Ю Менцин - Парламент
Вступая на престол, Карл II пообещал народу амнистию и веротерпимость. Однако вскоре в Англии начались судебные процессы против "убийц короля", преследования пуритан и республиканцев, изгнания инакомыслящих и т. п. Атмосфера в стране становилась удушающей, и, пожалуй, единственным местом, где думающие люди могли относительно свободно дискутировать в поисках истины, было в те годы Лондонское королевское общество. Но почему все-таки в нем видели не "тихую гавань", в которой можно укрыться от безумств века, а чуть ли не панацею от всех социальных бед? Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо рассмотреть не только обстановку в Европе того времени, но и то, как люди искали выход из тупика ничем не ограниченной королевской власти.
В поисках выхода
В Европе XVI–XVII вв. было немало талантливых, честных и мужественных политиков, деятелей церкви, мыслителей и художников, которые, нередко рискуя свободой и даже жизнью, разрабатывали и проповедовали идеи терпимости, правосознания, религиозной умеренности и национального согласия. Почти одновременно англичанин Шекспир и испанец Сервантес с потрясающей силой показали, куда катится обезумевший от алчности и ненависти мир. Однако красота искусства спасти этот мир не могла уже хотя потому, что спасала от него отдельного человека. Никакие механизмы и процедуры взаимного урегулирования интересов человека и общества или различных общественных групп искусством не рассматривались. Наоборот, именно изображение трагической несовместимости человека и общества должно было, по идее, оказать на общество воспитующее и просветляющее воздействие.
Различные проекты построения идеального общества выдвигались утопистами, но в этих проектах деликатно обходились вопросы о том, как именно создать такое общество, а после его создания разрешать всевозможные конфликты между различными группировками. Впрочем, такие группировки в идеальном обществе не предусматривались, а само это общество — особенно в знаменитом "Городе Солнца" Т. Кампанеллы — скорее напоминало казарму, где все шпионят друг за другом.
Источником национального согласия не мог стать и протестантизм — мощное общественно-религиозное движение, охватившее большинство стран Европы и сыгравшее фундаментальную роль в формировании человека нового типа: человека-созидателя, творца буржуазной цивилизации. Протестанты различных толков и конфессий нередко отстаивали тираноборческие и республиканские идеалы (например, пуритане Кромвеля), однако веротерпимостью при этом они не отличались и постоянно враждовали не только с католиками, но и друг с другом. Католики, в свою очередь, тоже не отличались веротерпимостью, поэтому ко времени начала работы Лондонского королевского общества Европу уже около ста лет терзали религиозные войны, сопровождавшиеся изгнаниями или истреблениями инакомыслящих. Мир обезумел, и многим казалось, что эту тотальную бойню, распространившуюся уже и на Новый Свет, остановить невозможно.
Огромный вклад в развитие правосознания, идей веротерпимости и свободы совести внесли такие философы XVI–XVII вв., как М. Монтень, Г. Гроций, П. Шаррон, Б. Спиноза, Т. Гоббс, Дж. Локк и др. В работах этих мыслителей из разных стран Европы закладывались важнейшие основы концепции гражданского общества: договорная интерпретация полномочий государственной власти, верховенство прав народа, государство как гарант прав отдельного человека и многое другое. Без этих идей и теоретических разработок нельзя представить ни французское Просвещение, ни американскую конституцию, ни, наконец, современное правовое государство. И все же достижения социальных философов XVI–XVII вв. вполне могли остаться лишь красивой мечтой, если бы не были найдены политические механизмы их реализации.
Размышляя о путях построения гражданского общества, т. е. общества, в котором господствуют единые для всех, не знающие никаких привилегий и исключений, непререкаемые, как геометрические доказательства (Т. Гоббс), законы, философы в конечном счете видели единственный способ создания такого порядка в добровольном общественном договоре. Просвещенные новой философией люди должны сами на основе всеобщего согласия установить единые законы, которым они затем будут добровольно подчиняться. Другого выхода у людей нет, если они, конечно, не хотят тирании или анархии. Но как именно, посредством каких процедур и политических институтов люди должны прийти (или приходить) к такому соглашению? Ответ на этот исключительно важный вопрос впервые (в конкретной институциональной терминологии) появляется у английского философа Дж. Локка (1632 — 1704) в книге "Два трактата о правлении".
