Сергей Васильев - Как мы покупали русский интернет
Его рекламные бюджеты были тогда самые большие, таких еще не было на Украине. Их билбордами был увешан весь Киев и все города миллионники Украины.
Ринат Ахметов пошел завоевывать интернет.
Вот это было уже серьезно! В первый раз за те три-четыре года, что мы работали на украинском рынке интернета, на него обратил внимание украинский олигарх – и не простой, а самый главный, самый богатый человек Украины. По своему состоянию Ринат Ахметов мог посостязаться и с нашим Усмановым, и потому сам этот факт был знаковым!
Казалось, что началась-таки новая эра в украинской Сети.
Я сразу стал искать выходы на Ахметова или хотя бы на ключевых людей, ведущих у него эту тему. Выяснилось, что за это отвечала Катя Лапшина, москвичка, переехавшая в Донецк и Киев к Ахметову руководить его медийными активами. С ней и ее командой мы и договорились встретиться в Киеве, в офисе Tochka.net.
Это был большой красивый офис в стиле openspace. Современные яркие разноцветные столы, стулья и новые модные компьютеры, все только фирмы Apple. Все выглядело очень круто, это разительно отличалось от офисов, в которых сидели наша Мета в Харькове и Finance.ua в Киеве.
Мета сидела в простом захламленном офисе советской постройки, а Finance.ua вообще ютился в какой-то пристройке к старому заводу, добраться до них было отдельной проблемой, а в офисе пахло машинным маслом. Конечно, нам и самим хотелось бы улучшить жилищные условия наших компаний, но прибылей у них не было, и мы не видели смысла шиковать.
Но тут, у Ахметова, все было не так. Тут пахло деньгами, и было видно, что СКМ вбухивает в эту тему огромные для Киева и Украины деньги.
Второе, что удивило в этом офисе, – поляки.
Офисом и вообще всем процессом рулили они. Ахметов нанял для этой амбициозной задачи – построить лидера украинского интернета – почему-то именно поляков.
Вообще, Ахметов – уникальный персонаж украинского политикума.
Выходец из Донбасса, жесткий и последовательный бизнесмен-олигарх, он предпочитал ориентироваться на Европу, в его управляющей команде было много разных иностранцев. А сюда, на поляну интернета, он поставил поляков, у которых якобы был подобный опыт в Польше.
Но тем не менее над ними он все-таки по– ставил русскую девушку из Москвы, с ней мы и начали обсуждать возможные варианты сотрудничества, партнерства и возможной сделки. В тот момент мне показалось, что у нас наконец-то появился реальный шанс на красивую сделку!
Самый большой интернет-медийный холдинг России Mail.ru Group может договориться о реальном партнерстве с самым богатым и влиятельным человеком Украины.
Можно по-настоящему строить ведущий украинский холдинг. У потенциальных партнеров было все: с двух сторон были деньги, были огромные медийные ресурсы. У Mail.ru – российские интернет-активы, самые большие по охвату на Украине, а у Ахметова – влиятельные телекомпании и газеты. Объединив все это, можно легко за несколько лет создать ту платформу, которая будет абсолютно доминировать на Украине.
Это был настоящий шанс!
Наконец-то до реального украинского олигарха дошла суть интернета, и можно провести настоящую сделку.
Первым моим предложением Лапшиной было объединить их и наши ресурсы и создать единую структуру. Это казалось самым очевидным.
Но, параллельно начав разговор с Mail.ru, предлагая им эту концепцию, я неожиданно напоролся на стопор. Гришин, генеральный директор холдинга Mail.ru, и его команда не хотели заниматься Украиной и сказали мне, что хотят только одного – продать.
«Пусть Ахметов покупает наши активы, сам их объединяет и рулит» – вот такой была уже однозначная позиция Mail.ru. Я пытался их переубеждать, говорил, что пока рано, что нужно сначала поработать с Ахметовым вместе, а если продавать, то позже.
Но Mail.ru упорно стояли на своем:
– Мы хотим продать!
Это несколько смутило Лапшину, но она продолжила переговоры и начала жестко торговаться.
Мы несколько раз ужинали с ней в киевских ресторанах и обедали в московских кафе, и вроде бы наши позиции сдвигались. Был даже нанят и оплачен аудитор, проведен дью-дилидженс, все было готово.
Но СКМ продолжали торговаться и просили цену все меньше.
