Самая страшная книга 2025 - Юлия Саймоназари
В общем, Андрюшке не нравились «те другие» и то, что папа совершенно не умел хранить секреты. Поэтому у Андрюшки с ним секретов и не было.
– Не начала. – Мама перестала улыбаться. – Я принесла сыну подарок на день рождения.
Это было что-то новенькое. Андрюшка, закутанный до самого полупрозрачного носа в простыню, подобрался поближе.
Мама никогда не звала его сыном и не дарила подарков на день рождения. В другие дни дарила, а на день рождения – никогда. Да и день рождения у Андрюшки был в декабре, а не в июле.
– Иди сюда, милый. – Мама начала копаться в принесенной с собой большой грязной сумке. От сумки пахло мерзко и притягательно. Удивительное сочетание. Не крысиный яд и не кислота. Запах был знакомым, но в то же время другим.
Одним словом, психологи из телевизора снова оказались правы. Неизвестно, когда Андрюшка сам додумался бы до такого, может, и никогда. Но у него была его мама, которая пыталась любить его. Не его вина, что ей для этого нужны были таблетки.
– Я раздобыла тебе маску, – тем же нежным голосом сказала она. – Тебе понравится.
Потом они с папой ругались на кухне. Мама плакала, а ее таблетки пил папа. Они уснули в обнимку на узеньком кухонном диванчике, а Андрюшка пытался понять, нравится ли ему мамин подарок.
Он знал, что она читает много тематических книжек, в которых он понимает едва ли каждое третье слово, это был еще один их секрет. Но ему и в голову не пришло бы подумать, что его нежная мама способна на это.
Маска была не слишком хорошей. Грязной и дурно пахнущей. Но Андрюшка любил маму и всегда слушался ее. Он ел все, что она готовила, и никогда не сопротивлялся, когда она пыталась его задушить. И мама чувствовала, что никто не любит ее так, как он. И вот она решила ответить ему на его любовь. Доказать, что именно она его мама.
Андрюшка встал перед зеркалом и приложил маску к коже. Влажная и липкая, она словно присосалась к его гладкому и плотному лицу – не оторвешь! И скальпированная волосяная часть легла как родная. Уже увереннее он натянул и перчатки. Настоящие ногти удивительно было видеть на руках, и Андрюшка несколько раз сжал и разжал ладони.
А потом пошел в душ. Отмывать кожу рук и лица от липких следов крови. Он закинул в стиральную машину грязную сумку и вытер пол.
Никаких следов маминого срыва. Еще один маленький секрет. В этот раз на троих. Только бы папа не проболтался!
Андрюшка думал, что теперь наконец сможет пойти в школу, но получилось иначе. К ним пришли люди. Кто-то видел, как мама входила в чужой дом. А кто-то изучал содержимое компьютера врача Варвары Леонидовны Селивановой.
Так и Андрюшка, и мама с папой узнали, что Селиванова действительно мечтала о мировом имени. И получить его собиралась за Андрюшкин счет.
– Она в последний раз была у нас два месяца назад, – уверенно лгала мама. – С тех пор я ее видела лишь однажды. Простите, у меня очень болен ребенок, и я состою на учете у психиатра. Мне непросто, вы же понимаете? И вот представьте, я встречаю врача Селиванову там! Как мне понять, она состоит на учете или получает лекарства незаконно по знакомству? Понятия не имею, но я немедленно решила прекратить любые дела с ней. Это опасно: пускать такого человека к ребенку. Ты согласен, Никита?
– Мэ-э… – Теперь пришла очередь папы неопределенно мычать.
Андрюшка неловко повернулся в одеяле на кровати. Так неудобно было лежать здесь, а не в гнезде на полу, но он терпел и держался. И отец держался тоже, потому что сумел промямлить:
– Да, в последний раз была у нас два месяца назад.
– Селиванова писала странное про вашего сына, – не выдержал один из тех, кто пришел. – Будто он не человек.
– А нам она говорила, что он урод. – Мама всхлипнула, не очень натурально, но им было достаточно. – Бывают разные заболевания и разные врачи, вы ведь понимаете? Но вы проходите. Сын сейчас спит, но вы можете на него взглянуть.
Андрюшка прикрыл глаза и положил руки под щеку. Это должно было выглядеть как в кино, а еще скрыло бы ногти с остатками маникюра.
– Вот он. – А облегчение в мамином голосе было неподдельным, словно она до конца не верила, что найдет его на кровати. – Разве он урод?
– М-э-э… – Похоже, мычание было очень заразительным. Как и ложь. – Нормальный ребенок. Только отечный очень. Как, говорите, называется болезнь?
Мама назвала. Андрюшка слышал это слово впервые.
Потом они с отцом подписывали что-то в коридоре – Андрюшка слышал, как царапает ручка бумагу. И те ушли.
– Поверить не могу, что тебе удалось, – услышал Андрюшка спустя несколько минут. И звук поцелуя. Он задрожал, ожидая, как всхлипнет пустеющая шкурка одного из родителей, но ничего такого не случилось. Они были обычными. Не такими, как Андрюшка.
Хлопнула дверь родительской комнаты, и Андрюшка выбрался в коридор. К зеркалу.
Он коснулся чужими пальцами чужих щек. Ему нравилось все. И как мягко проминались брыластые щеки. И волосатая родинка у уха.
Жаль только, что мама так плохо поработала ножом. Долго эта маска не проживет. А теперь, когда Андрюшка узнал об опасных тех, ему требовалось скрывать себя куда тщательнее.
Увы, первый раз оказался неудачным.
Нет, сама охота прошла гладко. Инстинкты не подвели, в них не было условностей. Андрюшка выбрался из дома один, пока папа и мама снова ругались, опасаясь возвращения тех. Точнее, опасался папа.
«Люди видят то, что хотят видеть!» – кричала в ответ мама. Кажется, она даже стала пить меньше таблеток. Андрюшка был рад за нее, но задерживаться не стал.
Он добрался до парка, где они гуляли ночами с мамой и папой. Там иногда им попадались прохожие, но темные аллеи скрывали от незнакомцев его лицо, и родители не переживали.
Вот и сейчас Андрюшка столкнулся с несколькими взрослыми прежде, чем найти свою маску. Он не подходил к компаниям и даже не смотрел на выпивших взрослых на скамейках, которые были бы легкой добычей. Дома Андрюшка часто надевал папино пальто и знал, как тяжело и неудобно в нем ходить. Такого он совсем не желал. Приходилось искать.
Группа пьющих мальчишек показалась ему подходящей. Они громко хохотали и слушали музыку. Их шумную компанию все обходили, и никто не делал замечаний, несмотря на громкую музыку и мат.
Андрюшка прикинул,
