Читай, пиши, управляй: блокчейн как новая эра интернета - Крис Диксон
Другие попытки протоколов сравняться с возможностями корпоративных сервисов также потерпели фиаско. В 2007 году журнал Wired описал свою печальную историю создания собственной соцсети с использованием открытых инструментов вроде RSS[68]. Демоверсия уперлась в потолок перед самым финишем: разработчики поняли, что им недостает ключевого элемента инфраструктуры – децентрализованной базы данных. (Оглядываясь назад, можно уверенно сказать, что им не хватило именно той технологии, которую нам впоследствии обеспечат блокчейны.) Вот как это описали сами разработчики:
«В последние несколько недель Wired News пытался продвигать собственный Facebook♦, используя бесплатные веб-инструменты и виджеты. Мы подошли очень близко к цели, но в итоге потерпели неудачу. Нам удалось воссоздать, возможно, 90 % функциональности Facebook♦, но не самый важный ее компонент – способ связывать людей и заявлять о характере их взаимоотношений».
Некоторые разработчики, в том числе Брэд Фицпатрик, основавший в 1999 году блог-сеть LiveJournal, предлагали решить эту проблему путем создания базы данных социальных графов[69], управляемой некоммерческими организациями[70]. В статье 2007 года под названием «Мысли о социальном графе» Фицпатрик предлагает:
«Создать некоммерческое программное обеспечение с открытым исходным кодом (авторские права должны принадлежать некоммерческой организации), которое будет собирать графы с сайтов всех остальных соцсетей, сводить их в один глобальный агрегированный граф и опять его распространять. Далее он становится доступным другим сайтам (или пользователям) как через публичные API (для небольших/обычных пользователей), так и через загружаемые массивы данных посредством потока обновлений/API для получения итеративных обновлений графа (для крупных пользователей)».
Идея заключалась в том, что обычная база данных, содержащая социальные графы, поможет RSS успешно конкурировать с упрощенным порогом вхождения в мир корпоративных соцсетей. Предполагалось, что передача контроля над базой данных некоммерческой организации позволит сохранить ее нейтральность. Однако реализация этого плана требовала широкой координации между разработчиками ПО и некоммерческими группами. Эти усилия так и не получили должной поддержки, и, как описано далее, в главе 11, люди и в других контекстах технологических стартапов безрезультатно бились над тем, чтобы заставить работать некоммерческую модель.
А вот корпоративным сетям не нужно было координировать свои действия. Они могли стремительно идти вперед, даже если для этого надо было крушить и ломать.
И это подводит нас ко второй причине краха RSS: финансированию. Коммерческие компании, чтобы нанять больше разработчиков, расширить функционал, субсидировать затраты на хостинг и т. д., могут привлечь венчурный капитал. По мере роста им доступно все больше капитала. Такие компании, как Facebook♦, Twitter, и почти все другие крупные корпоративные сети сумели привлечь миллиарды долларов от частных и государственных инвесторов. RSS представляла собой просто слабосвязанную группу разработчиков, не имевшую доступа к капиталу, не считая добровольных пожертвований. Это изначально была неравная борьба.
По сей день финансирование ПО с открытым исходным кодом зависит от рыночных сил, которые иногда – но отнюдь не всегда – совпадают с интересами интернета. Например, в 2012 году в результате обновления ПО для OpenSSL, проекта с открытым исходным кодом, который снабжает пользователей значительной долей программ для шифрования интернета, была внедрена критическая ошибка уязвимости. Баг, получивший название Heartbleed, поставил под угрозу безопасность множества участников интернет-коммуникаций[71]. Инженеры по безопасности обнаружили баг только через два года. Все задумались, почему никто не сделал этого раньше, и выяснилось, что OpenSSL Software Foundation, некоммерческая организация, отвечавшая за поддержку этого интернет-протокола, состоит из горстки непомерно заваленных работой добровольцев и существует на ничтожное финансирование, включая пару тысяч долларов прямых ежегодных пожертвований[72].
Некоторые проекты с открытым исходным кодом финансируются весьма щедро, поскольку в их успехе заинтересованы крупные компании. В эту категорию попадает, например, самая широко используемая в мире операционная система Linux. Ее поддерживают компании, получающие выгоду от распространения операционных систем с открытым исходным кодом: IBM, Intel и Google[73]. Но создание новых протокольных сетей обычно не отвечает корпоративным интересам. На самом деле стратегия большинства технологических компаний заключается в том, чтобы захватывать сети, контролировать их и монополизировать. И последнее, чего они хотят, – финансировать потенциального конкурента. Конечно, протокольные сети отвечают коллективным интересам интернета, но с тех пор, как его в первые дни существования финансировало правительство США, у него не было и нет надежного источника прямого финансирования.
Как уже говорилось, электронная почта и Веб добились успеха прежде всего благодаря тому, что появились раньше любых серьезных альтернатив. Стимулы, которые они создали, дали старт «золотому периоду» креативности и инноваций, который продолжается и по сей день, несмотря на посягательства крупных технологических корпораций. Но все более поздние попытки построения сетей с протоколами так и не стали мейнстримом. Проблемы, с которыми сталкиваются такие сети, наглядно иллюстрирует поучительная история RSS. Однако та же история показывает нам, что протокольные сети заложили семена нового, куда более конкурентоспособного дизайна сети, который станет определяющим для следующей эпохи интернета.
Глава 3. Корпоративные сети
Когда я учился в колледже, я думал: «интернет – потрясающая штука; ты можешь найти в нем все, что пожелаешь; читать новости, скачивать музыку, смотреть фильмы, искать информацию в Google, получать справочные материалы в «Википедии»; там есть все, кроме того, что для человека важнее всего: других людей».
Марк Цукерберг[74]
Скевоморфные и нативные технологии
Люди используют новые технологии с одной из двух целей: 1) чтобы делать то, что они уже могли раньше, но теперь смогут делать быстрее, дешевле, проще или с более высоким качеством; 2) чтобы делать что-то совершенно новое, что им раньше было недоступно. На ранних этапах развития новых технологий обычно популярнее первая категория, но более серьезное и долгосрочное воздействие на мир оказывает вторая.
Улучшение уже существующего идет первым, ведь это проще. Чтобы раскрылась реальная, истинная мощь чего-то принципиально нового, требуется немало времени. Когда Иоганн Гутенберг, изобретатель печатного станка с подвижными литерами, напечатал в XV веке Библию, названную потом в его честь, он сделал ее максимально похожей на рукописный фолиант. А разве мог он представить себе книгу в каком-то другом виде? И все же, как однажды заметил Алан Кей, ученый-компьютерщик и лауреат премии Тьюринга, «истинная цель книгопечатания заключалась не в имитации рукописной Библии, а в том, чтобы полтора века спустя люди могли по-новому рассуждать о науке и политическом управлении». Это, в свою очередь, стало катализатором революции.
Создание чего-то принципиально нового требует мощных прыжков воображения. Первые режиссеры снимали фильмы по образу и подобию театральных пьес. По сути, они создавали те же театральные постановки, только с лучшими моделями дистрибуции. Кинопроизводство стало чем-то особенным только после того, как истинные новаторы осознали огромный потенциал визуальной грамматики, свойственный этой новой форме искусства. По аналогичному пути шло и развитие электричества. Сначала люди переходили с газа и свечей на электрическое освещение просто ради удобства. И только десятилетия спустя они начали использовать его для питания всевозможных приборов, от тостеров до автомобилей Tesla.
Технологии, заимствованные из прошлого, иногда называют скевоморфными. Первоначально этот термин относился к элементам дизайна в искусстве. Так описывали элементы, явно включенные автором