Эта жесткая переговорная позиция группы СКМ была странной – они ежемесячно тратили огромные деньги на запуск нового, с нуля, портала, нарабатывали контент, лепили свежий дизайн. А главное, вбухивали и вбухивали деньги в рекламу, ведь без этого им невозможно было обеспечить большой охват украинской аудитории. За несколько лет своих инвестиций в эту рекламу Ахметов потратил намного больше денег, чем просили мы за нашу долю.
Объединение наших ресурсов плюс мощности ахметовских телеканалов – и лидер был бы готов.
Но мы все торговались и торговались… а они все тратили и тратили впустую свои рекламные бюджеты…
Дача
(Лето 2012 год)
В далеких уже 70-х отец купил дачу, точнее дачный участок.
Это были шесть соток с пятью рядами старого виноградника и пустым участком земли у дороги. Примерно такие же участки были у всех соседей по этому дачному кооперативу за Гольмой – дальним поселком в пригороде Горловки.
У нас в семье, у одной из немногих, был автомобиль, «жигули» первой модели, и это спасало. Но машина часто ломалась, и нередко приходилось проделывать долгий путь до дачи. Сначала около часа на одном автобусе, потом полчаса – на другом, и затем еще километра три пешком. Этот путь я запомнил надолго, он был скучным и утомительным, особенно летом, в пору урожая, когда нужно было на обратном пути тащить на себе ведра, сумки с дарами собственного труда.
Это была настоящая пытка. Я ненавидел ездить на дачу.
Скучно и утомительно было все: перекапывать грядки, полоть сорняки. Детскими мозгами трудно понять удовольствие копошения в земле.
Где-то в 80-м отец решил наконец-то построить там дом, а точнее, домик, размером 3×4 м. Он рисовал проект этого простого дома сам. Он хоть и работал прорабом на многих стройках, но решился построить свой собственный первый и единственный дом, только когда ему было чуть больше сорока.
Каких-либо накоплений в семье никогда не было. Родители, как и все вокруг, жили от зарплаты до зарплаты. Мы не бедствовали, но лишних или свободных денег не было. И тем не менее отец решил строиться.
Сначала он разобрал какой-то старый сарай – так появился кирпич на фундамент. Потом на своей работе договорился о силикатном кирпиче для стен, где-то достал доски, шифер. Он доставал все без денег. Из купленного за деньги была, кажется, только импортная плитка на пол для летней веранды и уборной.
Вообще, процесс доставания стройматериалов в советское время был загадочным и запутанным делом. Но тем не менее как-то откуда-то, но все доставали, меняли и привозили на свои участки кирпич, цемент, лес – все, что нужно для стройки.
В те годы везде вокруг развернулось всеобщее дачное строительство, строились тогда все.
Клал кирпич отец сам, а я изредка был у него на подхвате, месил раствор, подносил кирпичи. Это строительство длилось около двух лет, и домик был построен. Он очень им гордился, особенно формой крыши. Она была особая, в виде трапеции, он придумал ее сам.
Все соседи старались делать свои дома чуть разными. Были совсем маленькие и вполне большие, но главное требование ко всем домам – нельзя было строить в два этажа.
Почему нельзя?
Не знаю, видел ли кто-то лично этот странный советский приказ о запрете двухэтажного строительства. Но такой приказ был, и весь дачный кооператив его бурно обсуждал.
Все, естественно, хотели строить двухэтажные дома, ведь на шести сотках невозможно было разместить домик даже на две комнаты. Но приказ о запрете был, и все его пытались как-то обходить, выстраивая крыши причудливых трапециевидных и иных форм, устраивая там мансарды. Вроде как просто крыша, а на самом деле получался полноценный второй этаж.
К 1984 году наш огромный дачный кооператив на Гольме почти полностью был застроен домами, засажен плодовыми деревьями и кустами, теплицами и рядами виноградников. Постепенно дачная жизнь входила в свои настоящие, почти курортные, права, и родители могли там наконец-то отдыхать, а не только работать. Они стали там и ночевать, звать гостей, обедать и ужинать, в общем, дача превратилась в ДОМ.
Для отца он был предметом гордости. Это было его детище, достижение и цель жизни.
Так случилось, что именно в тот год, когда родительская дача превратилась в дом, я поступил в институт в Москву и уехал из Горловки. В студенческие годы приезжать к родителям удавалось редко, а летом я уезжал в стройотряды и на нашу дачу больше не приезжал.
Прошло почти 30 лет, когда в 2012-м я приехал в Донецк на футбол, был чемпионат Европы. Весь день до матча был свободным, и я решил метнуться на Гольму, посмотреть: а как там сейчас?
