Самая страшная книга 2025 - Юлия Саймоназари
– Зачем вы пугаете ребенка? – Папа стоял за спиной Андрюшки и не видел его цветок. Еще один секрет от папы, но на этот раз с другой женщиной. Это оказалось даже приятным.
Андрюшка посмотрел на Варвару Леонидовну в упор, пытаясь донести мысль, что секрет должен оставаться секретом.
Селиванова оказалась понятливой.
– У него немного странный язык. – Она сглотнула и облизала губы. Андрюшке страстно захотелось повторить этот жест: вдруг его тонкие бесцветные губы станут ярче. Но он не смел. Он хотел увидеть эту женщину еще раз. – Однако ничего опасного для его здоровья, уверяю вас.
Тогда она скомкано попрощалась и ушла. Андрюшка и его родители по-настоящему удивились, увидев ее на пороге ровно через месяц.
А потом еще через месяц. И еще.
Глаза Варвары Леонидовны горели лихорадочным блеском, и она беспрестанно облизывала губы, но в остальном вела себя как внимательный врач. И больше никогда не называла его уродом.
Андрюшка был доволен. Варвара Леонидовна часто оставалась с ним наедине и брала кровь или колола прививки. Это был их секрет. А еще она разрешала показывать язык, хотя держалась при этом от Андрюшки на расстоянии.
– Не может быть, что это бессмысленная аномалия, – бормотала Варвара Леонидовна. – Это не простое уродство, я уверена. Но что с этим делать, а, Андрюшка?
Андрюшка только пожимал плечами и прятал язык.
Варвара Леонидовна ему нравилась. Она понимала толк в секретах. Однажды она принесла котенка. Совсем маленького – чуть больше крысы, которых Андрюшка часто видел во время прогулок рядом с мусорными баками.
Он осторожно взял мягкий комочек в руки. Теплый, такой мягкий, такой живой. Кажется, он даже слышал, как бьется маленькое сердечко. Держать его было самым приятным, что Андрюшка делал до сих пор.
Глаза начало сильно жечь. Будь у него слезные железы, Андрюшка расплакался бы. От счастья или радости? Андрюшка не знал. Котенка хотелось прижать к себе нежно, слушать пальцами, как бьется сердце.
Варвара Леонидовна следила воспаленными от недосыпа глазами за Андрюшкой и облизывала губы. Ее собственное сердце стучало громче, чем обычно.
– Твои родители не разрешат тебе оставить котенка, – наконец произнесла она, словно приняв какое-то решение. – Поцелуй его и отдай.
Вот откуда она знала, а? Андрюшка и сам не знал, а она знала. Какой хороший специалист.
Андрюшка никогда раньше никого не целовал. Только иногда свои руки, чтобы понять, каково это – чувствовать прикосновение губ. Но инстинкт у него не угас за эти годы, лишенные прикосновений.
Цветок языка раскрылся, едва Андрюшка коснулся губами котенка. Он накрыл его маленькую голову, раздался звук, с которым мама прихлебывала горячий чай, и что-то теплое и невыносимо вкусное скользнуло словно сразу в желудок. Все, что осталось в руках Андрюшки, – сухая шкурка. Даже костей в ней не было.
Сытость, которой Андрюшка не испытывал ранее никогда, смешалась с болью, которой он даже не понимал. Снова начало жечь глаза, а руки просто мяли шкурку. Все еще мягкую и нежную, но совершенно неживую.
– Похоже, твоя мама не кормила тебя грудью, – заметила Варвара Леонидовна, снова шумно облизывая губы.
Кажется, она понимала, что открыла чужой секрет, потому что в руке ее был нож. Она не нападала. Она хотела защищаться.
А Андрюшка, осоловевший от нежданной сытости, хотел только спать. Не глядя на Варвару Леонидовну, он прошел к своему гнезду, устроенному под столом, закопался в груду тряпок и одеял. И заснул.
Как ушла Варвара Леонидовна, он не слышал. Крепко спал.
Шкурку котенка он спрятал среди своих тряпок и больше никогда не вспоминал о нем. По крайней мере, он пытался убедить себя в этом.
Во всем было виновато общество.
Андрюшка был достаточно взрослым, чтобы прочитать это в книге, но тогда он еще не понимал, что это значит. И знать не знал, что его общество ограничивается родителями и врачом. А вот Варвара Леонидовна это понимала.
– Как вы собираетесь водить его в школу? – строго спросила она после очередного визита. Они с мамой и папой стояли за закрытыми дверями в прихожей, но слух Андрюшки игнорировал препятствия. – Мальчику нужна социализация, если вы не хотите, чтобы он стал психопатом!
– Мы собирались учить его дистанционно, сейчас много таких школ, – бодро ответил отец. – А потом вуз. И будет работать на удаленке и зарплату получать на карточку. Сейчас столько фриков, что никто не заметит разницы. Правда, милая?
– Мэ-э… – протянула мама, и Андрюшка знал, о чем она думает. Она вообще не собиралась водить его в школу или всерьез планировать его будущее. Вчера она где-то раздобыла крысиный яд. Это стало еще одним их с мамой секретом: оказалось, что Андрюшку невозможно отравить.
– Сделайте ему маску и парик, – не терпящим возражения голосом произнесла Варвара Леонидовна. – И пусть носит перчатки. Есть куча заболеваний, который требуют подобного. Придумайте, будто он чуть не погиб в пожаре. Да запишитесь к пластическому хирургу, в конце концов. Можно открыть сбор!
– М-э-э… – снова протянула мама. Она вообще-то пыталась нарисовать Андрюшке лицо своей косметикой, но получалось заметно, что это косметика. «Почему ты не девочка!» – кричала она после этих бесплодных попыток, а потом бледнела, точно смерть, убегала в ванную комнату и неистово молилась. Каждый раз разным богам – несмотря на шум воды, Андрюшка ее прекрасно слышал.
Он и сам хотел пойти к другим людям. Другим нормальным людям. Родители ему таковыми давно не казались.
«Слишком много телевизора», – однажды поставила диагноз Варвара Леонидовна, и Андрюшка был склонен с ней согласиться.
Благодаря телевизору он узнал, что Варвара Леонидовна вовсе не привыкла к нему. Она просто ставит на нем опыты, возомнив себя не частным педиатром, а ученым с без пяти минут мировым именем.
Мама тоже догадалась об этом. Или ей подсказали таблетки? Андрюшке было всего девять, он не знал, как правильно. Но в следующий раз Варвара Леонидовна не пришла, а вот мама ушла гулять без них с папой и днем. А потом вернулась очень веселая.
Она улыбалась и даже смеялась.
– Только не говори, что ты начала пить. – Папа с трудом скрыл недовольство в голосе, но Андрюшка слышал его так отчетливо, словно тот и не старался. – Это так по́шло. Я же не пью, хотя на моем месте любой бы запил.
Андрюшка подошел поближе и принюхался. От мамы не пахло алкоголем. Значит, это просто папины секреты, которые он выбалтывал им раз в пару месяцев.
Про то, что другие на его месте ушли бы из семьи. Те, другие, запили бы обязательно еще после рождения Андрюшки. Эти другие
