Диана Гэблдон - Огненный крест. Книга 2. Зов времени
– Я слыхал, твоего мужа частенько не бывает дома, – тихо сказал он. – Одиноко тебе, небось.
Большая ладонь потянулась к ее щеке, но тут в воздухе что-то просвистело, раздался странный звук, и лицо Обадии побледнело, а глаза расширились от ужаса.
Брианна уставилась на него, все еще не понимая, что произошло. Обадия перевел взгляд на протянутую руку, и только тут она заметила ножик, торчащий из предплечья, и красное пятно, расплывающееся на рубашке.
– Ступай прочь.
Голос Джейми звучал глухо, но отчетливо. Он вышел из-за деревьев, не сводя крайне недружелюбного взгляда с Хендерсона, в три шага оказался рядом и вытащил нож. Обадия издал странный горловой звук, словно раненое животное, жалкое и напуганное.
– Уходи, – повторил Джейми. – И чтоб я больше тебя не видел.
Кровь текла по руке Обадии, капая с пальцев. Несколько капель упали в ведерко с пахтой и расплылись красным на сочной желтой поверхности. Все еще в трансе, Брианна зачарованно уставилась на них, рефлекторно отмечая тошнотворную красоту – словно рубины на золоте.
Зажав рану рукой, юноша побрел со двора – сперва неуверенно спотыкаясь, затем пустился бежать.
Наступила мертвая тишина.
– Зачем ты так… – наконец выдавила Брианна, все еще оглушенная произошедшим. Капли крови уже начали растворяться в пахте, и ее затошнило.
– А что, надо было подождать?
Отец подхватил ее за руку и усадил на крыльцо.
– Нет, но… Ты мог просто… Ну, сказал бы ему что-нибудь…
Губы онемели, перед глазами замелькали черные точки. Краем сознания Брианна поняла, что сейчас упадет в обморок, и склонила голову на колени, зарывшись лицом в передник.
– Я и сказал – велел ему уйти.
Скрипнули ступеньки крыльца – Джейми уселся рядом.
– Ты же понимаешь, о чем я. – Ее собственный голос звучал странно, словно через вату. – Зачем? Порисоваться? Как можно попасть с такого расстояния? И что это вообще – перочинный ножик?
– Ага. У меня больше ничего не было. Кстати, я и не собирался его резать, – сказал Джейми. – Просто хотел бросить в стену, чтобы привлечь внимание, а потом стукнуть по башке, а тут он возьми да протяни руку.
Брианна закрыла глаза и сделала глубокий вдох через нос; желудок неприятно скручивало.
– Как ты, детка? – тихо спросил Джейми и осторожно положил ей руку на спину – повыше, чем Обадия. От его широкой ладони исходило приятное, успокаивающее тепло.
– Нормально, – ответила она, открывая глаза, и вымученно улыбнулась. – Правда, все хорошо.
Он слегка расслабился, по-прежнему не спуская с нее внимательного взгляда.
– Значит, не первый раз, а? Давно этот придурок к тебе пристает?
Брианна глубоко вздохнула и заставила себя разжать кулаки. Конечно же, она должна была что-то придумать, как-то его остановить! Под пристальным взглядом синих глаз лгать просто невозможно.
– С первого дня.
Джейми удивленно поднял брови.
– Так долго? А что ж мужу-то не сказала?
Захваченная врасплох, Брианна промямлила:
– Ну… я… я подумала…
Джейми резко втянул в себя воздух, явно собираясь выдать нелестное замечание о Роджере, и она поспешила встать на защиту.
– Да он ничего такого и не делал – просто смотрел и улыбался. Что я скажу – на меня смотрят? Я не хочу выглядеть слабой и беспомощной. – А ведь она такая и есть! Правда жгла кожу, словно тысячи муравьиных укусов. – Я не хотела просить у него защиты.
Джейми уставился на дочь, не веря своим ушам.
– А на что, по-твоему, мужчина в семье? Он у тебя заместо комнатной собачки? Или навроде канарейки?
– Ты ничего не понимаешь!
– Да неужели? – Джейми саркастически хмыкнул. – Я женат уже тридцать лет, а ты – меньше двух. Чего это я такого не понимаю?
– У вас с мамой все… иначе, не так, как у нас! – выпалила Брианна.
– Вижу, – отозвался он ровным тоном. – Твоя мать уважает мою честь, а я – ее. Или ты думаешь, что она трусиха и не в состоянии сама за себя постоять?
– Нет…. – Девушка сглотнула, изо всех сил сдерживая слезы. – Пап, мы совсем другие, из другого времени.
– Я помню, – кивнул Джейми, улыбнувшись уголком рта. – Только вряд ли мужчины и женщины сильно изменились.
– Может, и нет – а вот Роджер… С тех самых пор, с Аламанса…
Джейми промолчал. Прислонившись к дверному косяку, он смотрел куда-то вдаль, легонько барабаня пальцами по доскам. Руку он давно убрал, и ей не хватало этого теплого, успокаивающего прикосновения.
