Кайл Мейнард - Никаких оправданий! Невероятная, но правдивая история победы над обстоятельствами и болезнью
Я поставил перед собой четкую задачу: к восьмому классу добиться еще лучшей спортивной формы, вернуться на мат еще более сильным борцом. К концу сезона в седьмом классе я весил 35 кг, но к следующему сезону пришел, набрав 10 кг. Кроме того, я сделал выбор: решено, от футбола отказываюсь полностью и направляю все свои силы, время и энергию на самосовершенствование в борьбе. Решение сосредоточить все усилия на борьбе оказалось верным и в самом скором времени дало прекрасные плоды. В наступившем сезоне я выигрывал практически каждый поединок и с каждой победой делал еще один шаг к участию в чемпионате штата. Каждый очередной матч я проводил очень умно, просчитывая все ходы. К тому же теперь я был гораздо сильнее, чем в прошлом сезоне, – настолько сильнее, что иногда допускал ошибку: пытался победить очередного противника силой, а не техникой.
Мои близкие и мой тренер радовались, глядя, с каким энтузиазмом я сражаюсь теперь, когда у меня прибавилось сил и я чувствовал, что со мной надо считаться. Противники теперь относились ко мне иначе, уважительнее, не рассчитывая на легкую победу, а если кому-нибудь из них удавалось меня победить, то победа давалась ему с большим трудом и была заслуженной.
В течение лета я старательно готовился к следующему сезону: посещал всевозможные летние спортивные лагеря и без устали качался – каждый день. Я сильно вырос и окреп как личность и как спортсмен, но, что еще важнее, у меня прибавилось самолюбия и амбиций. Едва я одерживал победу, как сразу ставил перед собой следующую цель. Теперь, когда выигрыши шли один за другим, занятия спортивной борьбой уже не были для меня мукой мученической, они доставляли огромное удовольствие. И все-таки я не довольствовался достигнутым и поставил перед собой задачу стать чемпионом штата.
В конце концов мне удалось выйти в чемпионы округа и региона – и все это в течение восьмого класса, за один сезон. Я так быстро шел в гору, что рассчитывал: я буду первым претендентом на титул чемпиона штата среди юниоров. Попробовав вкус победы, я думал: «Ну а почему бы мне и не завоевать титул чемпиона штата, что мне может помешать, если пока что у меня все так отлично получалось и я тренируюсь?» Тем более квалификацию, необходимую для участия в чемпионе штата, я уже получил и от души этим гордился – все-таки в таком возрасте мало кому удается ее добиться.
Как я уже сказал, выиграть заветный чемпионский титул в восьмом классе мне не удалось, но, считаю, я тогда более чем прилично выступил на турнире. Технической стороной своего выступления я остался доволен, хотя и не вполне. И еще я понял: мечта стать чемпионом никуда не делась, но ради ее исполнения все-таки придется попотеть куда сильнее, чем я полагал, приложить еще больше усилий, чем я приложил раньше.
Я перешел в девятый класс и уже официально считался старшеклассником – выступал за команду старших классов, а не за юниорскую. Соответственно, задачи, стоявшие передо мной, усложнились. Противники были сильнее. Зато появилась возможность постоянно работать с мистером Рамосом и со спортсменами-студентами.
Высшая школа «Коллинс Хилл» – одна из крупнейших на юго-востоке Америки. Когда я поступил в девятый класс, в ней училось больше трех с половиной тысяч человек. «Иглс» школы «Коллинс Хилл» славились своими крепкими спортивными командами и великолепными тренерами. В восьмом-девятом классе мне здорово повезло, потому что директором школы тогда был мой родной дядя, Коули Краг.
Как и большинство ребят, поначалу в новой обстановке, среди незнакомых людей я изрядно стеснялся. В новой школе коридоры и классы казались запутанным лабиринтом, учителя говорили слишком быстро, а новые соученики посматривали на меня с любопытством, но стеснялись задавать мне вопросы – конечно, им было интересно поговорить с таким необычным парнем, но они опасались, а вдруг я обижусь, если они что-то спросят. Помню, как в первый школьный день вошел в столовую и озадачился, куда же мне сесть. Конечно, в такой ситуации оказывается каждый новенький, но для парня в инвалидном кресле она особенно непроста.
В средней школе я был практически круглым отличником, учеба давалась мне без труда, но, когда перешел в старшие классы, понял, что теперь учиться будет сложнее и труда потребуется больше. Лекции нам читали быстрее, поэтому я не поспевал все записывать и отставал от одноклассников.
Посоветовался с родителями, и они предложили мне носить с собой на уроки диктофон, а потом расшифровывать запись и делать свои заметки. Я попробовал этот метод, но хватило меня ненадолго. Диктофон меня бесил: получалось, что каждый урок я вынужден слушать дважды, сначала в классе, а потом дома, когда конспектирую аудиозапись. Нет уж, решил я, это слишком, лучше навострюсь побыстрее конспектировать прямо в классе.
