Диана Гэблдон - Путешественница. Книга 2. В плену стихий
– Та-а-к.
Она откинулась на пятки, убирая потные волосы.
– Вот и хорошо, вот и славно. Благодаря пыли звук не будет слышен внутри, а мне он не нравится. Тебе тоже?
Не дожидаясь ответа, она похлопала Эуона по плечу, и он ужаснулся, распахнув глаза.
– Что ты, mo chridhe? Не бойся, скоро все закончится.
– Отойди от него, гадкая сука!
Джейми подался вперед, доставая кортик, но вынужден был остановиться, когда женщина приподняла руку с пистолетом.
– Похож на дядюшку Дугала. Ты ведь хорошо помнишь его, правда? – Джейлис покосилась, как девочка, призывно глядящая на мужчину. – Он был старше, когда я любила его, но у тебя те же самые глаза. Так глядят люди, требующие своего и убирающие все, что им мешает.
Джейми перевел глаза на Эуона.
– Да, я хочу убрать тебя.
– О, лисенок, тебе это не удастся. Это еще никому не удавалось, поверь. Скорее я тебя уберу: ступишь еще на шаг и я всажу пулю в твою башку. Мне давно хотелось это сделать, но Клэр вроде как любит тебя.
Она взглянула на меня.
– Милая, жизнь за жизнь. Ведь справедливо? Ты хотела спасти меня у Крэг-на-Дун, а я спасла тебя от расправы в Крэйнсмуире. Тебя не осудили и не сожгли, хотя ты такая же ведьма, как и я. Мы квиты.
Она выудила из одежды бутылочку и вылила находившуюся там жидкость на Эуона. Это был бренди – резко запахло алкоголем. Когда спиртовые пары достигли факела, он стал гореть ярче, а Эуон, увидев это, забился и замычал.
– Лежи, не дергайся! – Джейлис пнула его ногой.
– Джейлис, не нужно, не делай.
Я знала, что не смогу убедить ее, но все же попросила. Джейми молчал.
– Так нужно, Клэр. У меня миссия. Девчонку я заберу, ты уж прости, зато мужчина весь твой.
– Девчонку?
Джейми сжал руки, и я увидела побелевшие костяшки.
– Как же, Брианна. Я правильно произнесла имя? – Волосы падали на лицо Джейлис, и она убрала их рукой. – Последняя из Ловатов. – Она послала мне очаровательную улыбку. – Прекрасно, что ты решила отправиться в прошлое прямо сейчас! Я и не знала, что кто-то из Ловатов жив. Их линия оборвалась до тысяча девятисотого года, но…
Я похолодела от страха, чувствуя, что страх перед камнями усугубляется страшным замыслом Джейлис. Джейми напрягся и весь дрожал.
Я не могла видеть его лица, но Джейлис поймала его взгляд и отскочила назад, успев нажать на курок, прежде чем Джейми прыгнул на нее.
После выстрела – я видела все как во сне – голова Джейми дернулась, он выгнулся, бессильно протянув руки к ее горлу, и рухнул на пол, стерев край пентаграммы. Эуон всхлипнул.
Я же только ощутила, что произнесла или прорычала что-то, но слов не слышала и смысл их не дошел до моего сознания. Зато он дошел до Джейлис, и она с испугом уставилась на меня.
Я вела машину, Брианна сидела на заднем сиденье. И надо же было, чтобы какой-то неумеха столкнулся с нами и задел дверь со стороны девочки! Остановив машину, я мигом убедилась, что Брианна в порядке, и, вылетев из авто, припустила к водителю, остановившемуся впереди. Рослый самоуверенный мужик средних лет забился поглубже в свою машину и поднял стекло, увидев меня.
Я не ощущала ни ярости, ничего – просто точно знала, что раскрошу стекло, как шоколад, рукой и достану эту потную рожу.
Он тоже понимал это и съежился в ожидании расправы.
Полицейские привели меня в чувство, но я еще долго вспоминала выражение лица того человека и то, как меня била дрожь.
Джейлис уже поняла, что и кого она восстановила против себя, но было поздно. В ее глазах отразился ужас.
Она схватилась за второй пистолет, рванула его из-за пояса, наставила на меня.
Выстрел прошелся эхом по пещере, отзываясь в ее пустотах, с потолка посыпалась пыль и камешки, но было уже поздно – я уже взяла топор.
На рукояти была расшитая бисером кожа, чтобы было удобнее держать. Красные полосы, желтые зигзаги, черные бусины. Черный ассоциировался у меня с обсидианом, а красные и желтые были отблесками факела. Сзади что-то послышалось, но мне было все равно.
Красные полосы. Красные зрачки Джейлис, отражавшие свет.
Джейми говорил, что нельзя отдаваться красному, что нужно держать себя в руках.
Но я не отдавалась – он поглотил меня, парализовав волю.
Теперь я выполняла волю красного цвета: без страха, без сомнений, даже без ярости я опустила топор на голову Джейлис.
