Сергей Васильев - Как мы покупали русский интернет

Родителей я давно уже перевез в Москву, и чем живет Горловка и дачный поселок на Гольме, не знал совсем.

Я вышел из пятизвездочного отеля, попросил найти хорошую машину с кондиционером и сказал удивленному водителю адрес:

– Едем на Гольму!

Центр Донецка встречал тогда Евро-2012 и потому был начищен до блеска и по-европейски нов. Но уже на подъезде к Горловке (а это всего в 30 км от Донецка) было видно, что тут с дорогами хуже.

Дальше, за Горловкой, ближе к Гольме, были сплошь ямы, ухабы, рытвины. Здесь дороги ремонтировали последний раз, наверное, еще в советские времена. А на подъезде к дачам дорога как таковая вообще заканчивалась.

Водитель наконец остановил «мерседес», посмотрел на навигатор и сказал:

– Мы приехали.

Я вышел из машины и не мог понять, где я.

Где те ухоженные сады? Где домики, обвитые вьющимся виноградом? Где снующие дачники?

Ничего этого не было!

Были заросли кустов, деревьев, сорняка. Бегали две бездомные собаки, и виднелись остовы полуразрушенных, с трудом узнаваемых строений.

Как это может быть? Почему так? Это невозможно было представить. Ведь здесь жили люди, много людей, огромный поселок. Сотни участков, домов, домиков. Тогда, в 1980-х, здесь кипела жизнь, играла музыка.

Сейчас, в 2012-м, тут была разруха.

Я пошел искать наш дом. Но строений там почти уже не было. Случайный прохожий пояснил, что люди стали уходить в девяностых, и к середине нулевых уже все тут вымерло. Дома растаскивали на кирпичи, воровали кто что мог. Кто – кирпичи, кто – уцелевший шифер, доски, железо на металлолом.

Я шел от одного заброшенного строения к другому и не мог ничего узнать.

И вот, наконец, я увидел наш дом.

Вроде бы он выглядел целым, и там даже кто-то был. Я постучал в дверь, открыла испуганная женщина, приняв меня за какого-то инспектора. Она стала оправдываться, что ей дали ключ, что она ненадолго, но, поняв, что я не от государственных властей, успокоилась. И, уточнила, что наш дом – не этот, а другой – по соседству.

Это была большая груда белого силикатного кирпича.

Я стоял на руинах отчего дома.

Странное и жуткое ощущение. Крыши уже давно не было. Из четырех стен осталась только одна, и груды кирпичей вокруг. Тех самых, что клал отец, а я месил ему раствор. Вот тут в стене было круглое металлическое окно, отец его откуда-то привез и очень им гордился. Такого круглого окна не было ни у кого из соседей. Самого окна уже не было, наверное выкрали на металлолом, промелькнула мысль. Осталась лишь круглая пробоина в стене.

Я взял с собой пару кусков свисавших обоев и голубоватого цвета чехословацкую плитку – как память об ушедшем времени и земле, где родители строили свою дачу.

И уехал.

Исход

(2012–2013 годы)

Медиахолдинг KP Media продан Петру Порошенко и УМХ

Основатель и собственник холдинга KP Media (владеет изданием «Корреспондент», порталом Bigmir и др.), Джед Санден, продал компанию. Покупателями стали Петр Порошенко и «Украинский медиа холдинг».

В 2012-м начался массовый исход западных банков из Украины. Это было похоже на демонстративный парад проигравшихся игроков.

Последние десять лет они толпой рвались на Украину и вложили миллиарды долларов в тамошнюю банковскую систему, но с началом мирового финансового кризиса ситуация резко поменялась. Гривна девальвировалась, активность потребителей стала падать, а главное, выяснилось, что внутри Украины, у самих украинцев почти нет своих денег и своего внутреннего устойчивого бизнеса. Кредитовать было некого, и начался исход.

Ушли ING, Societe Generale, SEB, Home Credit, Commerzbank, Swedbank, Volksbank и другие. Только за один год с украинского рынка ушли 11 иностранных банков, понеся огромные, миллиардные, убытки. Они уходили ни с чем, продавая все за бесценок, списывая инвестиции в ноль. Они устали от Украины, от безуспешных попыток хоть что-то там заработать.

В тот год единственными инвесторами на банковском рынке были два российских госбанка, ВЭБ и Сбербанк. Путина часто обвиняют, что он не любит украинцев, хочет им все время насолить, но тогда, в 2012-м, именно Путин и российские госбанки были единственными из внешних игроков, кто хоть как-то поддержал банковскую систему Украины.

Частный российский бизнес к тому времени тоже устал. Я почти не видел российских бизнесменов, которые могли бы похвастаться, что они научились зарабатывать деньги на Украине.

