Русский нетворкинг - Александр Кравцов
Такая особенность самовосприятия связана с тем, что в первобытных культурах личный опыт человека имеет сравнительно малую ценность. Стабильность окружающей среды означает, что существование в ней требует совершения примерно одних и тех же повторяющихся действий или соблюдения одних и тех же правил. Из них неизбежно формируются устойчивые паттерны поведения и коллективные представления: традиции, обычаи, верования, которые имеют безусловный приоритет перед личным мнением или интересами отдельного человека.
Поэтому и нетворкинг в современном понимании в первобытном обществе невозможен: для его возникновения необходимо отделение «Я» от «не-Я», понимание ценности собственного опыта и интересов и их противопоставление желаниям и ожиданиям окружающих.
Процессы в физических системах требуют наличия разности потенциалов между их составными элементами. Например, полезная работа тепловой машины совершается в процессе движения энергии от нагревателя к холодильнику, и чем больше температурный градиент между ними, тем, при прочих равных условиях, выше ее мощность.
Для социальных систем действует тот же принцип: их развитие требует наличия неравенства и противоречий между составляющими. Поэтому первобытные общества, не знающие такого явления, как социальные противоречия и классовая борьба, так и остаются первобытными.
Однако прогресс не стоит на месте — и уже за 5000 лет до нашей эры, с зарождением первых городов, возникло и понятие «Я» в значении, близком к современному: понимание уникальности и ценности собственной личности. Соответственно, появилась необходимость провести границу между ее интересами и желаниями и таковыми у ее непосредственного окружения и общества в целом.
Различные взгляды на то, где она должна проходить, заложили основу двух базовых подходов к нетворкингу, которые условно можно обозначить как «западный» и «восточный».
13. «Я» по-американски
Современная западная цивилизация сформировалась на руинах Римской империи — первого наднационального государства, объединившего различные народы в рамках одной политической, транспортно-логистической и технологической конструкции. В наследство от Рима ей достались крупные города и развитая сеть сухопутных и морских коммуникаций. Поэтому, несмотря на значительный регресс, ставший результатом нашествия варваров и разрушения Pax Romana, западная цивилизация все же сохранила свой «городской» характер с сильными традициями индивидуализма.
Неслучайно именно Италия, как регион с наиболее развитой городской инфраструктурой, стала центром европейского Возрождения. Несмотря на политическую слабость и раздробленность, именно здесь возникли наиболее влиятельные «торговые республики» — Генуя и Венеция, на основе которых зародились первые колониальные державы, а европейцы приобрели опыт взаимодействия с представителями других цивилизаций. Италия быстрее других стран Старого Света отошла от традиций европейского сословного общества, в большинстве итальянских городов классическая родовая знать уступила лидерство элите нового типа — «торговой аристократии». Как следует из названия, основой ее богатства и власти была торговля — вид деятельности, по определению предполагающий выстраивание сети полезных связей на основе взаимной выгоды.
Эти обстоятельства не только способствовали формированию современной западной интерпретации понятия личности как абсолютной ценности, интересы и желания которой приоритетны перед обществом. Последнее в такой интерпретации воспринимается как «союз одиночек» — совокупность индивидуальностей, связанных системой формальных и неформальных связей, которые построены по принципу максимизации взаимной выгоды.
Поэтому неудивительно, что наибольшую выраженность и законченность западный нетворкинг приобрел в США — бывшей колонии Англии. Их население, как и в случае других колоний, как правило, формировалось из людей, которые «выпали» из социума — утратили родственные связи, лишились экономической базы существования в результате реформ, были изгнаны из родных мест в результате религиозных или политических конфликтов. Оказавшись в новых условиях, не имея возможности прибегнуть к характерным для традиционного общества институтам поддержки, таким как род, клан, они вынуждены полагаться исключительно на собственные компетенции и опыт — и, уже опираясь на их ценность, выстраивать связи с окружающими.
Значительную роль в становлении американского общества сыграли и религиозные факторы. В своем знаменитом труде «Протестантская этика и дух капитализма», опубликованном в 1905 году, немецкий экономист и философ Макс Вебер впервые обратил внимание на то, что в протестантских странах капиталистические отношения развивались быстрее и в целом успешнее, чем в католических. Объяснение этому факту он видел в этических различиях между двумя ветвями христианства. В католицизме богатство воспринималось скорее как фактор риска: порождая соблазны, оно препятствовало спасению души. Соответственно, стремление к богатству и в целом стремление выделиться, возвыситься над окружающими осуждалось как греховное. Протестантизм, напротив, исходил из того, что богатство, власть, статус и другие блага есть награда за служение Богу, заключавшееся в первую очередь в усердном труде. Такой взгляд поощрял предприимчивость и стимулировал конкуренцию — ключевые условия возникновения капиталистических отношений.
Учитывая, что изначально население США составляли пуритане и представители других конфессий протестантского толка, ценности капиталистического общества не встретили в этой среде сколько-нибудь серьезного сопротивления. И если Европа приняла их в результате серии кровопролитных буржуазных революций, в США этот процесс прошел быстро и практически безболезненно.
В итоге на Западе, и в первую очередь в США, сформировался свой, особый взгляд как на личность, так и на систему ее взаимоотношений с социумом. Коротко его можно охарактеризовать формулой: «Сначала сделай хорошо себе, затем семье, потом окружающим, далее обществу в целом». Иными словами, для него характерны крайний индивидуализм и рационализм. Личные интересы имеют безусловный приоритет перед любыми другими и могут быть ограничены каким-либо законом или правилом исключительно для блага самой же личности и с ее согласия. Любопытно, что этот феномен отражен даже в грамматике английского языка, где местоимение «я» — I — всегда пишется заглавной буквой. Условный американец ориентирован на максимизацию личной успешности, которая выступает как своего рода самоценность. Чем он успешнее, тем больше может дать людям, которые с ним связаны, и одновременно больше получить взамен. Эта установка и определяет структуру выстраивающегося вокруг него «классического» нетворка — эгоцентричного, рационального и прагматичного.
Отличительная особенность «Я» по-американски — его четкое и осознаваемое разделение на «внутреннее» и «внешнее». Под «внутренним Я» понимается подлинная суть человека: его ценности, цели, чувства и мысли. Под «внешним» — тот образ, который он проецирует на окружающих.
В западной культуре «внутреннее Я» скрыто от окружающих и табуировано. Какие-либо попытки проникнуть в него извне воспринимаются обществом как неэтичные, социально неприемлемые и даже преступные. Именно его обозначает такое понятие, как privacy, которое на русский язык очень условно и неточно переводится как «неприкосновенность частной жизни».
При этом для европейцев и американцев характерно желание максимально детально разобраться в своем «внутреннем Я», чем они активно и занимаются при помощи психологов, психотерапевтов, лайф-коучей и других консультантов. Поэтому средний представитель западной цивилизации обычно обладает более осознанным и детальным пониманием своих желаний,