Страшный удар отдался в руке. Бросив оружие на пол, я стояла не шелохнувшись. Джейлис качнулась в мою сторону, но я не отреагировала.
Однако кровь не красная – она черная в свете факелов.
Джейлис Дункан сделала шаг вперед, разом обмякла и рухнула на пол, как перед тем Джейми. В ее прекрасных изумрудных глазах отразился страх смерти и понимание того, что она уже пришла.
Кто-то говорил что-то, я ничего не понимала, слушая жужжание камней, шедшее из треснувших стен. Факел на ветру затрепетал, вызвав тени и воспоминание о крыльях темного ангела.
Снова мое внимание привлек повторившийся звук.
То был Джейми. Ему удалось встать на колени. Из раны на голове лилась кровь, делая половину лица черно-красной, а половину – белой. Он шатался.
«Остановить кровотечение!» – раздался приказ в моем мозгу, и я полезла за платком. Джейми в это время подполз к мальчику и развязывал веревки, орошая Эуона кровью. Бледный как полотно паренек с готовностью вскочил и протянул руку дядюшке, чтобы тот встал тоже.
Джейми коснулся моего плеча. Взяв предложенный платок, он утерся, схватил мою руку и потащил меня так быстро, что я сообразила, где я.
– Пошли, не стой! Слышишь, какой ветер? Наверху начинается буря.
Я подумала, что это недоразумение и что Джейми потерял рассудок вследствие ранения: откуда в пещере ветер? Но в этой пещере и правда были трещины, причем сквозные, через которые тянуло нешуточным ветром.
Джейми не давал мне оборачиваться, словно я была Орфеем. Агаты светились, рубины блистали, а ртутный рисунок был смазан – все это исчезло, когда ветер потушил факел.
– Господи, дядюшка, где ты? – возопил Эуон, не видя нас в темноте.
– Я здесь, не волнуйся.
Джейми шел впереди и был уверен в своих силах, поэтому говорил спокойно и громко, чтобы заглушить шум усиливавшегося ветра.
– Твой дядя здесь, мой мальчик. Иди ко мне, и все будет хорошо. А ветер – ерунда, это дышит пещера.
Он не подумал, какой эффект произведут эти простые слова на нас. Я почувствовала ветер на своем лице и представила, как дышат камни, а этого было достаточно, чтобы я впала в панику. Пещера была зла на нас за убийство, а прежде всего за то, что мы осмелились нарушить ее извечный покой своими суетными дрязгами. Она дышала, злобно созерцая нас и придумывая, как покарать нечестивцев.
Парнишка боялся точно так же: он ухватился за мою руку изо всех сил и повис на мне.
Я пожала его узкую ладонь и отчаянно хотела пожать лапищу Джейми. К счастью, он стоял довольно близко от меня, и я быстро нашла его.
– Эуон здесь. Джейми, умоляю, идем отсюда!
Ответом послужило сильное пожатие. Вцепившись друг в друга, чтобы не упасть и не пропасть в этом страхе, поглотившем все вокруг, мы направились к выходу, пытаясь не запутаться и не потеряться. Ветер кружил вокруг нас и завывал за нашими спинами.
На Джейми была белая рубашка, но я не видела даже намека на белое пятно перед собой. Так же обстояло дело и с моей одеждой: моя светлая юбка обвивалась вокруг ног, я слышала, как она шелестит, но не видела ее.
В трещинах и щелях между стенами пещеры шептало и стонало, и все время казалось, что ветер приносит голоса, раскрывающие ужасные тайны или обвиняющие нас во всех смертных грехах. Голоса то стихали, то делались громче, и мы бежали от них, однако они повсюду настигали нас.
– Это она! Я слышу, как она идет! Она идет сюда, боже! Боже! – разрезал ветер визг Эуона.
Прекрасно помня, что Джейлис мертва, я не могла освободиться от мысли, что мальчик прав и она идет сюда, живая ли, мертвая ли, воскресшая ли, но идет. Это не могло быть правдой, как подсказывал голос рассудка, но ноги становились ватными, я цепенела и останавливалась, пытаясь уцепиться за камни и зарыться в них.
Джейми взял нас обоих в охапку и прижал к себе. Я так явственно почувствовала среди этого ужаса запах соснового дыма, бренди и мужского пота, что чуть не разрыдалась.
– Заткнитесь, оба! Не скулите, я выведу вас отсюда. Идите и не бойтесь ничего – я не позволю ей притронуться к вам, – резко бросил он, чтобы привести нас в чувство.
Стук его сердца снова был громче, чем ветер и зов камней. Я ткнулась щекой ему в грудь, а у плеча ощутила подростковое плечико Эуона.
– Идемте. Нам нужно идти. Нас ждут. Там начинается буря, наверху, а когда меняется погода, скалы поют так, как мы сейчас слышим. Не бойтесь, мне приходилось такое слушать и, смею вас заверить, в этом нет ничего страшного. Идемте.
Пока мы выбирались из пещеры на свет божий, пока озирались да моргали, буря миновала. Дождя мы уже не застали, зато мир был в его радужных каплях, обновленный и освеженный.
