Путеводитель по миру Persona. Поиск себя и скрытых смыслов - Клеманс Пости
Ктулхианский бестиарий
Разработчики из Atlus не стали дожидаться серии Persona, чтобы проявить свою любовь к Лавкрафту. В играх Shin Megami Tensei и их ответвлениях и так хватает созданий из ктулхианского бестиария, которых можно завербовать. Так что демоны, в дальнейшем появившиеся в Persona наряду с другими существами, были созданы специально для такого случая.
Первым и самым важным можно считать самого Ктулху. В Eternal Punishment он обладает трапецоэдром Воли в мандале Кадат. Зула, генерал-лейтенант кошек Ултара, рассказывает героям, что Ктулху – это хозяин морей, запечатанный на дне Тихого океана в городе Р’льех. Он еще жив, но спит, пока вступает в контакт с людьми с помощью их снов, пожирает души последователей и терпеливо ждет своего возвращения. Зула также отмечает, что день, когда Ктулху окончательно завладеет миром, наступит при правильном расположении звезд. Тогда он воспрянет вместе со своим народом, чтобы снова управлять Вселенной. Ктулху в игре становится почти дословной отсылкой на Ктулху из текстов Лавкрафта и мифологии, сформированной Августом Дерлетом: здесь есть понятие о его астральной природе и идея Дерлета (часто порицаемая исследователями), что Ктулху представляет извращенный образ бога воды.
Отсылки на ктулхианский бестиарий продолжаются с появлением Йог-Сотота, бога во вселенной Лавкрафта, обитающего вне миров. В рассказе «Ужас Данвича» он изображен как повелитель пространства-времени, скопление вечно движущихся светящихся шаров, которые позволяют ему существовать в зазорах между плоскостями бытия во вселенной. Йог-Сотот – ключ, врата в другие измерения, но в обмен на свои услуги он требует доступ к Земле, дабы опустошать ее по собственному усмотрению. В поисках серебряного ключа Рэндольф Картер встречает его в Стране снов, где божество само служит ключом, проходом и стражем. В «Ужасе Данвича» он оплодотворяет женщину по имени Лавиния Уэйтли, и она рожает близнецов, один из которых принимает особенно чудовищный облик.
Уилбур Уэйтли – один из двух сыновей Йог-Сотота, но только он назван по имени и обладает человекоподобной внешностью. Смуглый, напоминающий козленка младенец уже в три месяца достиг размера годовалого ребенка, а в восемь месяцев с легкостью начал ходить. Он больше похож на свою мать, чем на брата: второе чадо превратилось в настоящий ужас Данвича и с каждым годом растет все больше и больше. Чтобы помочь брату, Уилбуру нужно заполучить «Некрономикон» из библиотеки университета в городе Аркхем, ведь в книге заключено заклинание призыва Великих Древних. Он проникает в библиотеку ночью, но сторожевой пес, почуяв его характерный запах, набрасывается на него и убивает с невероятной свирепостью. В результате этого события становится ясно, что, помимо своих рук и головы, Уилбур мало чем похож на человека. Кожа на его груди напоминает грубую шкуру, а на спине – желто-черную змеиную чешую. Ниже пояса у него черный мех, а также щупальца с красными присосками и глазом на конце каждого. Через несколько часов после смерти от его трупа не остается ничего, кроме склизкой лужи на полу.
Как и его божественный отец, Уилбур появляется в Eternal Punishment в качестве демона, с которым нужно сразиться. В игре его зовут Уэйтри, что по-японски произносится как «Уэйтори» – иначе говоря, Уэйтли. Он изображен как обычный человек в красном костюме и не показывает свой мех или щупальца. В Megami Ibunroku Persona из-за Зеркала Изгнания (Expel Mirror) героям приходится столкнуться с Младшим Йог-Сототом в метро – он атакует, восклицая: «Йа! Йог-Сотот». Вполне вероятно, что этот демон также послужил отсылкой на «Ужас Данвича», а значит, перед нами брат-близнец Уилбура, тот самый, в котором не осталось ничего человеческого из-за отца.