Ответ Локка и загадка "славной революции"
Свои "Два трактата о правлении" Локк создал в период с 1679 по 1689 г. За это время, большую часть которого он провел в вынужденной эмиграции в Нидерландах, Локк, в частности, пришел к твердому убеждению о принципиальной необходимости парламентско-демократической формы правления. Возможно, писал он в своих "Трактатах", вначале люди, благодаря небрежности и простодушной непредусмотрительности, передали верховную власть какому-то одному добродетельному и превосходному человеку. Однако его преемники были уже не такими, и "народ нашел, что его собственность не находится в безопасности при том правлении, какое было (в то время как правление не имеет иной цели, кроме сохранения собственности), и что он не мог пользоваться ни безопасностью, ни покоем, ни считать, что живет в гражданском обществе, до тех пор пока законодательная власть не была отдана в руки коллективного органа, который можно назвать сенатом, парламентом или как угодно.
Благодаря этому каждое отдельное лицо стало наравне с другими, самыми ничтожными людьми подданным тех законов, которые оно само как член законодательного органа установило; точно так же никто не мог по своей собственной власти избегнуть силы закона после того, как этот закон был создан. Не мог никто также под предлогом превосходства просить об исключении для собственных нарушений или для нарушений, совершенных кем-либо из его близких. Ни для одного человека, находящегося в гражданском обществе, не может быть сделано исключений из законов этого общества" [6, c. 316 — 317].
Итак, решение — на первый взгляд совершенно тривиальное — найдено. Основополагающий политический инструмент для формирования гражданского общества — это сенат, парламент или иной коллективный орган, членом которого может стать любой человек. Вскоре Локку довелось не только убедиться в правильности своего решения, но и участвовать в его реализации. Выше я уже говорил, что обстановка в Англии при Карле II не оправдала надежд тех, кто поверил, что реставрация королевской власти Стюартов принесет стране мир и согласие. Еще тяжелее стала ситуация при брате умершего короля — Якове II (1685 — 1688). В Англии то и дело вспыхивали и жестоко подавлялись восстания, многие англичане, спасаясь от преследований, бежали в Новый Свет и Нидерланды.
Вакханалию этого произвола удалось прекратить только в 1688 г., когда Вильгельм Оранский — штатгальтер Нидерландов и зять Якова II — высадился с 15-тысячной армией в Англии. Поддерживаемый достаточно широкой и влиятельной группировкой дворян и буржуазии и встречаемый народным ликованием Вильгельм почти без сопротивления продвигался к Лондону. Яков II бежал в Париж, а в столице был созван учредительный парламент, который в 1689 г. передал английский престол Вильгельму (под именем Вильгельма III). Вступая на престол, Вильгельм III подписал специальную "Декларацию прав", четко определившую границы королевской власти. В стране произошла так называемая "славная революция", в результате которой Англия стала конституционной монархией.
Установление в Англии компромисса между парламентом и королевской властью, несомненно, можно считать началом формирования современного правового общества. На протяжении всего XVIII в. в стране осуществлялось постепенное преобразование уголовного законодательства в сторону смягчения наказаний, расширения прав присяжных и усиления требований к доказательности виновности подозреваемых. С 1771 г. периодическим изданиям было разрешено давать полные отчеты о заседаниях парламента, точно указывая имена ораторов. Тем самым процессы законотворчества становились публичными.
Сразу же после "славной революции" многое делалось для устранения всевозможных (от королевских до цеховых) монополистических ограничений, препятствовавших "честной конкуренции", и налаживания финансовой системы, расстроенной в годы войн и смут. Уже в 1696 г. под руководством двух ученых (Дж. Локка и И. Ньютона) и двух государственных деятелей (Ч. Монтегю и Дж. Сомерса) в стране была проведена денежная реформа, в ходе которой все находившиеся в обращении серебряные монеты (многие из них были неполновесными или фальшивыми) казна по решению парламента обменяла населению (по номиналу!) на полноценные деньги. Казне эта реформа обошлась почти в 3 млн. фунтов стерлингов, в то время как ее обычный годовой расход не превышал 2 млн.