С трудом мне давались и контрольные работы: я не укладывался в отведенный срок, а все потому, что в старших классах контрольные в основном сводились к написанию сочинений на заданную тему. Мне было трудно и писать быстро, и успеть за отведенное время. Но в остальном в старших классах мне понравилось: я быстро обзавелся уймой новых друзей и приятелей, а благодаря занятиям борьбой у меня сложились тесные отношения с товарищами по команде.
Что касается спорта, то я сразу же поставил перед собой новые цели на год вперед. Я договорился с помощником тренера борцовской команды, Джимом Тиллером, что присоединюсь к той группе старшеклассников, которая занималась силовыми тренировками. Как только я стал заниматься в обществе парней постарше, перед которыми не хотел спасовать, а хотел их впечатлить, да еще заниматься ежедневно, мускулов, сил и уверенности у меня сразу прибавилось. Для работы с гантелями я по-прежнему пользовался оригинальной системой веревок и креплений, которую для меня когда-то разработал папа. Гантели надежно привязывались веревкой к моим рукам, и я выполнял различные упражнения, чтобы проработать разные группы мышц. Лучше всего у меня выходило упражнение «бабочка» для пресса. Это упражнение заключалось в том, что я ложился спиной на физкультурную скамейку и методично поднимал гантели вверх над собой.
Дэн Гейбл часто повторяет, что, когда он тренируется, то ставит перед собой цель – вымотаться так, чтобы из тренажерного зала его выносили на руках. По его словам, он не чувствовал, что потренировался с полной отдачей, пока не оказывался на грани обморока. Я придерживаюсь того же подхода и тренируюсь до последнего, преодолевая пределы усталости и боли.
После такой напряженной тренировки с гантелями весь остаток школьного дня я был потным и вымотанным – но зато, как только начался спортивный сезон, на практике убедился, что мои старания были не напрасны. Я так окреп и накачался, что наконец порвал веревки, которыми раньше крепил грузы к рукам. Веревки едва не рвались несколько раз, когда я брался за грузы потяжелее, – они попросту перетирались. А порвались они окончательно в тот самый момент, когда я спорил с папой и доказывал ему, что, раз я наращиваю нагрузку, то грузы мне к рукам надо прилаживать чем-нибудь покрепче и понадежнее. Веревка с одной стороны натянулась и лопнула, и гантель повисла на одном креплении. То есть на одну мою руку пришлась тяжесть в 45 кг без противовеса! Гантели с грохотом упали на пол, меня рвануло вслед за ними, как жука на ниточке. Я хохотал как безумный. После этой истории я стал крепить гантели к рукам небольшими, но прочными цепочками, и этого мне хватило еще на два года тренировок.
В тот год я прибавлял в весе и силе с немыслимой скоростью – никогда раньше мне не удавалось добиться ничего подобного. Тело приспособилось к нагрузкам и регулярным тренировкам. С тех пор я предпочитаю не прерывать тренировки на длительный срок, чтобы не терять хорошей формы.
Наступил день первой борцовской тренировки после летних каникул. Конечно, она прошла напряженно. Тренеры накручивали и гоняли нас как могли, чтобы мы были морально и физически готовы к настоящим матчам, которые нам еще предстояли позже.
Первые две недели мы занимались бегом – причем и в спортзале, и на улице. Мы занимались растяжками и силовыми тренировками, чтобы тело приспособилось к нагрузкам, которые нас еще поджидали в середине зимы.
И также выполняли разные скручивания и прорабатывали такие мышцы, о существовании которых я даже не подозревал. Мой тренер, мистер Рамос, в первую неделю приставил ко мне одного из своих помощников и велел тому засекать время с секундомером, чтобы я на каждой тренировке пробегал не меньше десяти минут своей «медвежьей походкой». Вообще-то большинству людей десятиминутный бег в хорошем темпе и без передышки дается с большим трудом, но, поскольку я-то бежал на четвереньках, то у меня было ощущение, что я так могу бежать хоть целый день.
Мне никогда не нравились эти упражнения на борцовских тренировках – я бы предпочел, чтобы тренировки состояли только из учебных поединков и отработки приемов, а не из забегов, скручиваний и прочего. Но со временем я понял и оценил правоту мистера Рамоса. Дело в том, что, когда борец на мате устает, у него прежде всего страдает техника, он начинает допускать ошибки в приемах. А мистер Рамос хотел натаскать нас до такого уровня, чтобы у нас хватало выносливости и чтобы мы в течение всего поединка, даже самого трудного, были свежи как огурчик, не расслаблялись и не халтурили – и не делали технических ошибок. Поэтому он намеревался тренировать нас, пока не убедится, что мы в правильной форме.
