Личные границы. Установить, поддерживать, защищать - Ольга Владимировна Сульчинская
Стокгольмский синдром
Так начали называть идентификацию с агрессором у людей после реального захвата заложников в Стокгольме в 1973 году. Освобожденный из тюрьмы преступник Олссон захватил банк, взяв в заложники четырех человек.
Он потребовал доставить в банк его сокамерника Улофссона, что и было выполнено. C 23 по 28 августа продолжались переговоры, в которых одна из заложниц, Кристин Энмарк, сказала, что опасается полиции больше, чем захватчиков.
Затем преступники сдались, а заложники были освобождены – но отказались давать показания против нарушителей и даже собирали деньги, чтобы нанять для них адвокатов. С Улофссона были сняты обвинения, поскольку он доказал, что не помогал Олссону и пытался спасти заложников. После этого он отправился в тюрьму, чтобы отбыть до конца предыдущий срок, а когда вышел на свободу, у него завязался роман с Кристин Энмарк[36]. Которая позже забеременела от него, но беременность оказалась внематочной и была потеряна. После этого их отношения окончились, но дружба осталась.
Стокгольмский синдром – не научный термин, масштабные исследования затруднены ввиду редкости подобных ситуации, но, по данным ФБР, он встречается лишь в 8 % случаев захвата заложников[37], причем в 3 % из них проявляется только как недовольство действиями полиции, а не как симпатия к захватчикам.
О Стокгольмском синдроме часто вспоминают, когда обсуждается домашнее насилие: пострадавший[38] оправдывает действия агрессора, винит себя, пытается не раздражать и угождать угрожающему. Вот несколько ложных убеждений, которыми обычно сопровождаются насильственные отношения:
причина действий другого – не в нем самом, а во мне;
я могу изменить его поведение, осталось только понять, как;
мне нужно угадать его желания и соответствовать им, и тогда все будет хорошо.
Практика
Вопросы, которые можно себе задать для того, чтобы осознать свои личные границы:
какое чувство/эмоцию я испытываю чаще всего в течение дня;
когда, при каких обстоятельствах я чувствую себя спокойно и безопасно;
когда, при каких обстоятельствах я чувствую себя уверенно и свободно;
чего я хочу для себя;
какие у меня цели помимо тех, что связаны с партнерскими отношениями;
помогает ли мне партнер достигать моих собственных целей или мешает;
кто и что мне может помочь в решении моих проблем и достижении моих целей (родные, знакомые, организации, специалисты, литература по вопросу и т. д.).
Проекция
Проекция (лат. projectio – «бросаю вперёд») – мы воспринимаем свое внутреннее содержание как внешнее: приписываем кому-то свои мысли, чувства, мотивы и качества и пребываем в уверенности, что все эти качества принадлежат ему, а не нам. Этот механизм работает на этапе контакта. Часто мы «отдаем» другим те черты, которые нам в себе не нравятся, которые мы считаем неприемлемыми. Может казаться, что нас, например, осуждают окружающие, когда мы сами осуждаем свой поступок. Может казаться, что нас не понимают, не ценят, но мы не замечаем, как отталкиваем тех, кто проявляет к нам симпатию. Мы можем видеть других как лживых, агрессивных, злонамеренных людей, если не принимаем собственную агрессию. В результате возникает желание перевоспитать другого, исправить его.
Пример
Лет десять назад я была знакома с одной парой, в которой проекция была очень выражена. И мужчина, и женщина крепко выпивали, практически каждый день употребляли спиртное и вместе, и порознь, несколько раз в месяц они оказывались в состоянии глубокого опьянения вплоть до потери сознания. Каждый по отдельности жаловался мне на партнера. Каждый считал другого алкоголиком, нуждающимся в лечении, и пытался уговорить начать такое лечение и страдал от отказов. При этом про самих себя они так сказать не могли: «я-то совершенно точно не алкоголик, могу бросить в любой момент, и ни в какой помощи не нуждаюсь».
Проекция бывает коллективной, когда одна группа людей переносит на другую весь своей негатив, и считает виноватыми в своих бедах врачей-вредителей, либералов, консерваторов, мужчин, эксплуататоров, «понаехавших» и т. п. При этом часто возникает иллюзия, что стоит только ликвидировать эту часть населения, и жизнь сразу наладится, экономика процветет.
Этот механизм не обязательно вреден, он помогает нам сострадать другим: ориентируясь на знание ситуации и внешние проявления чувств, мы представляем, что мы чувствовали бы на месте другого человека – и делаем вывод, что это самое он и чувствует. Чтобы сделать такое заключение, нам требуется гораздо меньше времени, чем для чтения этого предложения. У нас даже возникает ощущение, что мы непосредственно «чувствуем» другого человека.
В начале влюбленности, в период очарованности другим, мы часто приписываем ему все те замечательные качества, которые нам хотелось бы иметь: красоту, ум, щедрость, благородство и т. д. Впоследствии может выясниться, что он действительно обладает такими качествами, но иногда это не так: мы спроецировали на него свою фантазию, которая постепенно развеивается.
Практика
Как увидеть свои проекции? Прежде всего, нужно принять как гипотезу, что они есть практически всегда, когда мы что-то воспринимаем. Чтобы заметить работу своего «проектора», можно, как в кинозале, проследить, где расположен источник изображения: где то окошечко, из которого идет свет. Это нелегко, потому что «кино» нас обычно сильно занимает, а в случае положительных проекций жалко с ними расстаться. Но если мы тверды в своей решимости, то нам помогут вопросы, связанные с мнением о ком-либо:
Откуда я это знаю? Мне об этом сказали или я что-то наблюдал?
Что именно я наблюдал?
Какие факты привели меня к такому выводу?
Есть ли другие факты, которые могли бы привести к другому выводу?
Какие чувства испытываю я?
Что я при этом думаю о себе?
Ретрофлексия
Ретрофлексия (лат. retro «назад, обратно» + flexio «сгибание, изгиб») – действие, которое мы хотели бы направить на внешний мир с целью удовлетворения своей потребности, мы обращаем на себя; граница между нами и средой становится непроницаемой и не позволяет импульсам выходить наружу.
Мы бьём себя, когда хотели бы ударить другого. Мы не просим о помощи, когда нуждаемся в ней (например, занимаемся самолечением, чтобы не обращаться к врачу). Обхватываем себя руками вместо того, чтобы обнять другого. Энергия для воздействия на среду возвращается назад и взаимодействия не происходит. Тут может возникнуть вопрос: а разве лучше сразу ударить другого, как только захотелось? Нет, конечно, сдерживать свою агрессию – необходимый в социуме навык, он обеспечивает возможность жить в обществе. Но полезнее было бы не причинять вред себе, а выразить свою агрессию словами или, если это не удается, заземлить ее, топая ногами, например.
Крайний случай ретрофлексии – самоубийство: мощное желание избавиться от кого-то или чего-то обращается на сам субъект желания.
