crime and Punishment. Columbia University Press, 1974.

Ehrlich, Isaac, «Participation in Illegitimate Activities: A Theoretical and Empirical Inves-tigation». Journal of Political Economy, 1973

Polinsky, A. Mitchell, and Steven Shavell, «The Optimal Tradeoff between the Probability and Magnitude of Fines». American Economic Review, Dec. 1979, 69:5, 880-891.

Константин Богданов — кандидат физ.-мат. наук и доктор биологических наук, специалист по компьютерному моделированию в медицине, биологии, физике. Работал в зарубежных и российских инновационных компаниях и университетах, опубликовал множество научных работ (некоторые с весьма заметным индексом цитирования), ряд научно-популярных произведений.

Несколько лет назад Богданов написал книгу, где на простых компьютерных моделях изучает (а может быть — демонстрирует или иллюстрирует) различные варианты взаимодействия людей в обществе: социальное неравенство (проще говоря, зависть), динамику очередей, физику паникующей толпы, физику автомобильных пробок (сопровождая это еще и литературными мини-сюжетами). Предлагаемое читателю эссе посвящено мошенничеству. Из списка же характеристик богдановских моделей я бы все-таки выбрал слово «иллюстрирует». Ведь математическому анализу социальных отношений и связей в последние десятилетия посвящено огромное количество исследований, широчайшим образом использующих компьютерное моделирование. Вокруг таких методик выросла целая индустрия, окутанная даже неким ореолом мрачной таинственности (в частности, об исследованиях сетевых структур общества см. тему номера «Гуманитарные технологии», «КТ» #607) и претендующая на точные количественные результаты (как правило, впрочем, — лишь в перспективе). Но то, что делает Богданов (кстати, мы познакомились благодаря публикации другого его замечательного эссе по «математике социального неравенства» в «Кванте», kvant.mccme.ru) — это еще и какая-то новая форма изображения, доступная, правда, лишь очень преданным зрителям-читателям. Его программы моделирования в силу своей простоты и ясности принципов генерируют (в голове читателя) еще и наглядные образы, настроенные на изучаемую задачу. Причем я бы отнес к этим образам не только графики, но и появляющиеся интуитивные представления о структуре изучаемого процесса. Прелесть в том, что эти генераторы именно настроены, а не подогнаны к желаемому ответу, они имеют свою внутреннюю логику, жесткость — в чем может убедиться каждый, вникнув в методику расчетов (которую мы приводим в несколько упрощенном виде).

Поэтому не надо думать, что ТК — это настоящие таксопарки, населенные настоящими мошенниками. Жизнь — сложнее. — Л.Л.-М.

СЕЛО ЩЕПЕТНЕВКА: Рука, держащая бритву

Автор: Василий Щепетнев

Из всех объяснений выбирай простейшее, учат авторы хороших уголовных романов. Искусство детективной интриги заключается в том, что простейшим решение становится на самой последней странице, а до нее простейшими решениями прикидываются еще с полдюжины версий.

Помахать бритвой Оккама желающих много, благо она, бритва, из опасного инструмента стала товаром ширпотреба. Она нужна для того, чтобы брить с комфортом, и только. А комфорт — это когда все понимаешь, или думаешь, что понимаешь. Чем проще объяснение, тем оно понятнее, разве не так?

Очень даже не так. Мы хотим не столько понять, сколько привыкнуть. А привыкнуть к простому проще (тавтология здесь уместна).

В далекие годы, когда выбор бритвенных лезвий сводился к «Неве» или «Спутнику», стоящим одинаково, по двадцать пять копеек десяток, наутро после студенческой пирушки я решил привести себя в надлежащий вид и удивился, как замечательно, нежно, спокойно бреет мой станок — ничего не режет, не дергает, не царапает. Потом, смыв остатки пены, увидел: щетина вся на месте. Просто я позабыл вставить в станок бритвенное лезвие.

Вот и теперь, проведя самую поверхностную ревизию удивительных, но хорошо разъясненных фактов, видишь: в станке не было лезвия!

Пример номер один: шахматные автоматы Кемпелена и его последователей. Манекен, выполненный в натуральную величину, сидел за шахматным столом и двигал фигуры, но как двигал! Побеждал лучших маэстро, включая Чигорина.

Объяснения даются с виду простые: внутри шахматного столика (120х90х60 см) сидел потайной шахматист, он-де и двигал фигуры.

Как можно играть против Чигорина, сидючи в подобной коробке? Да еще при том, что перед партией столик открывали, являя люду механическую начинку? Добавляем к объяснению сложную систему зеркал, дающую иллюзию заполненного пространства. А шахматист был либо безногий офицер, либо карлик из турецкого дворца, либо пятилетний вундеркинд.

