Идея и новизна – как они возникают? - Иван Андреянович Филатов
Отсюда наш вывод: Истина – это то, что адекватным образом отвечает на запрос социума в той новизне, которая ему Необходима. (А новизна может появиться только через создание идеи). Она, Истина, удовлетворяет этот запрос – и ничего более. Но и идея только для того и служит, чтобы удовлетворять этот запрос. Получается, что они, идея и Истина, в этом отношении полностью тождественны между собой. А потому нет никакой необходимости в понятии корреспондентской Истины как соответствия нашего суждения о предмете тому фактическому состоянию предмета, о котором мы судим. Необходимость в этом может возникнуть только в том случае, если, во-первых, мы неправильно поняли запрос социума и создали не то, что ему необходимо, а во-вторых, если мы вообще пренебрегли этим запросом, а вместо этого разрешали свои личные, эгоистические интересы.
В таком случае нет необходимости в самом понятии Истины, поскольку оно целиком сдублировано с понятием идеи в том виде, в котором оно нами изложено в данной Статье. Более того, как мы уже установили, понятие идеи гораздо шире понятия Истины, потому что за «спиной» понятия идеи скрывается сама методология возникновения новизны и притока ее в социальные структуры, в то время как за корреспондентским понятием Истины предполагается лишь согласование нашего суждения о предмете с самим предметом, выступающим, как предполагается, «в обвязке» всех своих свойств, то есть как «вещь в себе».
Как видим, в историческом развитии метафизики в некоторой степени случилось дублирование понятий идеи и Истины. Но это дублирование произошло не от хорошей жизни (конечно же, жизни самой метафизики). Оно случилось от изначально существовавшего некорректного понимания того, что такое идея, а проще сказать, от отсутствия этого понимания вплоть до настоящих времен. Именно поэтому метафизике пришлось «изобретать велосипед» в виде Истины, то есть в виде соответствия того, что нами помыслено о каком-то объекте, тому, что этот объект фактически собой представляет «на самом деле». Но на самом-то деле была помыслена идея, а не объект, который, скорее всего, является результатом раскрытия смысла идеи. Так что если мы говорим об Истине не объекта (предмета, вещи), а самой идеи, то ее истинность – в адекватности той новизне, которая была затребована самим социумом.
Идея – лишь повод к тому, чтобы эта новизна увидела свет и тем самым удовлетворила запрос социума в новом Продукте. А этот Продукт, как мы уже знаем, может быть произведен только при помощи подручного средства, изготовленного по образцу искомого сущего. Именно формирование искомого сущего в нашем умственном представлении является первым результатом раскрытия смысла идеи-Истины. Сама же Продукция есть конечный результат нашего (совместного с социумом) Бытия в виде генерирования новизны. Поэтому в данном случае Истина – как и идея – не может быть ложной: она или есть, или ее нет.
Вот почему всего более я склоняюсь к Хайдеггеровскому понятию Истины как несокрытости (а-летейи)25, к тому понятию, которое, как полагал Хайдеггер, он заимствовал у древних греков. И действительно, что такое а-летейя, как не то, что вышло из сокрытости, из забвения (из леты). Но ведь и любая идея выходит из сокрытости, из того, о чем ранее мы не имели никакого представления. Так, до открытия Ньютоном феномена гравитации мы не имели никакого представления о том, каким образом взаимосвязаны между собой сила притяжения, массы объектов и расстояния между ними. Хотя сам феномен тяготения испокон веков проявлял свое действие во Вселенной и был замечен уже Аристотелем. Но только благодаря Ньютону он «вышел» их сокрытости в виде формулы, которая является подручным средством в соответствующих расчетах, предоставляющих нам Продукцию в виде знания о поведении крупномасштабных объектов Вселенной.
Почти то же самое мы можем сказать о предмете любого изобретения. Отличие лишь в том, что изобретенного предмета вообще не существовало ранее: нам пришлось создавать его внове – как подручное средство – из имеющихся материалов по определенной технологии, и только затем использовать его для массового изготовления необходимой социуму Продукции.
Конечно же, если бы со времен Платона нам был известен структурно-функциональный состав идеи и была бы известна кардинальная роль идеи в становлении как самого человека, так и созданного при его непосредственном творческом участии социума, то у нас не было бы необходимости во введении понятия Истины, и нам не было бы нужды ломать копья по поводу того, что такое Истина и каковым может быть само понятие Истины: корреспондентским, когерентным, конвенциональным и т. д.
И в заключение данной Части 111 зафиксируем те новые «объекты», которые являются следствием возникновения новизны самой по себе.
3.9. Пять видов новизны.
Обозревая изложенное нами выше, мы видим, что создание идеи связано с последовательным возникновением пяти видов новизны.
Во-первых, это сам смысл идеи, никогда не повторяемый, за исключением достаточно редких, положим, параллельных и независимых друг от друга открытий, примером которых является открытие неэвклидовой геометрии Лобачевским и Больяи, открытие Ньютоном и Лейбницем дифференциального и интегрального исчисления и открытие Дарвином и Уоллесом естественного отбора
Во-вторых, это искомое сущее, отсутствие которого обнаруживается – как обнаруживается дырка от бублика – в процессе раскрытия смысла идеи, и которое нам необходимо сызнова сформировать в своем уме, причем сформировать вместе с той сущностью («изюминкой»), которая свяжет его с остальными (исходными) сущими. Так письменность, изобретенная ранее (и рассматриваемая нами в обобщенном виде) в период своего становления (в качестве искомого сущего) обладала сущностью обозначать (создавать) и передавать смыслы в пространстве и времени. Но став обыденным явлением нашей жизни, она, письменность, потеряла «шарм» своей новизны, и в последующем была использована в качестве уже исходного сущего в идеях кусочка мела, книгопечатания, Интернета и т. д., где ее сущность уже не так значима, а потому может быть названа метафизическим свойством. Здесь – вопрос соглашения, а не принципа. Важно то, чтобы некоторые свойства соседствующих рядом друг с другом сущих «зацеплялись» между собой, образуя единый комплекс, поименованный нами заимствованным у Платона термином идея.
В-третьих, это подручное средство,