Йог-Сотот знает все, видит все, и в обмен на человеческую жертву может подарить бесконечное знание: чересчур великое и ведущее к безумию, как всегда бывает у Лавкрафта. Один из его обликов зовется Умр ат-Тавил. В таком виде он появляется в ходе приключений Рэндольфа Картера и выглядит как неясная фигура, скрытая за странной завесой. Он направляет то, что таится за дверями серебряного ключа, а также обитающих там Великих Древних. В этом облике он представляется одним из немногих лавкрафтианских существ, появление которых не сводит людей с ума. Вдобавок Йог-Сотот фигурирует как необязательный босс в Eternal Punishment, а Умр ат-Тавил – как хранитель Последних врат, позволяющих войти в мандалу Кадат, или страну снов. Зула снова оказывается бесценным источником знаний и предупреждает, что ни в коем случае не стоит пытаться заманить Умр ат-Тавила в ловушку, так как он прознает о замысле и не позволит команде покинуть Кадат. Те, кто решится противостоять ему, рискуют оказаться в другом измерении и никогда оттуда не выбраться. Умр ат-Тавил позволяет героям войти в Кадат, но не дает выйти, поэтому им приходится вступить с ним в бой. К счастью, группе удается победить существо и не заблудиться во множестве измерений, после чего она возвращает трапецоэдр Знаний Сиори. Затем Зула объясняет, что Умр ат-Тавил служит связующим звеном между коллективным бессознательным и сознанием; если бы его не было, то не осталось бы никакой индивидуальности, разделяющей оба понятия. Вот почему его нельзя убить окончательно, и даже после поражения он с новыми силами появляется вновь.
В Persona 2 чувствуются оттенки оммажа. Разработчики по-настоящему любят вселенную мифов Ктулху, ведь она идеально соответствует эзотерическому и пугающему настрою, который авторы хотели передать первым играм Persona. Даже когда сменилась их команда, влияние Лавкрафта осталось ощутимым в виде темы порядка и хаоса, хотя отсылки теперь кажутся менее заметными. Серия Persona богата веяниями со всего мира, в том числе литературными, – в этом, безусловно, ее самая сильная сторона. Однако с уходом Кодзи Окады и сценариста Сатоми Тадаси источники вдохновения стали все более причудливыми и укорененными в реалиях Японии и ее поп-культуре, особенно в случае Persona 4 и соответствующих спин-оффов. Даже в своих самых нездоровых грезах Лавкрафт точно не представлял себе сексуализированных айдолов, принадлежащих исключительно продюсерам и публике. И все же, как и исконная борьба между добром и злом, ни одна тема не раскрывает подоплеку Persona и стремление к индивидуации так хорошо, как айдолы и образ Рисэ.
5
Айдолы, поп-звезды в японском стиле
В числе самых «японских» и неочевидных для западной аудитории элементов Persona 4 значительное место занимают айдолы, а их идеальным представителем следует считать Рисэ Кудзикаву, одного из популярнейших персонажей игры. Юная звезда разрывается между своим публичным и частным имиджем, и в ее борьбе отражена дорогая франшизе тема самопринятия. Дихотомия между естественной и эстрадной персоной даже становится основной проблемой в Dancing All Night, где все члены группы Kanamin Kitchen пытаются забыться и полностью принять назначенный им образ айдола. Западная публика способна легко понять такие вопросы, однако ей сложнее уловить положение айдола в музыкальном и медийном пространстве Японии.
Японские айдолы, или айдору, не имеют ничего общего с нашим определением современных кумиров, то есть личностей настолько популярных и талантливых, что их возводят на пьедестал и считают эталонами в своей области. Это понятие характерно для Японии и относится к очень юным поп-звездам, чей образ заранее создают продюсерские студии. Таким артистам приписывают определенную роль, а также формируют из них хороший пример для подражания с сопутствующим благоприятным имиджем. Айдол должен быть симпатичным, сексуальным (но не слишком) и прежде всего безупречным в глазах публики. Нет необходимости отлично петь или танцевать, главное – оставаться идеальным образцом японской юности и заполучить толпу «неистовых» фанатов, а по возможности
