Диана Гэблдон - Путешественница. Книга 2. В плену стихий
В голосе мальчика слышалась горечь.
– Они приходили назад? – Джейми задал вопрос, на который заранее знал ответ, и потрепал мое плечо; я же в ответ пожала его руку.
– Нет… почти никогда. Этого-то мы и боялись больше всего.
За два месяца Джейлис извела троих парнишек, а четвертым выбрала Эуона, однако он упорствовал и оказал сопротивление.
– Я не хотел никуда идти с ней, тем более что она не говорила куда. Пнул этого амбала, укусил его. Ну и гадость он, скажу же я тебе, дядюшка! У него руки жиром вымазаны, а он смердит. Он очухался и дал мне затрещину, а когда я повалился, унес меня наверх.
В кухне Эуону выделили чистую рубашку (только и всего, другой одежды на нем не было) и выкупали.
– Она пригласила меня в хозяйский дом… Он весь сиял огнями, как бывало в Лаллиброхе. Помнишь, дядюшка? Спускаемся с холмов, а мама зажгла все лампы, такая красота… Я так затосковал по дому!
Джейлис не дала ему времени на раздумья: Геркулес-Атлас привел его к хозяйке. Она приняла Эуона в спальне, одетая в мягкий халат с вышитыми золотом и серебром непонятными фигурами.
Странно пахнущий напиток, предложенный миссис Эбернети, как я поняла, содержал своеобразную сыворотку правды. Эуон выпил его, потому что хотелось пить, а здесь не было выбора напитков. Интерьер комнаты состоял из низкого стола и удобных кресел, с которых свисали кисти и балдахин. Усадив мальчика в кресло, Джейлис начала выпытывать интересующие ее вещи.
– А что же ее интересовало? – подсказал Джейми, видя, что парень стесняется признаться.
– О Лаллиброхе, о тебе, дядюшка. Хотела знать, в какой семье я живу, кто мои дядья, как зовут моих братьев и сестер.
Теперь понятно, почему Джейлис не удивилась, увидев нас в пещере, – она знала, что мы придем, и ждала, чтобы показать Джейми, как убьет его племянника.
– Но потом… Потом она захотела знать, шалил ли я с девушками, – сгорая от стыда, признался Эуон. – И так спокойно, с задором даже.
Его худенькие плечи передернуло.
– Мне так не хотелось отвечать, но я заговорил. Такой жар меня мучил, пить хотелось, а руки-ноги одеревенели словно, так я и сидел. Она зырила своими зелеными глазищами, а я отвечал.
– Ты рассказывал все, о чем она спрашивала?
– Да… – на лицо мальчика набежала тень. – Все-все рассказал: как мы жили в Эдинбурге, как у тебя была типография на чужое имя и как тот человек с косичкой погиб в огне, и о том, что было в борделе, и о Мэри… Я все ей рассказал, – со вздохом признался он.
Какой-то из ответов оказался не таким, какой она рассчитывала услышать. Джейлис замерла, сощурила глаза, и Эуон испугался. Действие напитка и Атлас, сидевший у двери, не давали ему убежать.
– Она затопала ногами, закричала, что я не гожусь для ее нужд, потому что я потерял девственность, возмущалась, мол, где это видано, чтобы такая мелочь уже знала девушек. А потом выпила вина и успокоилась. Сказала, что подумает, что со мной сделать, что использует для других нужд. Разглядывала меня так…
Мальчик говорил понурым голосом, заставляя себя издавать звуки, при том что не желал говорить. Джейми шумно выдохнул через нос, и Эуон поведал вот что:
– После… после она цапнула меня за руку и заставила подняться на ноги. А потом… дядюшка, можешь не верить, но она опустилась передо мной на колени, стащила с меня рубашку и стала ласкать ртом моего петушка.
Джейми конвульсивно сжал ладонь, покоившуюся у меня на плече, но отреагировал довольно спокойно:
– Верю, мой мальчик. Ты хочешь сказать, что она спала с тобой? Вы занимались любовью?
– Занимались… Занималась она, а я только подчинялся ей. Она довела меня до того, что у меня стоял, потом уложила меня и легла сама и… всякое делала в постели. Но это было не так, как было у нас с Мэри.
– Я и не думал, что это должно повториться, – сухо ответил Джейми.
– Это было… это было страшно. Непонятно все. Я поднимаю глаза, а там стоит этот, прямо у кровати, и держит свечу. А миссис Эбернети еще и говорит, подними, мол, повыше, а то плохо видно.
Эуон прерывисто вздохнул и попросил воды.
– Дядюшка, тебе приходилось спать с женщиной, когда ты этого не хотел?
Рука Джейми снова сжала мое плечо.
– По-разному бывало, парень.
– Ох…
Эуон запустил руку в затылок, судя по звуку.
– Но дядя, как так получается? Ты не хочешь, но все равно делаешь и все равно приятно? Как же так?
Джейми нервно засмеялся:
– Видишь ли, Эуон, у тебя есть совесть. А у той штуковины, что промеж ног, – нет. Вот и получается.
