Глен Кук - Покоритесь воле Ночи
– Но местные сказали…
– Повторяю: готовьтесь к неприятностям, господин Вирконделет. Они идут за нами по пятам. Нельзя, чтобы им удалось застать нас врасплох.
– Слушаюсь, мой господин, – отозвался озадаченный Вирконделет.
Через руины бывшей оружейной мануфактуры Хект понес свою тяжкую ношу прямо к телохранителям Катрин. Те были чем-то страшно заняты. Их никуда не звали, да они и не желали сотрудничать с Хектовыми людьми. Правда, оставаться здесь после ухода Праведных тоже не собирались.
– Мне необходимо ее увидеть, – потребовал Хект, приперев к стенке капитана Эфриана. – Немедленно. Очень-очень дурные вести.
Чтобы избежать ненужных препирательств, он протянул капитану полученное от гонца письмо.
– Бог ты мой! Ну и дела! Думаете, правда? – бесцветным голосом спросил пораженный Эфриан.
– Сомневаюсь, что мои люди стали бы доставлять мне новости таким способом, если бы это были всего лишь слухи.
– Я проведу вас к ней, понравится ей это или нет. Сам такое известие сообщать не хочу.
– Трус.
– В точку.
– Она вряд ли хорошо это воспримет.
– У нее и так уже мозги набекрень, – прорычал Эфриан. – Готов поспорить, будет гораздо хуже.
Хект согласился, хотя и воздержался от грубых выражений. Катрин точно выкинет что-нибудь эдакое.
При виде его императрица не обрадовалась. Она не желала говорить со своим Предводителем.
– Ваша светлость, только что доставили ужасное известие от главы моих шпионов. Вам следует узнать об этом. И немедленно.
– Говорите, Предводитель. В ваших же интересах, чтобы вести были действительно занимательные.
– Под Кауреном в Коннеке произошло сражение. Коннектенцы и дирецийцы бились с королем Регардом Арнгендским, который вторгся в Коннек, подчиняясь призывам патриарха, – начал пересказывать общеизвестные факты Хект.
Имперское величие и надменность Катрин как ветром сдуло. Она побледнела, склонила голову:
– Продолжайте.
– Король Питер Навайский и король Джейм Касторигский пали в сражении.
Хект не пытался смягчить удар: он хотел поскорее доставить страшное известие и убраться подальше, и пусть Катрин демонстрирует стальной характер Иджей.
– Предводитель, не играйте со мной! – рявкнула Катрин. – Я вас вознесла, я же могу в мгновение ока вас низвергнуть.
– Можете, ваша светлость. Я всего лишь принес весть. Что предпринять – решать вам. Но факт остается фактом: в Коннеке произошла катастрофа.
Императрица обожгла его гневным взглядом. Она молчала. Приближенные взволнованно перешептывались и переминались с ноги на ногу. Хект спокойно выдержал ее взгляд. То, что он видел перед собой, ему не нравилось: внутри у Катрин столкнулись две могучие сущности, и каждая стремилась завладеть ее голосом и лицом.
– Вы наняли корабли, чтобы перевезти захваченные трофеи? – спросила сущность, которой на время удалось взять верх.
– Да. Пока не очень понятно, насколько хорошо удалась операция. Об этом знает гонец, доставивший известие, но он без чувств рухнул на землю и не успел сообщить.
– Значит, у нас будут корабли. Переправимся через Верское море.
– Что, ваша светлость?!
– По вине Безмятежного и его безумной жажды наживы я осталась вдовой. Я убью его. Но сначала он еще с сожалением вспомнит о тихом и ласковом характере моего отца.
Хект судорожно вздохнул и что-то промямлил. Его трясло. Это же… Он не мог подыскать достойной метафоры. Пайпер поднял взгляд к небесам. Ждал ли он знака? Молил ли о божественном вмешательстве? Как бы то ни было, небеса безмолвствовали, их скрывали тучи. Собирался дождь.
– Предводитель, забудьте о Святых Землях. Мы не двинемся туда, покуда мои бароны не получат того, чего так жаждали с самого моего восшествия на престол, – сказала Катрин и добавила уже чуть тише, словно бы самой себе: – Не могу поверить, что он предал меня.
Хект почувствовал душевный подъем, но постарался это скрыть. Не придется воевать против своих единоверцев! Пока не придется.
А потом он вспомнил о Пинкусе Горте и остальных друзьях, которые все еще служили в патриарших войсках.
– Таково ваше решение, ваша светлость?
– Да. Окончательное и бесповоротное. Безмятежного надлежит покарать.
– Тогда я вынужден откланяться. Предстоит много работы.
На глазах у Предводителя Войска Праведных приунывшие солдаты грузились на корабли, а вернее, на небольшие суденышки. Лошади приуныли еще больше, чем люди.
