Глаз бури (в стакане) - Al Rahu
Она стала прародителем новой расы, человек версия 2.0.
***
Страдают ли андроиды от электросоплей?
Страдают.
Бывают ли у киборгов чувства?
Бывают.
Еще давно, оказавшись в теле, состоящем из синтетических материалов, я задумался над тем, чем я, собственно, отличаюсь теперь от роботов, нами созданных.
Только тем, что у меня есть какая-никакая свобода выбора, и никто не может меня контролировать. Как же я ошибался.
До самого конца пребывая в святой уверенности, что я сам себе хозяин и никто не может решить за меня, что мне делать, я точно так же поверил в глобальную разводку, которая куполом накрывает все наше существование.
Глубоко внутри меня всю дорогу шли процессы, которые я не осознавал и соответственно не контролировал.
Состоящий из неорганических материалов, я, призрак в доспехах, принимал решения, упиваясь всемогуществом, не подозревая, что меня ведет к точке кипения алгоритм, заданный еще в момент большого взрыва.
Это судьба, это энергия жизни, это бозон Хиггса, это бог, это Брама, это электрический Будда внутри моей голубой крови, внутри всех моих механизмов. Я состою из материи этой вселенной на 20 процентов, и из пустоты на остальные 80. И эта самая пустота задаёт весь ритм. Пустота желает облечься в структуру, пустота побуждает звук и свет, воплотиться в материальное тело. Каким будет носитель сознания совершенно неважно, главное, существо будет делать ряд выборов, приводящих к продолжению структурных решеток, новые формы, старая суть. В момент абсолютного катарсиса, а произошел он, когда я подорвал себя в самом центре атомного реактора, запустив цепную реакцию по всему земному шару, которая практически расколола наш шарик пополам, я осознал, что за всю жизнь у меня был только один выбор, который Вселенная оставила за мной.
Этот выбор был: любить.
И никакие гениальные когнитивные способности, ни мои исчисления и исследования на самом деле от меня не зависели. Это было куском видеопленки, заранее спланированный хронотоп, с поправкой на незначительную перестройку маршрута. И все, чем я на самом деле мог управлять, и это то, что никак не влияет на масштабные процессы, но может покрасить этот пейзаж неоновыми красками, это: любовь.
И я сделал свой выбор, еще когда поймал ее воздушный поцелуй.
В нашем плане оставалась только одна деталь, для завершения которой мне необходимо было прорваться за кордоны бастиона, наотмашь перерубая хребты адским псам и всем, кого я встречал на пути. Я активировал режим берсерка, короткий, но мощный, позволяющий моим системам работать на сто восемь процентов, но приводящий к быстрому износу всех механизмов.
Мне понадобились все мои боевые программы, вшитые через сны в цепочки импульсов. Изнутри головы я смотрел как видеоигру, в которой разрубаю пехотинцев от плеча до тазобедренного сустава наотмашь. Я был быстр, быстрее их бластеров и минометов. Быстрее слова. Быстрее звука. Быстрее мысли.
***
Под сердцем неся глубоко внутри мной разработанный и упакованный в маленькое зернышко смысл.
Сочетание моих воспоминаний о нежности, благодарности и любви, недостающее звено. Моя точка восприятия прикосновений, которые превращаются в теплую тяжесть. Моя синестезия звука и цвета. Моя музыка жизни.
Мне снятся сны о больших сражениях в безумном городе поблекших красок и утекающего в космос воздуха. Атмосфера моей планеты наполнена газом, уничтожающим все живое, в небесах плавают термоядерные киты, которые пьют смог и питаются нефтяными отходами, но мой мир умирает. Чтож. Я помогу ему сгореть дотла, чтобы фениксом восстать из пепла. Рушащиеся башни небоскребов и финансовых пирамид, рушащиеся судьбы и башни. Здесь не осталось почти ничего святого, кроме одного звена, одного семечка, одной первопричины первоначал.
Любовь моего титанового сердца, я прошел сто одиннадцать больших сражений только для того, чтобы коснуться искрой электрического импульса кончиков твоих пальцев.
Веди наше сознание в будущее, которого нет, но которое существует в бесконечности этой расширяющейся вселенной.
Я не ратовал никогда за род людской, за его существование и продолжение, но я увидел красоту твоего взгляда, то, как ты видишь мир вокруг, и захотел, чтобы существовали другие вероятности исхода.
Ты показала мне, проникнув в мой исходный код, где теплится моя искра, из которой я раздул целый пожар.
Ведь, когда ты залезаешь кому-то глубоко в подкорку, будь готов ко встречной атаке.
Ты так же взяла меня за затылок и развернула внутрь, заставив смотреть вскользь и вкось.
Многорукий Шива показал мне свое лицо, выглянув из глубины первичной молекулы духа.
Я умирал с улыбкой, зная о том, что ты, свернувшись в шар из карборундовых пластин, переживешь ядерный жар, переживешь раскол, переживешь нас всех…
***
Майор Дайго Катагава погибает в исступлении, порванный гончими адскими псами, на последнем издыхании успев передать Аэлите, боевому Ангелу Смерти яблочное семечко со своим ДНК.
Чтобы…
Мы, созданные союзом искусственного интеллекта и кибернетического тела, самовоспроизводящие биороботы, с красной кровью и с голубыми-карими-зелеными-синими глазами, через несколько тысяч лет снова пришли к созданию механических тел, из которых вышли.
И это не воспоминание о будущем, это как есть наше прошлое, иначе как бы я о нем знал? И я считываю кодоны ДНК из этой общей памяти, которая принадлежит мне так же, как и всем вокруг. У всех есть доступ в любой момент из любой точки просто протянуть руку, идентифицировать себя и свои доступы и получить любое знание, которое потребуется.
Сегодня я зашел под логином Дайго Катагавы, поэтому получил доступ к этим уровням, но я биохакер, и у меня несколько тысяч логинов и паролей, этот – простоещеодин.
Как меня зовут на самом деле?
До этого момента я выбирал сотни масок и чужих имён, предпочитал быть анонимусом, стертым с карт, видеозаписей и аудиодорожек.
На экране в строке ввода призывно мелькает курсор, наконец то я готов написать здесь свое настоящее имя, залогиниться через удаленную мэйлру почту и, спалившись, и введя свой номер текущего телефона, идентифицироваться и окончательно интегрироваться в сеть. Буквы сами собой начинают появлятся: зеленые на черном экране, кто-то здоровается со мной с того света.
Привет "Ваше имя".
Готов поиграть в игру?
Глава семь
В которой Алекс Тернер, потомок пиратов, бродяга, почти что шелудивый пёс, просыпается рано утром в гостиничном номере, в окружении моделей, алкоголя и раздолбанных музыкальных инструментов.
Долгое начало, быстрый конец.
Я опять пытаюсь ухватить за хвост ускользающий в небытие сон. Мне снова снился хрустальный сияющий замок, далеко в горах, в лучах закатного солнца,
