Джеймс Рикардс - Валютные войны

«Они не могут препятствовать мне чеканить монету. Я сам король».

Лишь немногие экономисты и управленцы МВФ или мировых центробанков следуют многокомпонентной модели «деньги как энергия», речь о которой велась в предыдущей главе. Несмотря на обоснованность физики и бихевиоризма, подавляющее большинство экономистов не приветствуют междисциплинарные подходы. Центральные банки не приемлют резкое падение курса доллара. Однако экономистам, подобно служащим центробанка, хорошо известно о нестабильности доллара и о риске для устойчивости международного курса валют, вызванном валютными войнами. Рассматривая диапазон взглядов, от общепринятых до ультрасовременных, мы можем предвидеть четыре возможных исхода для доллара, так называемые «Четыре Всадника Долларового Апокалипсиса». Этих «Всадников» можно расположить в порядке возрастания их разрушающего потенциала следующим образом: несколько резервных валют, специальные права заимствования, золото и хаос.

Резервы страны можно сравнить со сберегательным счетом физического лица. Физическое лицо может обладать текущим доходом, получаемым на работе, а также иметь долги разного вида, но при этом сохранять некоторые сбережения – либо для будущего использования, либо на черный день. Эти сбережения могут быть вложены в акции и сырьевые товары или просто храниться в банке. Аналогичные опции есть и у государства с его резервами. Государство может использовать суверенный фонд государственного имущества для вкладов в акции или другие классы активов либо хранить часть в ликвидных активах и золотом стандарте. Ликвидные активы могут включать в себя облигации, деноминированные в различных валютах, каждая из которых называется резервной, так как государство использует их, чтобы инвестировать и диверсифицировать свои резервы.

Со времен Бреттон-Вудского соглашения 1944 года доллар остается лидирующей резервной валютой, однако он никогда не был единственной резервной валютой. МВФ ведет глобальную базу данных, которая отображает структуру официальных резервов, включая доллар США, евро, фунт стерлингов, иену и швейцарский франк. Недавние (видимо, 2011 года. – Примеч. ред.) данные показывают, что доллар составляет чуть свыше 61 % установленных резервов, в то время как следующий крупнейший элемент – евро – всего лишь чуть более 26 %. МВФ сообщает о медленном, но уверенном падении курса доллара за последнее десятилетие; в 2000 году доллар составлял 71 % общих установленных резервов. Это падение в статусе резерва происходит постепенно, без резких изменений, и оно соответствует расширению торговли между Европой и Азией, как и торговли внутри самой Азии.

Продолжение тенденции к уменьшению роли доллара на мировом рынке и изменению баланса резервов вызывает вопрос – что же станет с долларом, когда он перестанет лидировать и станет лишь очередной резервной валютой среди других подобных валют? И еще вопрос: а когда наступит переломный момент в преобладании доллара – когда он достигнет отметки 49 % общих резервов или же когда он станет равным следующей крупнейшей валюте, предположим, евро?

Барри Айхенгрин, видный специалист в этом вопросе, является ведущим приверженцем убеждения, что впереди нас ждет мир с многочисленными резервными валютами[61]. В ряде научных исследований и недавних популярных книг и статей Айхенгрин и его сотрудники продемонстрировали, что роль доллара как лидирующей резервной валюты не возросла спонтанно в 1944 году в результате Бреттон-Вудского соглашения, а на самом деле была достигнута еще в середине 20‑х годов прошлого века. Он также показал, что роль лидирующей резервной валюты смещалась то в сторону доллара, то в сторону фунта стерлингов – фунт терял лидерство в 1920‑х годах, однако преимущество было восстановлено в 1933 году после рузвельтовской девальвации доллара. В общих чертах, это дает основание полагать, что мир нескольких резервных валют не только осуществим, но уже возникал во время Первой Валютной войны.

Эти исследования привели Айхенгрина к правдоподобному и довольно приятному выводу, что в перспективе вновь существует возможность мира с несколькими резервными валютами, без единой преобладающей, и на сей раз на первом плане будут уже доллар и евро, а не доллар и фунт. Этот взгляд также открывает путь к дальнейшим изменениям с течением времени, где, в конечном итоге, китайский юань займет лидирующее место – совместно с долларом и евро.

Чего не хватает в оптимистичной интерпретации Айхенгрина, так это роли системного якоря, которую с успехом играют доллар или золото. Поскольку доллар и фунт менялись местами в 1920‑е и 30‑е годы, не было ни одного раза, когда хотя бы один из них не был привязан к золоту. В самом деле, доллар и фунт были взаимозаменяемы благодаря их совместной эквивалентности золоту. Девальвации хотя и возникали, однако, после каждой девальвации якорь возвращался в исходное положение. После Бреттон-Вудса якорь представлял собой доллар и золото, а с 1971 года якорь представлял собой доллар как лидирующую резервную валюту. Так что, даже когда золото перестало играть роль якоря, в послевоенное время всегда существовала опора. Никогда ранее несколько бумажных резервных валют не использовались без единого якоря. Следовательно, мир, который представляет себе Айхенгрин, – это мир резервных валют, брошенный на произвол судьбы. Вместо одного центрального банка, как злоупотребляющая своими привилегиями ФРС, в этом мире будет открыт сезон охоты для нескольких центральных банков, которые будут делать то же самое одновременно. По этому сценарию места для безопасной стабильной резервной валюты не будет, и рынки станут более изменчивыми и неустойчивыми.

Еще одно беспокоящее отклонение от оптимистичного взгляда Айхенгрина заключается в региональных валютных блоках, с местным преобладанием доллара, евро и юаня (и, возможно, рубля в российских сферах влияния в Восточной Европе и Средней Азии). Такие блоки могут возникать спонтанно, согласно известным моделям самоорганизации в сложных системах. Региональные валютные блоки могут быстро перерасти в региональные торговые блоки с ослабленной мировой торговлей, что, несомненно, является противоположностью тому, что представляют себе поборники идеи нескольких резервных валют, такие, как Айхенгрин.

Айхенгрин ожидает того, что он называет здоровой конкуренцией среди нескольких резервных валют. Он не принимает в расчет модели нездоровой конкуренции и дисфункции – то, что экономисты называют «гонкой уступок», которая может возникнуть, когда передовые центральные банки блокируют региональное господство через сетевой эффект и одновременно злоупотребляют своим резервным статусом, печатая деньги. Лучший совет для сторонников идеи нескольких резервных валют – «Будьте осторожны в своих желаниях». Это непроверенная и неиспробованная модель, без якоря в виде золота или единой валюты. Проблема отсутствия якоря может быть причиной, по которой доллар продолжает лидировать, несмотря на все трудности.