Вячеслав Летуновский - Менеджмент по-спартански. Железная воля

Бронзовый короткий лаконский меч

Когда его спросили, что за люди ионяне, он ответил: «Граждане — плохие, а как рабы — хороши».

Однажды Кир, посылая деньги для наемников, добавил дружеский дар для Калликратида. Однако спартанец взял только плату для своих воинов, а подарок отослал обратно, сказав, что нет необходимости, чтобы между ним и Киром существовала личная дружба. Надо только, чтобы дружеское отношение, распространяющееся на всех спартанцев, относилось бы и к нему, Калликратиду.

Когда он собирался вступить в морскую битву возле Аргинусских островов, один из кормчих, Гермон, советовал лучше увести корабли, так как афиняне обладают гораздо большим количеством триер. На это Калликратид возразил: «Ну и что из этого? Все равно пускаться в бегство — позорно и нанесет урон славе Спарты. Лучше, оставшись на месте, победить или погибнуть».

Калликратид приносил жертву и услышал от прорицателя, следившего за пламенем сгоравших приношений, что войску предстоит победа, а полководцу — смерть. Нисколько не расстроенный этим, он сказал: «Один человек не решает судьбы Спарты. Если я погибну, родина не будет унижена, а если отступлю перед врагами, это будет унижением». Назначив своим преемником Клеандра, Калликратид устремился в бой и, сражаясь, погиб.

Агид II, сын Архидама, выдающийся царь из рода Еврипонтидов (годы правления 427–399 до н. э.)

Однажды спартанские эфоры приказали Агиду, сыну Архидама: «Вторгнись с молодыми людьми в страну этого человека: он сам покажет тебе путь к Акрополю». «А стоит ли, — сказал Агид, — доверять судьбу стольких молодых людей предателю собственной родины?»

На вопрос, что именно больше всего изучают в Спарте, он ответил: «Науку повелевать и подчиняться».

Царь Агид говорил, что лакедемоняне о врагах спрашивают, не сколько их, а где они.

Раз при Мантинее Агида уговаривали не вступать в битву с превосходящим противником, он же сказал: «Кто хочет повелевать многими, тот должен и со многими сражаться».

Надгробная стела Лисаса из Тегеи

На вопрос о количестве лакедемонян он ответил: «Нас достаточно, чтобы дать отпор трусам».

Одному софисту, утверждавшему, что самое ценное в человеке — речь, Агид сказал: «Выходит, когда ты молчишь, ты ничего не стоишь».

Когда вскоре после поражения аргосцы снова храбро бросились в атаку, Агид увидел, что союзники испугались, и сказал: «Смелее, мужи! Если, одержав победу, мы будем бояться, что же делать тем, кого мы победили?»

Когда абдерский посол, закончив наконец свою длинную речь, спросил Агида, какой ответ должен он передать согражданам, тот сказал: «Передай им, что все то время, пока ты разглагольствовал, я внимал тебе молча».

Когда некоторые расхваливали элейцев за их выдающуюся справедливость во время проведения Олимпийских игр, Агид сказал: «Что же удивительного и особенно замечательного в том, что раз в четыре года один день они поступают справедливо».

Тем, кто болтал, что ему завидуют сородичи второго царя, Агид сказал: «Если это действительно так, то теперь кроме собственных горестей их вдобавок будут печалить еще удачи мои и моих друзей».

Кто-то посоветовал Агиду оставить для отступающих врагов свободный проход. Царь сказал: «Если мы уклонимся от битвы даже с бегущими трусами, станем ли мы сражаться с теми, кто храбро удерживает позиции».

Однажды некий человек выдвинул смелый, но трудновыполнимый план освобождения греков. Агид сказал: «Твои речи, о друг, нуждаются еще в наличии силы и денег».

Когда кто-то сказал, что Филипп[17] закрыл спартанцам доступ в Грецию, Агид ответил: «А нам, друг, вполне достаточно доступа в собственные земли».

Посол Перинфа, придя в Лакедемон, держал там очень длинную речь. Когда он закончил ее и спросил Агида, что передать перинфянам, тот ответил: «Ничего, кроме того, что ты с трудом закончил речь, а я молчал».

Агид явился к Филиппу в качестве посла без сопровождающих лиц. «Как? — спросил тот. — Ты пришел один?» «Да, — ответил Агид, — ведь я пришел только к одному».

Один старец жаловался Агиду, уже достигшему преклонного возраста, что старые законы пришли в забвение, а новые — плохи и что все в Спарте перевернулось вверх дном. Царь рассмеялся и сказал: «Если так, то все идет своим порядком. В детстве я слышал от моего отца, что и в его время все перевернулось вверх дном. Отец мой говорил, что, когда он был мальчиком, его отец говорил ему то же самое. Так что удивляться следует не тому, что последующая жизнь хуже предыдущей, а тому, если обстоятельства жизни становятся где-то лучше или остаются на прежнем уровне».

Когда Агида спросили, каким образом человек может всегда оставаться свободным, он ответил: «Презирая смерть».

Плистоанакт, царь из рода Агиадов, вторая половина V в. до н. э

Когда какой-то афинский оратор назвал спартанцев неучами, Плистоанакт, сын Павсания, сказал: «Правильно, мы одни из всех эллинов не научились от вас ничему дурному».

Павсаний, сын Плистоанакта, спартанский царь, правивший с 408 по 394 г. до н. э

Когда Павсания, сына Плистоанакта, спросили, почему спартанцы не разрешают изменять древние законы, он ответил: «Потому что законы должны господствовать над людьми, а не люди над законами».

Изгнанный из Спарты и находясь в Тегее, Павсаний все-таки хвалил лакедемонян. Кто-то спросил его: «Почему же ты не остался в Спарте, а бежал оттуда?» «Потому, — ответил Павсаний, — что врачи обыкновенно находятся не возле здоровых, а возле больных».

Кто-то спросил его, как победить фракийцев. «Для этого, — посоветовал Павсаний, — надо поставить во главе войска самого лучшего».

Один врач сказал Павсанию: «Ты стал стар». «Потому, — отвечал царь, — что не лечился у тебя».

Панфед, командовал одним из спартанских гарнизонов в начале IV в. до н. э. в Беотии

Когда Панфед отправился послом в Азию, ему там показали укрепленную стену. «Клянусь богами, иноземцы, — воскликнул он, — хорошее у вас убежище для женщин!»

После того как в Академии философы долго и серьезно обсуждали какой-то вопрос, они спросили Панфеда, какими показались ему их мысли. «Серьезными, но бесполезными, — отвечал он, — поскольку вы сами им не следуете».