Особняк покинутых холстов - Валерий Александрович Пушной
— Зачем сразу кидаться в крайности, уважаемый мастер? — поднял брови Омирт. — Надеюсь, вы до этого не доведете. — Впрочем, в эту секунду у него мелькнула мысль, что он мог бы это сделать, но вряд ли придется использовать первый вариант, потому что Хаюрдо не дурак, чтобы не принять второй. И напомнил: — Я предложил вам выбор. Как видите, я говорю открыто, ничего не скрываю.
— Для этого вы заманили меня к себе? — срывающимся голосом выдохнул художник.
— Избавьте меня, уважаемый мастер, от таких обвинений, — замахал руками Омирт. — Если память вам не изменяет, то вспомните, что здесь и сейчас мы впервые увиделись с вами. Вы добровольно пожаловали ко мне. Я откровенно высказал вам свое видение обстоятельств.
— Добровольно? — возмутился художник. — Ну да, добровольно, если не считать, что сначала меня чуть ли не волоком притащили ваши помощники к их машине. Сейчас я думаю, что лучше нам с вами разойтись теперь и навсегда забыть о встрече и об этом разговоре, будто ничего не было! — Вскочил на ноги, отодвинул в сторону стул и отступил на шаг от стола.
— Сидеть! — требовательно, командным тоном осек Омирт. Куда только подевался его тихий бархатный голос?
Оторопев от смены тональности, Хаюрдо вздрогнул, придвинул стул, плюхнулся на сиденье, но неудачно — едва коснулся его. Тело повело в сторону. Успел рукой схватиться за край стола, удержал себя от падения. Омирт проследил за его хаотичными движениями, и когда, наконец, художник твердо встал на ноги, безапелляционно заявил:
— В этих стенах я решаю, кому что делать!
Но в ответ вызвал взрыв непокорства Хаюрдо — щеки того вспыхнули, возмущение вскипело:
— Забыли спросить у меня! — Над бровью ярче обозначился небольшой шрам.
— Я никогда ни у кого не спрашиваю! — объявил Омирт.
— Тогда со мной вам не повезло! — налился яростью тот.
Встретить от молодого парня такой отпор Омирт не ожидал. Его взбесило. Не так все представлял себе. Однако тотчас вспомнил, что прежде, при дворе Елизаветы Петровны, много раз слышал о строптивом характере Хаюрдо. Тогда многие предрекали, что за это императрица изгонит его из дворца. Одним словом, все так и случилось. И теперь не стоило надеяться на покладистость художника лишь потому, что тот был в образе начинающего гофмалера. Уговорами его определенно не возьмешь. Придется ломать. И ломать безжалостно, потому что времени в обрез. Омирт нажал на кнопку звонка, находившуюся под столешницей. Мгновенно в дверь вбежали Григор, Фиод и Лоя. Заперли за собой двери, как будто заранее знали, что за этим последует. Дей сделал злую отмашку:
— Связать!
Трое послушно накинулись на художника. Невесть откуда взялась веревка. Тот какое-то время отбивался от нападающих. Но, несмотря на их невнушительный вид, они оказались далеко не слабыми пожилыми людьми. И женщина среди них билась так же отчаянно, как мужчины. Парня опрокинули на пол, связали, забили рот кляпом и, тяжело дыша, выстроились перед Омиртом. Дей бессловесно наблюдал за их действиями, а когда они управились, удовлетворенно и одобрительно кивнул головой. Но в этот момент снаружи в дверь постучали. Потом стук усилился. Затем в дверь стали ломиться. Металл заскрежетал. Из-за двери раздался мужской голос. Он не требовал открыть, он обещал всем свернуть шеи. После нескольких мощных ударов снаружи стало понятно, что дверь долго не устоит. Это какую же надо иметь силищу, чтобы выбить металлическую дверь? Омирт сообразил, что, покамест не поздно, надо сматывать удочки. Покуда Фиод, Григор и Лоя сбивались в кучку возле двери, готовясь встретить нападающего и защитить дея, тот тихой сапой скользнул от стола к боковой стене, в которую была незаметно встроена внутренняя дверь, ведущая в другую комнату и сливавшаяся со стеной. Приоткрыл, просочился в щель. Закрыл за собой. Входная дверь была скоро разворочена и со скрежетом вылетела из проема. Григор с Фиодом кинулись навстречу Восилу. Но тот схватил их за шивороты и ударил лбами, после чего отбросил в разные стороны. Лоя, видя, как ее спутники рухнули на пол без движения, махнула в угол комнаты, вжалась в него, притихла. Восил оглянулся вокруг. Нагнулся над Хаюрдо. Легко разорвал веревки, опутавшие его, чем вызвал неподдельный ужас в глазах Лои. Поднял художника на ноги:
— Тебя Дая предупреждала или нет? Ты зачем поперся с этими первыми встречными, дурья башка? Хорошо, Дая решила проследить за тобой, а иначе — дело дрянь!
Та в эти минуты стояла в дверном проеме и внимательно осматривала комнату. Сразу поняла, что здесь не хватает того, кто сидел за столом. А художник тем временем сбрасывал с себя путы и виновато оправдывался:
— Они не первые встречные, я познакомился с ними десять лет назад. Разве я мог подумать? Почтенные пожилые люди. Они так пристали ко мне, что невозможно было вырваться. Ты понимаешь, Восил?
— Абсолютно, Хаюрдо, — подтвердил тот.
Услышав его имя, Лоя поджалась, точно хотела еще больше уменьшиться, напряглась: так вот какой этот Восил, вот кому она должна была позвонить! И как все же хорошо, что не позвонила и не назначила встречу! Теперь поняла беспомощность Леопольда. Большой рост Восила, крупная голова, широкие тяжелые плечи, туфли огромного размера произвели на нее жуткое впечатление. Похоже, он поломал все планы дея. Кто знает, что теперь будет с ними всеми? А Восил, подбирая веревку, напомнил художнику:
— Я говорил тебе, что Даю нужно слушаться? Запомни: она всегда знает, что нужно делать!
Лоя впилась в нее глазами, но отвела их, как только взгляд Даи остановился на ней. Хаюрдо увидел, на кого смотрела Дая, пояснил:
— Это мадам. Она тоже помогала связывать меня.
— Мадам? — оживился Восил, подходя к ней. — Что же вы, мадам, не позвонили мне? Где же платье?
— Не кажется ли тебе, Восил, что про платье ты еще успеешь спросить? — остановила его Дая.
— Абсолютно, Дая, — отступил он от Лои.
Между тем Дая обратилась к ней:
— Где тот, который сидел за столом, мадам?
Лоя промолчала, но вместо нее ответил Хаюрдо:
— В той стене дверь. Он вышел через нее, — показал на стену. — Я видел.
— Кто «он»? — поинтересовалась Дая.
— Не знаю, — нахмурился художник. — Его имя Болислав Аласьевич. Они все служат ему.
— Ты слышал, Восил? — спросила она.
— Абсолютно, Дая. — Лицо Восила потемнело. — Ведь ты однажды упоминала о нем. Почему я тогда не стал его разыскивать? Прошляпил, Дая, абсолютно, — пробурчал недовольно. — Но теперь возьму за шиворот! Где, ты говоришь, дверь? — Повернулся к Хаюрдо. Подошел к месту, куда показал художник, присмотрелся. — Ага. Есть такое дело! — Отбросил веревку и ударил в дверь