– Это правда, что я слышал? – спросил запыхавшийся Титус Консент, который только что подъехал.
– Да. Как гром среди ясного неба. Ты здорово потрудился, добывая нам средства передвижения.
– Не совсем так. Достаточно было просто объявить, что императрица желает нанять корабли. Нынче для моряков мало работы. Перед вами сейчас все суда, способные держаться на плаву.
– Всеми и воспользуемся. Я возьму четыре сотни человек и захваченные фальконеты. В Глимпц отправлены гонцы с приказом выдвигаться к побережью, тамошние силы переправят следующей ходкой.
– Собрались вторгнуться в Фиральдию с четырьмя сотнями воинов?
– Нас не ждут. И Катрин призовет гарнизоны из имперских городов.
– Поверить не могу, – пробурчал Консент.
– Задачка непростая.
– Больше похоже на самоубийство.
– В первой праманской армии, которая вторглась в Дирецию, было семь сотен.
– Дело не столько в количестве. Меня вот что занимает: нас снова отвлекли от нашей основной цели.
– Объясни-ка, – нахмурился Хект.
– Когда-то давно нас наняли для вторжения в Коннек. Ну, то есть не нас, а вас. Я вас тогда еще не знал. А в конце концов вы вместо этого отправились завоевывать Кальзир. Потом вас снова посылают в Коннек. Справились вы там отлично, с моей помощью, и восточная часть уже была у вас в руках. И тут вдруг избирают нового патриарха, а нас отправляют на Артесипею отколошматить тамошних язычников. Ну и вот. Теперь мы вроде как готовимся к самому большому священному походу в Святые Земли за последние сто лет, и получается у нас весьма недурно, но внезапно снова-здорово – у нас опять другая цель.
– Возможно, ты в чем-то прав. Наводит на мысли о божественном вмешательстве?
– Может, без божественного вмешательства тут и не обошлось, – согласился Титус, пересчитывая корабли. – Вздумай я беспокоиться – спросил бы себя: почему Господь вдруг обозлился на Безмятежного?
– Возможно, правы мейсаляне и вмешался их добрый Господь.
На лице у Титуса промелькнуло смятение. Консент воспринимал свою веру весьма серьезно, хотя и относился к догматам без особого фанатизма.
Владельцам кораблей и матросам не сообщали, куда направляется войско, пока не закончилась погрузка. Сами солдаты тоже не знали, куда едут. Им рассказали только тогда, когда новости о захватчиках уже не могли обогнать их самих по волнам Верского моря. С тихим вечерним отливом из гавани вышли тридцать два судна.
Родное море со всех сторон окружала суша. Течения в нем были несильные и влияли на судоходство разве что в очень узких проливах.
Во время перехода воцарилась сильная неразбериха, ведь моряки не привыкли ходить караваном. Но, несмотря на все это, столкновений почти не было, а если и были, вреда особого не принесли. Затонуло лишь одно небольшое суденышко – натолкнулось на скалу рядом с фиральдийским побережьем. Пассажиры и команда спаслись. Погода стояла хорошая. Попутного ветра как раз хватило, чтобы быстро переправить флотилию и пристать к берегу еще до заката. Плавание заняло сорок два часа.
Высадились на песчаном берегу в Вис-Корчуле, одном из самых маленьких патриарших государств, хотя и со своим принципатом. Сильным оно не было. А герцог Онофрио никогда не был особо предан патриаршим идеям, и ждать от него чего-то особенного не следовало.
Уже на берегу Хект расспросил своих солдат, выискивая кого-нибудь, кто знал бы здешние края.
В конце концов помогли им двое крестьян – муж и жена. Любопытство выманило их слишком близко к кораблям, а алчность пересилила любовь к родине.
Незадолго до полудня имперская штаб-квартира разместилась в уютной вилле с видом на море. К полудню туда прибыла и императрица. Ей не особенно обрадовались, но поведение Катрин не вызывало никаких нареканий. Она ни во что не вмешивалась – объявила, чего следует добиться, и предоставила своему Предводителю свободу действий. Пока предоставила.
Вместе с двумя сотнями солдат и четырнадцатью фальконетами Пайпер Хект отправился к Фуэрце. Его лейтенанты с небольшими отрядами поспешили поднять флаги империи в деревеньках Вис-Корчулы.
Нападения имперцев никто не ожидал. Им почти не сопротивлялись. Одного пушечного выстрела под стенами Фуэрцы хватило, чтобы разубедить самых стойких.
Герцог Онофрио Таглио ди Фуэрца преклонил колени перед Граальской императрицей на вилле Фертелли через тридцать два часа после ее прибытия в Вис-Корчулу.
