Стивен Ландсбург - Экономист на диване. Экономическая наука и повседневная жизнь
С одной стороны, у нас есть аргумент, что при определенных допущениях не имеет значения, какими будут правила проведения аукциона. С другой стороны, есть поведение аукционистов, из которого можно увидеть, что выбор правил проведения аукциона очень важен для них. Напрашивается неизбежный вывод, что эти «определенные допущения» не всегда применимы. Так что самое время выявить, что же они собой представляют.
Наиболее важное допущение состоит в том, что «проклятия победителя» не существует. Точнее, аргумент предполагает, что участник аукциона не изменит своей точки зрения относительно ценности лота, узнав, что другой претендент не согласен с его мнением. Если вы делаете ставку на полотно кисти Ван Гога, чтобы повесить картину у себя на стену, то вы можете быть готовы заплатить 50 миллионов долларов независимо от того, что об этом думают другие; если вы делаете ставку на ту же самую картину в ожидании большой прибыли от ее перепродажи, то, вероятно, будете огорчены, узнав, что никто из других участников аукциона не заявил цену, превышающую 10 миллионов долларов. В первом случае правила проведения аукциона действительно не имеют значения, а во втором — имеют.
На практике, если участников торгов волнует мнение друг друга, продавцу настоятельно рекомендуется выбирать английский аукцион. Может оказаться, что в торги вступил только один претендент, готовый заплатить более 10 миллионов долларов. Когда другие видят его готовность повышать ставку, они могут подумать, что ему известно нечто большее, и вступить с ним в конкуренцию. Проведение закрытого аукциона исключает такой исход. То же самое и с голландским аукционом: к тому времени как претендент, назначающий самую высокую цену, проявит свой интерес, аукцион уже будет закончен.
На сегодняшний день самой распространенной формой аукциона и, похоже, наиболее излюбленной у аукционистов, является английский аукцион. Теория находит только одну причину того, почему аукционисты отдают ему свое предпочтение: участники торгов реагируют на информацию об оценках друг друга. Это означает, в частности, что участники торгов подвержены «проклятию победителя». Таким образом, хотя «проклятие» изначально является не более чем теоретической возможностью, преобладание английских аукционов указывает на широкую распространенность этого явления.
Хотя рассуждения об эквивалентности правил проведения аукционов исключают возможность «проклятия победителя», несоответствие теории и реальности может проявляться не только в этом. Еще одно важное допущение: сколько-нибудь значительная часть богатства покупателей не зависит от исхода аукциона. Это допущение важно, потому что при его отсутствии покупатели делают ставки более сдержанно, что влияет на весь анализ. В этом случае продавцу следовало бы отдать предпочтение аукциону первой цены. Поскольку покупатели избегают риска потерь, а закрытые торги предоставляют им единственный шанс на выигрыш, они, как правило, стараются сделать более высокую ставку к выгоде продавца.
Еще одно спорное допущение в стандартной теории заключается в том, что количество участников торгов не изменяется при изменении правила. На самом деле голландский аукцион может привлечь совершенно другой класс участников торгов, чем английский аукцион. Какой-нибудь будущий теоретик прославится, выяснив, каким образом этот эффект можно включить в анализ.
Вместо того чтобы углубляться в такие неизведанные территории, воспользуемся знакомой дорогой для рассмотрения другого вопроса, с которым сталкивается продавец. Зачастую продавцам известно о своих товарах больше, чем покупателям, и они могут приобрести репутацию честного продавца, всегда раскрывая все, что им известно хорошего или плохого. Окупается ли честность?
Честный Джон на регулярной основе проводит аукционы подержанных автомобилей. Он всегда говорит все, что ему известно о продаваемых им автомобилях. Если автомобиль съедает много бензина или побывал в аварии, Честный Джон расскажет об этом. Люди делают более низкие ставки, когда Джон объявляет, что автомобиль, выставленный на торги, никуда не годится, но в другой раз они делают более высокую ставку, так как знают, что если Джон в курсе каких-либо проблем, он предупредит их об этом.