Он отпустил меня и развернул корпус к мальчику.
– Не бери в голову. Это была одна из сложных жизненных ситуаций, а такие бывают у всякого. Ты не имел другого выбора. Лучше так, чем сдохнуть, верно я говорю? – Помолчав, Джейми прибавил: – А те, остальные, они были девственниками? Я о тех, кто не вернулся.
– Я думаю, что были. Мы ведь болтали все время, работы у нас не было. Так из их разговоров я понял, что девушек они не знали, – слишком уж завирально описывали.
Эуон умолк, но потом все-таки задал мучивший его вопрос:
– Ты знаешь, что она с ними сделала? Куда она их дела? Ты не нашел их?
– Нет, мальчик, я не знаю.
Джейми оперся на дерево и испустил вздох.
– Эуон, тебе удастся уснуть? Я к тому, что мы завтра отправимся на побережье, поэтому нам понадобятся силы. Так как?
– Конечно, дядюшка, смогу. Но тебе еще больше нужен отдых – она же стреляла в тебя. Может быть, поспишь ты, а я покараулю?
Предложив это, паренек смутился:
– Ты спас мне жизнь, дядюшка, рисковал, сам пролил кровь, а я… Я даже не сказал тебе спасибо.
Этот смех был искренним.
– Приятель, ты прелестен. Укладывайся и спи, а я тебя живо подыму на ноги в случае чего.
Эуон мгновенно свернулся и тут же уснул. Джейми заулыбался, глядя на сорванца.
– Парень дело говорит. – Я села рядом с Джейми. – Мне не уснуть, так что я могу покараулить.
Мой любимый шотландец уже успел сонно прикрыть глаза, но нашел мою руку и так.
– Сиди, если хочешь. Я не хочу спать, не думай, но так легче – голова не так болит.
Мы сидели, держась за руки, словно молодожены. Какие-то животные, обитатели джунглей, издавали разнообразные звуки, но мы уж ничего не боялись: мы нашли Эуона и были вместе.
– Вернемся на Ямайку? За Фергюсом и его девочкой?
Джейми, забыв о ране, мотнул головой и застонал от физической боли. Или не только от нее?
– Думаю, что нет, не придется. Отправимся на Элевтеру – нейтральную территорию. Она принадлежит голландцам. Иннес может на пинасе привезти французу весточку, пускай тот приедет на Элевтеру, если захочет. А на Ямайку я больше ни ногой, разве что светопреставление случится. Или будет крайняя нужда.
– Да уж…
Сейчас, вечером, сидя рядом с Джейми и радуясь тому, что события складываются так, как нам хотелось, я вспоминала всех, кого знала и за кого переживала.
– Как думаешь, что поделывает мистер Уиллоби, то есть И Тьен Чо? Неужели все так же торчит в горах? Надолго его не хватит, думаю…
– Ну почему же, – оборвал меня Джейми, – китаец как раз справится. Пошлет пеликана, тот ему рыбы наловит. А там можно перебраться южнее, на Мартинику. Там есть его сородичи – китайская колония, я обещал отвезти его туда после Ямайки.
– Ты простил его?
На лице Джейми не было ненависти или злорадства, просто он не хотел вспоминать об И Тьен Чо. Скорчив гримасу и подняв одно плечо, чтобы не причинять боль голове, он спокойно ответил:
– Да, простил. – Вздохнув, он пристроился у дерева поудобнее. – Думаю, он не очень понимал, что творит и на ком это может сказаться. Ну, что там, что сделано, то сделано. Конечно, кашу он заварил знатную, но мы в общем-то уже съели. Я на него не в обиде, потому как нельзя надеяться, что человек даст тебе то, чего сам не имеет.
Здесь Джейми открыл глаза и слегка улыбнулся. Я вспомнила лорда Джона Грея, губернатора Ямайки.
Эуон забился во сне, видимо, снова переживая сегодняшний день, и улегся на спину, раскинув руки. На лице его дядюшки заиграла широкая счастливая улыбка.
– Наконец-то мы нашли тебя, парень. Теперь Дженни остается только ждать первый корабль, отплывающий отсюда на днях, и она получит своего сына.
– Ты думаешь, что он захочет теперь к маме под крылышко?
– Так, англичаночка, не искушай, а? Хорошо, что хоть он не слышит, а то рад бы еще где пошляться. Но плевать я хотел на то, что ему хочется! Будет дома как миленький, даже если придется переправить его в ящике. Что-то потеряла, англичаночка?
Я шарила в темноте, но не по земле, а в кармане.
– Нет-нет, все есть, все на месте, – сказала я, доставая шприцы и ампулы – комплект для подкожной инъекции. В ампуле оставалось еще достаточно жидкости, которой хватило бы не на одну инъекцию.
Даже в угасающем свету от костра было видно, как Джейми выпрямился.
– У меня нет жара, англичаночка, вот, пощупай, если хочешь. Ты же не хочешь засадить в мою бедную раненую башку эту ерундовину, я надеюсь?