Ну нет! Вставим в станок бритву и получим ответ по-настоящему простой: шахматные автоматы XVIII—XIX веков действительно умели играть в шахматы. Как? Не знаю. Но я не знаю, как, собственно, играют сегодняшние программы, вот что. Сказать-то об этом могу многое, повторяя затверженные фразы и даже целые блоки фраз, словно герой романа Александра Грина, но это говорит лишь об одном: я, как и большая часть пользователей компьютерных программ, привык, что они есть. Привык, не удивляюсь и потому думаю, что понимаю. Существуют, конечно, люди, понимающие действительно. Они и тогда были, только поменьше числом, и предпочитали хранить тайну, а не разъяснять ее в специализированных и популярных изданиях.

Пример второй: в Древней Греции спортсмены прыгали в длину на пятнадцать метров. Не может такого быть, говорят сегодня. Вероятно, это сумма трех, а то и пяти попыток. Или что-то вроде тройного прыжка.

Отрезать и выбросить!

Древнегреческие атлеты Фаилл, Хионид и иже с ними действительно прыгали за пятнадцать метров. Как? Опять не знаю. Верно, врожденные способности, развитые до совершенства. Иоганн Себастьян Бах умел творить музыкальные шедевры в порядке трудового договора еженедельно — как? Если сегодня весь Союз композиторов не способен на подобное, это еще не значит, что подобное невозможно вообще.

Мировую войну объясняют и обострением врожденных противоречий капитализма, и борьбой за передел рынка, и третьей, и четвертой, и пятой причиной. А причина единственная — убийство эрцгерцога. Единственная, и точка. Спустить такое порядочные державы просто не могли — как не мог порядочный министр снести обвинение в казнокрадстве. Если это навет — дуэль, если правда, сам пулю в висок пускаешь, а если духом слаб — в отставку и мигом в глушь, в Саратов.

Вторжение в Ирак объясняли то ядерно-химическо-бактериологической угрозой, то страшной террористической организацией, пригретой на груди иракского правительства, то манящим запахом нефти. Берем бритву и получаем ответ простой и понятный: очень воевать хотелось.

Что такое просто и что такое сложно, решает начальство. И вот Оккамы, предварительно залив поле деятельности мыльной пеной, дают нам простые объяснения: отчего вдруг стали плохими еще вчера братские республики, отчего вредно быть здоровым и богатым, а полезно отдать все деньги дяде и идти, куда ноги несут, не глядя. Да много чего объясняют. Внятно, умно, разжуют, перчиком посыпят или корицей, по вкусу, и в рот положат. Глотай.

Извините, не хочется. Подсунут какую-нибудь дрянь, да и негигиенично глотать разжеванное другими. Негигиенично и скучно. И собственным зубам нагрузка нужна, иначе сгниют за ненадобностью.

В парикмахерских сейчас бреются редко. Больше для престижа. Я вот ни разу не брился, не случилось. Ничего, не страшно. Бритву можно купить задешево.

А у кого бритва — тот и Оккам!

ОГОРОД КОЗЛОВСКОГО: Поставить к стенке нельзя повесить

Автор: Козловский Евгений

Моей соседке по площадке, Светлане, сокращенно — Сосветке, к окончанию очередного косметического ремонта квартиры и ко дню рождения родители решили подарить телевизор.

Старый был, конечно… старый и «кое-какой». Другой, на кухне, новый, но не особо большой, «кухонный», от Toshiba, жидкокристаллический и висящий на специальном стенном шарнире, который прилагался к телевизору, но который постоянно разбалтывался, так что Сосветка, пару раз подергав его туда-сюда и пару же раз подкрутив винты, решила оставить его неприкосновенным в рабочем положении. Этот же, подарочный, должен быть на вершине крутости — возможно, даже не телевизор, а проектор. За советом Сосветка обратилась ко мне, и я первым делом выдал ей номер «Домашнего компьютера» с моей Cover Story «Отображение изображения», где я попытался проанализировать все реально доступные сегодняшние устройства этого класса, разобрать их достоинства и недостатки. Из моей статьи логически вытекало, что на сегодняшний день лучшее качество картинки дают все-таки телевизоры с электронной трубкой, и я наивно не сомневался, что Сосветка именно на таком и остановится. Ан нет! Надо полагать, что ее, как и большинство покупателей, на которых и направлены маркетинговые и рекламные усилия производителей, тонкости качества картинки интересует… ну, скажем мягко, далеко не в первую очередь. Потому Сосветка сказала: