Энди Кесслер - Радикальный стартап: 12 правил бизнес-дарвинизма
В 1969 г. Юджин Фама, профессор бизнес-школы Чикагского университета, предложил гипотезу эффективного рынка. Фама утверждал, что рынок, на котором цены всегда «полно отражают» доступную информацию, называется «эффективным».
По мнению Фамы, рынок, который является достаточно ликвидным (рынок, на котором множество покупателей и продавцов обмениваются ценовой информацией) и в достаточной степени арбитражным (участник может быстро воспользоваться разницей в курсах, продавая или покупая акции), будет достаточно эффективен, с тем чтобы любая информация и ожидания инвесторов немедленно отражались в курсовой стоимости ценных бумаг. А да, и ни один трейдер не смог бы разработать автоматизированную стратегию для получения безрисковой прибыли.
По прошествии 40 лет дебаты по поводу того, являются рынки эффективными или нет, не утихают. Разумеется, нет, совсем как в физическом эксперименте, в котором допускается лишенная трения поверхность, не существующая в реальном мире. Вы должны предполагать, что они по большей части являются эффективными. Но они никогда не бывают такими в полной мере – всегда что-то создает трение. Люди рассчитывают на безрисковые прибыли, пока на поверхность не вылезет нечто, сокрытое доселе, и тогда приходится несладко.
Девятого октября 2007 г. на фондовой бирже отмечались пиковые курсы, индекс Доу-Джонса достиг отметки 14,164 пункта. После этого кредитный кризис и банкротство Lehman Brothers запустили рынок в свободное падение, остановившееся на отметке 6,547 пунктов лишь через год и пять месяцев. Сравните эту ситуацию с показателями 10-летней давности, когда пресыщенный доткомами NASDAQ достиг отметки 5,048 пункта, а 9 октября 2002 г. рухнул до 1,114. Такие компании, как Pets.com, заставили экономику нового тысячелетия безоговорочно поклоняться нирване впечатляющего роста и благосостояния. Или чего-то в этом духе.
Никто не будет вас винить, если вы считаете рынок бредовым, шизофреническим ориентиром, не видящим разницы между реальным и вымышленным. И будете правы. Но вы упустили важный момент. Нерациональное распределение капитала везде и повсюду есть следствие неграмотной политики.
В конце 1990-х в Интернете творился настоящий хаос, вызванный не продуманной до конца телекоммуникационной реформой 1996 г. В результате неграмотной политики произошло избыточное выделение капитала и много чего другого, а следствием стало замораживание IPO (инсайдеры должны были выжидать 180 дней, прежде чем могли продавать), торговые ограничения NASDAQ, покупка взаимными фондами исключительно растущих акций и жадность трейдеров, без всяких разумных причин завышавших курсы акций любой компании, имеющей в название. com. Торговля на Уолл-стрит была нарушена. Новым ударом стали действия Алана Гринспена: насыщение Федеральной резервной системы деньгами из страха перед тем, что банковские компьютеры остановятся в момент перехода из 1999-го в 2000 г. и люди бросятся закрывать счета и снимать деньги. Ничего подобного не произошло. Все деньги, вброшенные Федеральной резервной системой, перетекли на фондовую биржу. Избавление от этих денег взорвало пузырь.
Да, рынок заметно пошатнулся. К сожалению, бухгалтерские скандалы после 11 сентября послужили причиной появления дорогостоящего закона Сарбейнса – Оксли и суматошных действий Федеральной резервной системы, опасавшейся дефляции. Этот страх вылился в долгий период дешевых кредитов. Fannie и Freddie[15] подлили масла в огонь, после чего вспыхнули и сгорели. Вместо того чтобы завершить начатое в доткомовскую эпоху, производительную экономику, обеспечивающую богатство, заманили в финансовую ловушку ипотечных кредитов.
В ненужный жилищный фонд были закачаны триллионы долларов. Вовсю процветали выкупы контрольных пакетов акций, совершаемые за счет кредитов. В 2007 г. один только фонд прямых частных инвестиций Blackstone заработал $26 млрд – почти столько же, сколько заработали за тот год все венчурные компании. За редким исключением, в период 2000–2010 гг. настоящего богатства не создавалось.
Этот финансовый разврат ни к чему хорошему не привел, рынки сократились вдвое, достигнув минимального значения 9 марта 2009 г. В воздухе запахло масштабным финансовым кризисом. Вините кого хотите: жадных банкиров или тех, кто брал так называемые «кредиты обманщиков», но причиной всего происшедшего была неграмотная политика.
Конечно, большую роль сыграли эмоции. Инвесторы, покупающие только растущие акции, убедили себя в том, что эти акции будут продолжать расти и в дальнейшем, вероятно, потому, что подсознательно они знали о неэффективности рынка или кто-то или шурин этого кого-то что-то знал. Но именно такие инвесторы и делали рынок неэффективным, полагая, что совершают безрисковые сделки, тогда как в действительности налицо была неграмотная политика, что в ретроспективе становится очевидным. Армии экономистов изучают так называемые «животные инстинкты» (идеи о том, что человеческая психология оказывает существенное влияние на поведение рынков), однако не стоит заглядывать глубже обычной глупости, нашедшей выражение в инвестиционной стратегии скупки растущих акций.
Есть кратковременная неэффективность и долговременная эффективность. Можете спорить до посинения, но я буду утверждать: слава богу, рынки не являются эффективными. Почему? Потому что благодаря этому те из нас, кто умеет анализировать их, могут вычислять информацию о будущем направлении отраслей, компаний и прибылей (с помощью описанных 12 правил) задолго до того, как она станет общедоступной и перестанет быть догадкой или даже галлюцинацией. Но мы можем успеть провернуть свои дела раньше других, прежде чем информация о прибылях будет «полностью отражена».
Сорвите с Уолл-стрит маску воображаемой гениальности – «Знаешь, Мария, сегодня было больше покупателей, чем продавцов» – и вы получите Прагу. Все настолько просто, что может быть сведено к ключевому элементу. Компании получают прибыль. Рынки оценивают эту прибыль и выставляют цену для компании в намерении выручить больше денег для роста. Фондовая биржа распределяет ценный капитал среди компаний, которые, по ее мнению, могут увеличить прибыли, лишая его тех, кто сделать этого не в состоянии.
Другими словами, фондовая биржа – добрый и злой приспешник демократии, орудием которому служит размер пряника, а не кнут. Доктрины великих экономистов, от «невидимой руки» Адама Смита и «творческого разрушения» Йозефа Шумпетера до девиза Гордона Гекко «Жадность – это хорошо», – безусловно, влиятельные концепции, но именно прибыль и фондовая биржа делают всю грязную работу. Никаких пятилеток. Все люди созданы равными, просто некоторых нужно уволить и переквалифицировать, с тем чтобы прогресс снова набрал силу. Новые отрасли получат финансирование и будут вербовать новых сотрудников. Но какие именно отрасли? Те, что могут похвастаться наибольшим потенциалом прибыльности.
