Вячеслав Шеянов - Империя в прыжке. Китай изнутри. Как и для чего «алеет Восток». Главное событие XXI века. Возможности и риски для России
Однако многое от них все еще остается. Так, при обращении, по крайней мере, пока ваше общение не станет теплым и сердечным, принято даже в устной речи обязательно указывать должность, звание или профессию (это похоже на немцев, которые обязательно указывают перед фамилией «доктор», «профессор» или «инженер», если у них есть соответствующие титулы; нечто похожее в меньшей степени наблюдается у американцев). Например, вежливо говорить (даже справляясь об отсутствующем человеке) «директор Ли», «профессор Ван» и так далее. Кстати, на китайском языке сначала идет фамилия, а затем имя, – и при вежливом обращении вместо имени произносится статусное дополнение.
Однако китайцы, ожидая этого от вас (если вы будете называть малознакомых людей по имени или без статусного дополнения, вам никто и ничего не скажет, но вас сочтут невеждой, – правда, это может и не помешать сотрудничеству), к вам будут обращаться в соответствии с нормами вашей культуры, как им проще и приятней. И могут очень быстро (причем без всякой помощи алкоголя) перейти от чинного «профессор Иванов» к коробящему наш слух простецкому «Вася».
Это в принципе нормально, хотя, если будет вызывать ваше неприятие, правильным будет вежливо попросить обращаться как положено, – помимо поддержания комфортной для вас обстановки, это будет умеренной и оттого полезной демонстрацией силы.
Но вот ваше представление другим китайцам должно происходить строго в рамках китайской культуры, в соответствии с вашим официальным титулом. Если переводчик сообщает вам, что вас назвали так же, как в прямой беседе, это обязательно необходимо уточнить: если он не упростил перевод для собственного удобства и экономии времени – вас жестоко и публично унизили. (Авторам настоящей книги, правда, в подобные ситуации попадать не приходилось ни разу, так что это, скорее, гипотетическая возможность.)
Европейская культура допускает возможность перебивания говорящего собеседника для дополнения, вопроса или даже прямого возражения. В Китае это невообразимая грубость, – по отношению к китайцу. Вас, принадлежащего к европейской культуре, перебивать в принципе можно, – хотя в обычной ситуации этого и постараются не делать. Однако, если у собеседников возникнет опасение, что высказываемая вами мысль уведет беседу от нужных им вопросов, они перебьют вас, и это не будет восприниматься ими как невежливость. Разумеется, вы свободны делать то же самое, – однако это будет восприниматься в лучшем случае как непонимание основ культурного общения.
Китайцы, как и представители многих других восточных культур, крайне чувствительны к телесным контактам. Поэтом твердое рукопожатие – максимум нормального в этой сфере (при этом, в силу плохой экологии и несбалансированного у многих питания, оно не должно быть слишком твердым, а привычка брать визитную карточку двумя руками с полупоклоном обычно делает излишним и его). Это не значит, что, если вы по французским обычаям попытаетесь чмокать в щечку представляемого вам человека, вас сочтут агрессивным гомосексуалистом, – но общаться с вами присутствующим станет неприятно.
Но вот китаец, демонстрируя к вам приязнь (искреннюю или притворную), вполне может через некоторое время после сотрудничества тепло обнять вас – в рамках уже вашей, европейской культуры. После этого можно обниматься с ним уже и по своей инициативе, – но упаси бог проявлять ее в первый раз самому.
Крайне распространенной ошибкой является попытка самому узнать должность и функциональные обязанности людей, пришедших на первую, ознакомительную встречу с вами (а во многих случаях – и на последующие). Это может поставить ваших партнеров в крайне неудобное положение, так как на этих встречах может присутствовать в прямом смысле слова кто угодно, по каким-то причинам важный для предприятия (или для его руководителей) и приглашаемый для поддержания личных отношений.
Встреча (особенно ужин) с иностранным партнером – это событие, и в рамках «гуаньси» приглашение на нее является ценной услугой, которая может принести пользу в будущем.
С другой стороны, это способ мотивирования персонала. Обычай приглашать на встречу личных водителей и секретарей, чтобы они сытно и вкусно поели, а также повысили свой социальный статус и самоуважение, продержался в некоторых провинциях аж до середины 2000-х годов, хотя к настоящему времени практически сошел на нет (а в туристических регионах гиды без особого приглашения не сядут с вами за один стол даже пить чай).