Джон зарабатывает меньше на продаже негодных автомобилей, чем можно было бы заработать, скрывая информацию, зато он зарабатывает больше на продаже хороших машин. Эти эффекты могут отменять друг друга, в результате чего Джон будет зарабатывать не лучше и не хуже, чем его коллега, Молчаливый Сэм из соседнего городка, который, напротив, не рассказывает никому ни о чем. До сих пор мы не нашли веских доводов в пользу честности Честного Джона. Но у Джона есть одно дополнительное преимущество перед Сэмом: его политика частично смягчает угрозу «проклятия победителя» и таким образом дает покупателям дополнительные основания делать высокие ставки. В конце концов дела у Джона будут идти лучше, чем у Сэма.
Если подойти к этому вопросу с другой стороны, «проклятие победителя» изначально является проблемой покупателя, но становится также и проблемой продавца, так как покупатели защищаются от него, делая более низкие ставки. Поэтому продавец может выиграть от того, что будет помогать своим покупателям избегать этого «проклятия». Репутация честного бизнесмена может послужить действенным талисманом.
Новость о том, что честность — лучшая политика, удивила бы наших бабушек не больше, чем известие о том, что жизнь полна разочарований. Подобно аукционистам, бабушки обладают большим запасом инстинктивного знания, ради приобретения которого некоторым экономистам приходится упорно трудиться.
Глава 19. Случайные блуждания и цены на фондовых рынках: учебник для начинающих инвесторов
Когда я был молод и впервые услышал, что цены на фондовом рынке складываются из случайных блужданий, я отнесся к этому с недоверием. Означает ли это, что IBM может также вполне заменить руководство своей компании простыми первоклассниками? Мой вопрос был порожден наивностью, а также значительным невежеством. За прошедшее с тех пор время я научился многому. Теперь я знаю, что случайные блуждания — это не теория цены, а теория изменения цен. В этом различии кроется вся разница.
Сначала (и полностью ошибочно) я представлял случайные блуждания с помощью рулетки. В один день шарик выпадает на 10, и цена акции составляет 10 долларов; на следующий день он выпадает на 8, и цена снижается до 8 долларов, или он выпадает на 20, и акционеры становятся богачами. Ослепленный этим ложным представлением, я не мог понять, почему назначили главным исполнительным директором IBM человека, которого гольф интересовал больше, чем баланс компании. Если судьбой было предопределено, что акции должны стоить 20 долларов, то на это уже ничто не могло повлиять.
Верное представление также связано с образом рулетки, но совсем другим способом. На колесе помечены как положительные, так и отрицательные числа. Колесо вращается каждый день, а то место, куда попадает шарик, определяет не сегодняшнюю цену, а разницу между вчерашней и сегодняшней ценами. Если текущая цена составляет 10 долларов, а шарик выпадает на цифру -2, то цена падает до 8 долларов; если вместо этого выпадает число 5, то цена возрастает до 15 долларов[42].
При случайном блуждании каждое изменение является постоянным. Сегодняшняя цена — сумма всех (положительных и отрицательных) изменений, которые произошли раньше, и каждое из этих изменений определяется отдельным вращением колеса. Если в результате сегодняшнего вращения выпадает -15, то все будущие цены будут на 15 долларов ниже, чем если бы в результате сегодняшнего вращения выпал 0. Эффект не убывает с течением времени.
Когда IBM назначает незнамо кого в состав Совета директоров, на рулетке выпадает -20 и цена акций падает с 25 долларов до 5. Но будущие изменения цен продолжаются в соответствии с тем, что предначертано. Если четверть ячеек на колесе составляют ячейки с числом +0,25, то в будущем стоимость акций будет расти на 25 центов в четверти случаев, если три восьмых ячеек составляют ячейки со значением -0,20, то стоимость акций в будущем будет падать на 20 центов в трех восьмых всех случаев. Эти числа не изменяются. Единственное изменение состоит в том, что сама стоимость акции все время на 20 долларов ниже, чем могла бы быть.
Можно возразить, что падение на 20 долларов само по себе беспрецедентно и произошло явно не из-за обычной рулетки. На это можно ответить, что колесо рулетки большое, в нем много ячеек, и только одна из этих ячеек помечена числом -20; вот почему она выпадает не слишком часто. Но ячейка существовала всегда, потому что всегда существовала столь же низкая вероятность того, что IBM совершит что-то очень глупое.