Все только теряли.

Зачем вообще российскому бизнесу открывать свои офисы на Украине?

Все годы, начиная с нулевых, мы выстраивали свои региональные сети в различных отраслях, будь то ритейл, банки, брокеры, страхование. Российский бизнес рано или поздно, но всегда принимал решение идти на Украину.

Она была рядом.

Большое, понятное, родное население, по сути – продолжение России. Мы говорили на одном языке, и потому почти все российские бизнесы за эти годы понаоткрывали свои офисы на Украине. Больших заработков это никому не давало, но всеобщая стратегия роста и охвата диктовала установку – терпеть. Пусть даже без прибыли, пусть с небольшим убытком, но терпеть. Главное – рост. Такова была логика всех российских компаний, открывавших свой бизнес на Украине в девяностые и нулевые.

Но то была фаза подъема, роста. Мы все в то время росли.

Украина отставала в развитии от России лет на пять, но тоже росла. И всем казалось, что украинские офисы просто должны повторять российский опыт.

Смотрите, что мы делали в России пять лет назад, делайте то же самое и со временем придет успех – вот типичная установка для украинского офиса со стороны головного офиса из Москвы.

Но кризис 2008-го резко изменил картинку. Волна роста сменилась волной падения, и теперь мы стали падать, так же вместе, как раньше росли. Только наши роли поменялись, теперь уже России можно было следить за Украиной и прогнозировать, что случиться у нас самих, если фаза падения затянется.

Следуя примеру западных банков, постепенно стали закрывать свои офисы и русские частные бизнесы. Дальше терпеть убытки и тупо кормить зарплатами киевский персонал уже никто не хотел. Я это хорошо увидел на примере брокерского бизнеса, к которому был близок. Буквально за два года свои киевские офисы сократили или полностью закрыли «Альфа Капитал», «Открытие», «Велес», «Ренессанс Капитал» и «Тройка Диалог».

Мы сами еще держались, терпели, кормили свой киевский офис «Проспекта», но усталость приходила уже и к нам.

На украинских рынках иссыхали деньги.

Это же происходило и в интернете. Рынок рекламы стагнировал и яростно раздирался между кучей игроков. При этом российские Mail.ru, Яндекс и американский Google еще и демпинговали, и украинским ресурсам оставались совсем крохи.

На эти деньги невозможно было расти и делать что-то новое.

Первым сдался американец Джед Санден. В апреле 2011-го он решил продать свой холдинг KP Media партнерству Петра Порошенко и Бориса Ложкина.

Я так и не знаю сумму, за которую Джед продал свой контрольный пакет, но она точно была в несколько раз меньше той суммы, что он просил у нас с Мильнером в 2007-м.

Это была в некотором смысле историческая сделка – на сцену вышла парочка Порошенко – Ложкин.

Через несколько лет после нового, уже кровавого, Майдана, Порошенко станет Президентом Украины, а Ложкин – главой его Администрации.

Вскоре после выкупа KP Media «Украинский Медиа Холдинг» Бориса Ложкина докупил у «днепропетровцев» еще и контрольную долю в портале i.ua[23]. Две разбежавшиеся команды старого Бигмира снова воссоединились, теперь под крышей УМХ. Арифметически складывая свой удвоенный оборот двух порталов, УМХ гордо стал называть себя новым лидером Уанета.

Тем временем финансовые дела в ахметовской Tochka.net шли плохо.

Портал выдавал яркие картинки, редакция строчила тексты, но доходов от рекламы так и не было. Терпение стало заканчиваться уже и у Ахметова с Лапшиной. Для начала была уволена вся польская команда, стал сокращаться штат. И Лапшина стала договариваться с УМХ об объединении, решено было резать косты.

Картинка безденежья была и на рынке социальных сетей. Вчерашняя звезда, Connect.ua, претендент на звание общенациональной социальной сети безуспешно пытался конкурировать с русскими сетями, устраивая халявные раздачи призов и другие дешевые, но бесполезные маркетинговые акции.

Но деньги уходили в пустоту, украинские пользователи растекались по чужим сетям. Они шли в Коннект на халявные подарки, но за реальным общением уходили на сайты «Одноклассники» и «Вконтакте».

И постепенно стало видно, что из «общенациональной социальной сети» получается какая-то очередная «сеть знакомств», причем быстрых.

Эта модель сети «быстрых знакомств» еще хоть как-то работала и удерживала аудиторию, но денег тоже не давала, и команда Коннекта в поисках вариантов развития, устав от украинского рынка, запустила подобные сети в России, Южной Америке и Африке. Только после ухода из Украины у проекта появилась наконец-то прибыль.