Наконец, на встречу с вами может прийти посмотреть на возможного партнера и владелец предприятия, с которым вы собираетесь иметь дело. Если он, как Гарун-аль-Рашид, решил поизучать вас инкогнито, он оденется попроще и будет молча скромно сидеть в сторонке, не на престижном месте.
В любой из этих ситуаций просьба рассказать о сфере деятельности каждого участника встречи поставит вашего собеседника в неловкое положение. Поэтому рациональней принимать те представления, которые ваши китайские коллеги делают вам сами; единственное исключение – ваш непосредственный партнер, с которым вы поддерживаете постоянный контакт.
Но при всем этом вас о ваших спутниках и партнерах будут расспрашивать подробно и безо всякого стеснения, стараясь выжать максимум информации обо всех сопутствующих деталях (включая организационную структуру вашей организации), – ведь в вашей культурной традиции это вполне нормально.
3.5. «Гуаньси» как способ общественной самоорганизации
«Гуаньси» – это налаживание человеческих отношений, при которых вы можете обратиться к знакомым с неформальной просьбой. Она может быть выполнена или нет, – но вам постараются сделать одолжение, так как после этого вы будете «должны услугу», и к вам можно будет обратиться за помощью, – иногда через несколько лет. Вы, в свою очередь, можете и не оказать ее, – но, чтобы не показать себя неблагодарным невеждой и не выпасть из ткани общественных отношений, вам придется очень подробно и аргументировано объяснить причины, по которым вы вот именно в этом отдельно взятом случае не можете сделать ответного одолжения. В этом неприятном положении лучше не оказываться, но, если уж вы в него попали, – правильно будет заверить невольно разочарованного вами человека (пусть даже полузнакомого) в ваших самых теплых чувствах и обещать ему всю возможную помощь в других делах.
Российские авторы, переводя «гуаньси» как «блат» или даже как его «мягкую форму», как представляется, по меньшей мере неточны.
Понятие «блат» возникло вскоре после Великой Октябрьской Социалистической революции, в начале гражданской войны, когда опорой Советской власти были латышские стрелки, многие из которых просто не понимали русский язык. Поэтому уговаривать их в тех или иных сложных ситуациях было бесполезно, – но они практически беспрекословно (в отличие от матросской анархической вольницы) подчинялись запискам от их командиров, которые служили и охранными грамотами, и стимулом к оказанию той или иной помощи.
По-немецки (на котором так или иначе говорили почти все латыши) «деловая записка», от наличия или отсутствия которой зависело порой не то что относительное благополучие, но и сама жизнь, называлась «das Blatt» (дословно переводится одновременно как «лист» и как «дело», «суть дела»). Отсюда и пошло название этого социального явления, сохранившегося (разумеется, в сильно смягченном виде) в нашей стране не то что до последних дней Советской власти, но, к сожалению, и до настоящего времени.
Принципиальной особенностью блата, оставшейся неизменной со времен революции до наших дней, является неформальное, основанное на личных контактах обращение к распределителю тех или иных благ (от еды до должности и самой вашей жизни), который является по отношению к вам более влиятельным в какой-либо иерархии. Иерархия может быть разной, вплоть до сложившейся в продуктовом магазине (где народный артист или чиновник является просто покупателем и потому заведомо младшим по отношению к продавцу), но «блат» – это всегда обращение снизу вверх, «по социальной вертикали».
«Гуаньси» же – это общение «по социальной горизонтали», общение не только нижестоящих с вышестоящими, но в первую очередь общение примерно равных или же принадлежащих к разным иерархиям.
В терминах советского общества, существенно ослабившихся, но сохранившихся в нынешнем российском, «гуаньси» соответствует не «блату», а «знакомству». «По знакомству» оказывали услуги не за деньги, а за ожидание встречных услуг, сохраняя в памяти и в социуме неформализованные, но, тем не менее, сложнейшие взаиморасчеты, тянувшиеся долгими годами и перераставшие часто в нормальные человеческие отношения.
Как и взаимодействие «по знакомству» в Советском Союзе, «гуаньси» сшивает социальную ткань современного китайского общества прочно, неформально и незаметно для стороннего наблюдателя. С его помощью решается огромное количество даже весьма сложных вопросов и, поскольку круг знакомств благодаря ему оказывается прямо пропорционален вашей влиятельности, китайцы стараются включить в круг своих знакомых как можно больше сколь-нибудь значимых людей, – в том числе и иностранных партнеров. Этому правилу придерживаются даже те китайцы, которые болезненно переживают «неправильное», «невежественное» поведение иностранцев и относятся к ним как к варварам.
