Томас Пикетти - Капитал в XXI веке
Наконец, ключевое отличие от миллиардеров заключается в том, что суверенные фонды — по крайней мере, в нефтедобывающих странах — будут расти не только вследствие рекапитализации своей доходности, но и потому, что нефтяные доходы будут пополнять их и в ближайшие десятилетия. Несмотря на то что в этом вопросе есть много неопределенности — как в том, что касается размеров резервов, так и в том, что касается эволюции спроса и цены на нефть, — все указывает на то, что этот эффект может преобладать над эффектом доходности. Ежегодная рента, получаемая от эксплуатации природных ресурсов и определяемая как разница между доходами и издержками производства, с середины 2000-х годов составляет около 5 % мирового ВВП (одна половина этой суммы приходится собственно на нефтяную ренту, вторая — на прочие природные ресурсы, прежде всего на газ, уголь, минералы, древесину) по сравнению с 2 % в 1990-е годы и менее 1 % в начале 1970-х годов[470]. Согласно некоторым прогнозным моделям, цена на нефть, находящаяся сегодня на уровне 100 долларов за баррель (против 25 долларов в начале 2000-х годов), может стабилизироваться на уровне 200 долларов в 2020-2030-е годы. Если довольно существенная часть соответствующей ренты будет ежегодно вкладываться в суверенные фонды (кроме того, эта часть должна заметно увеличиться по сравнению с сегодняшним уровнем), то можно будет легко представить сценарий, в котором к 2030-2040-м годам активы суверенных фондов превзойдут 10–20 % общего объема мирового имущества. Нет ни одного экономического закона, который препятствовал бы такому развитию событий: все зависит от спроса и предложения, от обнаружения новых месторождений или источников энергии, от скорости, с которой различные страны будут привыкать жить без нефти. При любом развитии событий суверенные фонды нефтедобывающих стран практически неизбежно будут расти и впредь, а их доля в мировых активах к 2030-2040-м годам увеличится как минимум в два-три раза по сравнению с сегодняшним уровнем, что будет представлять довольно существенное изменение.
Если такая эволюция действительно произойдет, то западным странам, возможно, будет все труднее мириться с мыслью о том, что они в значительной степени принадлежат суверенным фондам нефтедобывающих стран, а это в более или менее краткосрочной перспективе может привести к политической реакции самого разного рода, например в виде ограничений для суверенных фондов на покупку и владение национальными недвижимыми, промышленными и финансовыми активами и даже в виде частичной или полной экспроприации. Такая реакция выглядит неблестяще с политической точки зрения и не очень эффективна экономически, однако ее преимущество заключается в том, что она будет исходить от национального правительства, в том числе и в небольших странах. Кроме того, можно отметить, что и сами нефтедобывающие страны уже начали ограничивать свои зарубежные инвестиции и стали вкладывать больше средств на своей собственной территории в строительство музеев, гостиниц, университетов и даже горнолыжных курортов, порой совершенно не сообразуясь с соображениями экономической и финансовой рациональности. Это можно расценивать как раннее понимание того факта, что на своей территории труднее подвергнуться экспроприации, чем за рубежом. Тем не менее ничто не гарантирует, что этот процесс всегда будет протекать мирно: никто не знает, где именно проходит психологическая и политическая граница в том, что касается обладания одной страны со стороны другой.
Завладеет ли миром Китай? Суверенные фонды стран, не экспортирующих нефть, представляют собой несколько иной случай. Почему страна, не имеющая специфических природных ресурсов, может решить овладеть другой страной? Конечно, можно подумать, что речь идет о неоколониальных амбициях, о чистом стремлении к власти, как это было в эпоху европейского колониализма. Однако разница заключается в том, что тогда европейские страны обладали технологическим преимуществом, которое позволяло им навязывать свое господство. Китай и другие развивающиеся страны действительно переживают процесс чрезвычайно быстрого роста. Однако все указывает на то, что он прекратится, когда закончится наверстывание в производительности и в уровне жизни. Распространение знаний и методов производства представляет собой уравнивающий процесс: когда более отсталая страна догоняет более развитую, она перестает расти быстрее.
В основном сценарии эволюции соотношения между капиталом и доходом в мировом масштабе, представленном в пятой главе, мы предположили, что норма сбережений в различных странах стабилизируется на уровне примерно 10 % национального дохода по мере того, как процесс сближения между странами будет подходить к завершению. В этом случае накопление капитала будет иметь сопоставимые пропорции во всех странах. Очень значительная часть мирового капитала, конечно, будет накоплена в азиатских странах и прежде всего в Китае, что будет отражать их грядущую долю в мировом производстве. Однако соотношение между капиталом и доходом, согласно основному сценарию, должно достичь схожих значений на различных континентах, а значит, серьезных дисбалансов между сбережениями и инвестициями в различных регионах не будет. Единственным исключением является Африка: в основном сценарии, представленном на графиках 12.4-12.5, на протяжении всего XXI века соотношение между капиталом и доходом на Африканском континенте будет находиться на заметно более низком уровне, чем на остальных континентах (прежде всего потому, что процесс наверстывания в области экономики будет протекать намного медленнее, а демографический переход затянется)[471]. При условии свободного обращения капиталов это должно логически привести к усилению притока инвестиций с других континентов, прежде всего из Азии и из Китая. По указанным выше причинам это может привести к серьезной напряженности, которая, впрочем, отчасти уже ощущается.
График 12.4
Соотношение между капиталом и доходом в мире в 1870–2100 годах.
ордината: Стоимость частного капитала (в % к мировому доходу).
Примечание. Согласно основному сценарию, к концу XXI века соотношение между капиталом и доходом в мировом масштабе может приблизиться к 700 %.
Источники: piketty.pse.ens.fr/capital21с.
Конечно, можно представить сценарии, намного менее сбалансированные, чем основной. Однако необходимо подчеркнуть тот факт, что силы расхождения гораздо менее очевидны, чем в случае фондов нефтедобывающих стран, которые опираются на богатство, совершенно не пропорциональное нуждам населения, им владеющего (тем более что население этих стран иногда невелико); это приводит к логике бесконечного накопления, в результате которой неравенство, выраженное формулой r> g, может превратиться в постоянное расхождение распределения капитала в мировом масштабе. Таким образом, нефтяная рента может в определенном смысле позволить купить остальную планету и затем жить на ренту с соответствующего капитала[472].