– Может быть, – тихо сказал он наконец.
Позади них, в хижине раздался приглушенный стук: сын выкидывал из кроватки игрушки. Сейчас позовет и велит все собрать.
Брианна встала, оправляя платье.
– Джем проснулся, пойду.
Джейми взял ведро и выплеснул густую желтую струю прямо на траву.
– Сейчас свежей принесу, – сказал он и исчез прежде, чем дочь успела его остановить.
Джем стоял в кроватке, цепляясь за край. Бри нагнулась и подхватила малыша на руки. Он становился все тяжелее, но она крепко обняла его, прижавшись щекой к влажной со сна головке. Сердце гулко стучало в груди, отдаваясь глухой болью.
«Одиноко тебе, небось», – сказал Обадия Хендерсон.
Он был прав.
Глава 80
Сладости
Джейми откинулся на спинку стула, сыто отдуваясь. Едва он собрался встать, как со своего места вскочила миссис Баг, протестующе грозя пальцем.
– Нет уж, нет уж! Никуда вы не пойдете, пока не съедите мой имбирный пряник с тварем! Что ж мне, выкидывать его?
Брианна прижала руку ко рту, подавляя смешок. Джейми и миссис Баг, привычные к этому шотландскому варианту слова «творог», покосились на нее, но промолчали.
– Ну, миссис Баг, этак я лопну! Зато умру счастливым, – пошутил Джейми. – Валяйте, несите – только захвачу кое-что.
С проворством, удивительным для человека, поглотившего пару фунтов сосисок с жареными яблоками и картошкой, он выскользнул из-за стола и исчез в направлении кабинета.
Я порадовалась, что учуяла вкусный запах еще загодя и предусмотрительно сняла корсет перед ужином.
– Качу тварь! – пропищал Джемми, безошибочно выбрав слово, неприятное для материнского уха, и замолотил кулачками по столу, скандируя во весь голос: – Тварь-тварь-тварь!
Роджер взглянул на Брианну, слегка улыбаясь. Та улыбнулась в ответ, хватая сына за руки и вытирая с его лица остатки ужина.
Вернулся Джейми – как раз к подаче пряников с творогом, взбитым до воздушности. Проходя мимо Роджера, он перегнулся через его плечо и положил на стол гроссбух в тканевом переплете и шкатулку с астролябией.
– Погода продержится еще пару месяцев, – заметил он небрежным тоном, сунул палец в творог, облизал и закрыл глаза, изображая неземное блаженство.
– Да? – едва слышно откликнулся Роджер сдавленным голосом. Джемми замолчал и уставился на отца, открыв рот. Наверное, тот за целый день не произнес ни слова.
Джейми поднял ложку, взирая на десерт с решимостью человека, идущего на смерть.
– Перед снегопадами Фергюс выдвинется на побережье, так пусть заодно захватил бы с собой землемерные документы да сдал в Нью-Берне. – Он деловито принялся за еду, не поднимая глаз.
Воцарилась тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием и стуком ложек о деревянные тарелки. Наконец Роджер заговорил, с трудом проталкивая воздух через израненное горло:
– Я… сделаю.
Нечаянное ударение на последнем слове заставило Брианну поморщиться. Почти незаметно, но я успела увидеть – и Роджер тоже. Он покосился на нее, затем опустил взгляд в тарелку и сжал зубы.
– Ладно, – еще более небрежно откликнулся Джейми. – Я тебя научу. Через неделю и пойдешь.
* * *Прошлой ночью мне приснилось, что Роджер уходит. Всю неделю – с тех пор, как отец предложил эту идею, – снился один и тот же сон. Предложил, ага. Все равно что Моисей принес бы с Синая «Десять интересных предложений».
Во сне Роджер собирал вещи в большой рюкзак, а я подметала пол. Он ходил туда-сюда и ужасно мешал, да и рюкзак приходилось переставлять с места на место – грязный, в пятнах, заляпанный липкой жижей. А по полу лежали крошечные косточки, словно кот съел какого-то зверька, и они то и дело путались в щетке.
Я не хочу, чтобы он уходил, – и в то же время хочу. Я постоянно слышу все, о чем он молчит; невысказанные слова звучат эхом в моей голове. Мне кажется, когда он уйдет, станет тихо.
* * *На рассвете она внезапно проснулась. В лесу пели птицы; одна даже подлетела к хижине – наверное, дрозд.
Она знала, что он ушел, но все же подняла голову, проверяя. Да, рюкзака у двери нет, и свертка с едой, и бутылки сидра, приготовленных накануне. Бойран висел на своем обычном месте и словно парил в смутном предутреннем свете.
Она пыталась убедить его снова играть – если голоса нет, пусть будет хотя бы музыка. Однако он противился изо всех сил, постепенно начиная раздражаться на ее упорство. Он все делал по-своему – или никак.
