Как мыслит человек. От самого сердца. Восемь столпов процветания - Джеймс Аллен
Но чтобы достичь такого зрелого сочувствия, необходимо, чтобы человек много любил, много страдал и познал темные глубины скорби. Оно возникает из знакомства с глубочайшими переживаниями, когда из сердца полностью выжигаются тщеславие, бездумность и себялюбие. Человек не будет испытывать истинного сочувствия, если он хотя бы в какой-то мере не побыл «мужем скорбей и изведавшим болезни»[20], но скорби и болезни должны пройти, превратившись в доброту и спокойствие.
Если человек очень страдал и научился особой мудрости, то он сможет понять чужие страдания и помочь одним только сочувствием; когда человек сделан совершенным «через страдания»[21], он становится центром отдохновения и исцеления для скорбящих и разбитых сердец, которых постигают несчастья.
Как мать чувствует муки своего страдающего ребенка, так и человек, исполненный сочувствия, понимает муки страдающих людей.
Это самое высокое и святое сочувствие; даже гораздо менее совершенное сочувствие – великая сила добра, – необходимое повсюду и ежедневно. Радуясь тому, что в каждой сфере жизни есть по-настоящему сострадательные люди, мы в то же время видим, как часто можно столкнуться с бесчувственностью, раздражительностью и жестокостью. Эти качества, присущие черствым людям, также приносят страдания, и кто-то терпит неудачу в своих делах исключительно из-за своего сурового нрава. Человек вспыльчивый, обидчивый или жесткий, холодный и расчетливый, в котором иссякли источники сочувствия, даже если в остальном он талантлив, в конце концов едва ли избежит катастрофы в своих делах. Его вздорность в одних случаях или же холодная жестокость в других постепенно отдалят его от окружающих и от тех, кто непосредственно связан с ним по роду деятельности, так что составные части процветания будут исчезать из его жизни, оставляя его одиноким неудачником и, возможно, в безысходном отчаянии.
Даже в обычной коммерческой деятельности сочувствие является важным фактором, ведь люди всегда тянутся к тем, кто обладает добрым и приятным характером, предпочитая иметь дело с такими партнерами, а не с теми, кто известен своим жестким и отталкивающим нравом. Во всех сферах, где важную роль играет непосредственный личный контакт, отзывчивый человек со средними способностями всегда будет иметь преимущество перед человеком с большими способностями, но лишенным сочувствия.
Если священнослужитель или духовное лицо позволит себе насмешку или недоброжелательное высказывание, то это нанесет серьезный ущерб его репутации и влиянию – особенно влиянию, потому что даже те, кто восхищается его достоинствами, из-за допущенной недоброжелательности начнут относиться к нему с меньшей симпатией.
Если деловой человек исповедует какую-либо религию, люди будут ожидать, что она окажет благотворное влияние на его коммерческую деятельность. Но если по воскресеньям он будет славить кроткого Иисуса, а всю остальную неделю усердно и хватко поклоняться мамоне, это повредит его делам и существенно подорвет процветание.
Сочувствие – это универсальный духовный язык, который понимают и ценят все, даже животные. Ведь все существа и создания подвержены страданию, и эта общность болезненного опыта приводит к пониманию сочувствия.
Себялюбие побуждает людей защищать себя за счет других; сочувствие же побуждает их защищать других, жертвуя собой; и в этом самопожертвовании нет настоящей и окончательной потери, ибо в то время, как удовольствия от себялюбия малы и немногочисленны, благословения от сочувствия велики и многообразны.
Может возникнуть вопрос: «Как может деловой человек, целью которого является развитие своего дела, практиковать самопожертвование?» Любой может практиковать самопожертвование, где бы он ни находился, в той мере, в какой он способен это понять. Если кто-то утверждает, что не может практиковать какую-то добродетель, значит обстоятельства здесь ни при чем. Усердие в коммерческой деятельности вполне совместимо с самопожертвованием, ведь преданность делу, даже если это торговля, не является себялюбием, она может быть бескорыстной. Я знаю одного делового человека, который, когда конкурент, пытавшийся вычеркнуть его из деловой жизни, вычеркнул себя и потерпел неудачу, помог ему снова заняться предпринимательством. Поистине прекрасный акт самопожертвования; и человек, который так поступил, сегодня является одним из самых успешных и процветающих представителей делового мира.
Самый преуспевающий коммивояжер из всех мне известных был переполнен неиссякаемой добротой и дружелюбием. Он был столь же невинен во всем, что касается «хитростей коммерции», как новорожденный младенец, но его большое сердце и мужественная честность помогали ему обретать верных друзей всюду, где бы он ни бывал. Люди были рады видеть его у себя в конторе, лавке или на фабрике из-за доброй и ободряющей атмосферы, которую он приносил с собой, и потому, что он вел дела честно и добросовестно. Этот человек добился успеха исключительно благодаря сочувствию, настолько чистому и свободному от какой бы то ни было игры, что он сам, вероятно, стал бы его отрицать. Сочувствие не может помешать успеху. Это себялюбие все разрушает и уничтожает. По мере роста доброжелательности растет и процветание человека. Все интересы взаимны, и все они зависят от одних и тех же факторов, а поскольку сочувствие расширяет сердце, оно расширяет и круг влияния, способствуя тому, что благ, как духовных, так и материальных, становится все больше.
Вот четыре качества, составляющие великую добродетель сочувствия.
1. Доброта.
2. Щедрость.
3. Кротость.
4. Проницательность.
Полностью раскрытая доброта – это не мимолетный порыв, а постоянное качество. В похвале нет доброты, если за ней следует оскорбление.
Любовь, вызывающая нечаянный поцелуй, будет мало что значить, если в ней прорвется злоба. Подарок, казавшийся таким милым, потеряет свою ценность, если тот, кто его подарил, захочет получить что-то взамен.
Если нас побуждает к доброму поступку какой-то внешний стимул, приятный для нас, а вскоре после этого неприятное внешнее событие ввергает нас в другую крайность, это следует расценивать как слабость характера и эгоизм. Истинная доброта неизменна и не нуждается во внешних стимулах. Это колодец, из которого жаждущие души всегда могут напиться, и он никогда не иссякает. Настоящая доброта даруется не только тем, кто радует нас, но и тем, чьи действия идут вразрез с нашими желаниями и волей, это постоянное, никогда не ослабевающее излучение душевного тепла.
В недобрых поступках люди раскаиваются. В добрых делах –
