Энди Кесслер - Радикальный стартап: 12 правил бизнес-дарвинизма
Свободные радикалы должны использовать рынки. И не просто рынки, а все рыночные механизмы, потому что рынки выполнят всю работу за вас, подсказывая нужные направления распределения капитала. Решения рынка лучше, чем решения людей.
Так как же функционируют рынки? Давайте начнем с фондового рынка – он торгует исключительно прибылью.
Позвольте мне вернуться к примеру с рыбой из правила о производительности. Расширение компании по производству рыбацких сетей ограничено, если только вы не автоматизируете производство новой модели – назовем ее Net Net. Вы получаете неплохие прибыли, но придется копить пять лет, чтобы позволить себе приобрести один автомат. Вместо этого вы продаете часть будущих прибылей, продав акции своей компании. На первый взгляд, вполне разумная сделка.
Но какую часть компании нужно продать, чтобы выручить, скажем, $5 млн? Сколько акций, если я произвольно разделю прибыль на «доли» по 1 млн? Если я смогу доказать, что с $5 млн я заработаю $2 млн прибыли в следующем году, а затем еще $3,5 млн и потом еще $5 млн, то, может быть, только может быть, я смогу убедить кого-нибудь в том, что компания стоит $20 млн, что в 10 раз больше прибыли следующего года. И как, скажите на милость, я смогу уговорить кого-то дать мне $5 млн с трудом заработанных денег в обмен на лист бумаги, по которому он владеет четвертью моей прибыли?
Довольно просто. Стоимость акций определяется суммой всех будущих прибылей с поправкой на сегодняшний день. В силу инфляции и прочих рисков деньги сегодня стоят больше, чем аналогичное их количество будет стоить завтра. Итак, я складываю $2 млн плюс (возьмем ставку дисконтирования в 20 %) 80 % от $3,5 млн, 65 % от $5 млн и так далее. Да, без математики тут не обойтись, но, если вы просчитаете достаточное количество лет с учетом ставок дисконтирования, коэффициент существенно снизится и большие суммы прибавляться не будут. Так что для более-менее точной оценки вам достаточно будет первых нескольких лет.
Итак – о чудо! – моя компания, если мои прикидки в $2 за акцию по прибылям ($2 млн, разделенные на 1 млн акций) являются верными, в действительности стоит $20 млн. Я продаю 250 000 акций по $20 за штуку (прибыль следующего года, увеличенная в десять раз) за $5 млн, а 750 000 акций оставляю себе. И в первый день акции торгуются на открытом рынке по $20.
Открытый рынок? Несомненно. От старых европейских бирж до Нью-Йоркской фондовой биржи и электронных рынков люди, владеющие капиталом, покупают и продают акции, потому что считают их недооцененными или переоцененными. Возможно, меняются ожидания в отношении будущих прибылей. Возможно, ставка дисконтирования повышается из-за страха перед инфляцией. Может, начинается война, и никто не покупает сети, или налетел ураган, погубив всю рыбу.
Курс акций скачет туда-сюда в результате меняющихся ожиданий. В редкий день их цена остается неизменной. А все потому, что большее число покупателей повышает цену или большее число продавцов сбивает ее.
На фондовой бирже подобные калькуляции производятся каждую минуту каждого дня, когда она открыта. Если она считает, что рынок Net Net шире, чем предполагалось изначально, ожидания прибыли повышаются, возможно, до $3 за акцию вместо $2, и вдруг остальные участники принимаются скупать акции на открытом рынке, повышая курс до $30, чтобы завладеть долей в ожидаемых возросших прибылях. Торговля на открытом рынке завязана на ожиданиях прибыли, а не на реалиях. С другой стороны, если кого-то уличат в производстве фальшивых раковин, выступающих в качестве местной валюты, валютные ожидания вырастут, ставка дисконтирования повысится, и инвесторы готовы будут платить только в семь раз больше моей предполагаемой цены. Курс моих акций упадет до $14. Обидно! (Кстати сказать, вы только что прошли университетский курс по корпоративным финансам!)
Суть рынков – в установлении адекватной цены. Акции продаются и покупаются, растут и падают в цене, пока их курс не останавливается на верной отметке, чтобы под верной отметкой ни подразумевалось. Скорее, субъективно, нежели объективно.
А кто же эти «люди, обладающие капиталом»? Вы, я, банки, взаимные фонды, иностранные правительства – чем больше, тем интереснее. Имеет значение лишь то, что масса людей выражает свое мнение относительно будущего моей компании и торгует акциями, руководствуясь этим мнением. Словно по волшебству, акции пытаются нащупать адекватную цену, а рынок эффективно распределяет капитал.
По $30 за акцию я могу выручить еще $5 млн для приобретения еще одного автомата, и для этого мне достаточно будет продать 1/6 компании вместо четверти. А может, кто-то придумает Triple Net, и мои акции упадут до $10. Это сигнализирует о том, что рынок может лишить меня капитала, поскольку предполагает уменьшение объемов продаж моего продукта, а мои расходы слишком велики. Понятное дело, учитывая падение акций и нехватку капитала, я принимаюсь урезать расходы, сокращать рабочих и трудиться над еще более продуктивной Quad Net. И вскоре я снова на коне.
Свободные радикалы все подмечают. Люди не решают, получу я капитал или нет. По большей части это решает рынок. Ни один политик не в состоянии выбрать победителей и проигравших (хотя в их власти регулировать рынок рыбацких сетей и искажать курсы акций).
Но будьте же бдительны, вы, о Свободные радикалы! Рынок беспощаден. Это его главное качество. Его нисколько не заботят ни люди, ни сохранность рабочих мест, ни пособия, ни чувства, ни тот факт, что город загнется от массовых увольнений. Он распределяет капитал аккуратно, эффективно и безжалостно.
И слава богу, что так происходит. Потому что ни у кого не хватит духу выйти вперед и объявить компании, что ей прямо сейчас придется уволить 30 % сотрудников! Свободные рынки справляются с этой задачей без проблем.
Вполне вероятно, что такого явления, как свободный рынок, не существует. Брокерам нужны лицензии, которые превращают их в Пиявок. Информация не распространяется так бесперебойно, как должна. Шурин руководителя отдела продаж какой-нибудь технологической компании куда раньше вас узнает, что дела у нее идут гораздо лучше, чем многие думают. Установление адекватной цены не всегда проходит гладко. Но рано или поздно оно происходит, и капитал либо поступает, либо уплывает из рук.
Великих инвесторов учат слушать рынок. Каждое изменение котировок указывает на изменение ожиданий роста, инфляции, политического курса, а то и на грядущий экономический кризис. Как я уже упоминал, фондовая биржа подобна гигантской массе раскаленной лавы. Ею нельзя управлять, а уж тем более на нее нельзя влиять. Вместо этого миллионы людей вносят свой вклад, принимая решения о покупке или продаже. При максимально эффективном раскладе, когда покупатели и продавцы сходятся на нужной цене, она дает довольно точные прогнозы. В противном случае жди хаоса. По большому счету установление цены на фондовой бирже происходит как в игре «горячая картошка», и акции распределяются в правильные руки с нужным профилем риска.
