Прогулка в одиночестве - Бентли Литтл
- Вы расстались со своей девушкой в прошлом году, и это было очень горькое расставание. Вы все еще таите обиду на нее и скучаете по вашей совместной жизни, хотя никогда не примете ее обратно.
Он выглядел одновременно довольным и удивленным.
- Вы правы.
Ее пальцы скользнули по его линии жизни.
И практически сразу остановились.
Она почувствовала легкий налет... чего? печали? смятения? разочарования? Она старалась, чтобы на ее лице ничего из этих чувств не отразилось. Ее пальцы мгновенно переместились к другим линиям, прикасаясь, ощупывая.
- Вы недовольны своей работой...
- Когда я умру? - прямо спросил он.
Удивленная вопросом, она замерла. Ее пальцы перестали двигаться. Она снова проследила его линию жизни, убеждаясь, что не ошиблась. Она не ошиблась.
- У вас есть некоторое время, - неопределенно сказала она.
Она почувствовала странное напряжение внутри. Одна часть ее хотела сказать ему правду; другая же часть хотела избавить его от правды.
- Сколько? - спросил он, наклоняясь вперед.
- Вы будете жить до шестидесяти пяти лет, - солгала она. - Ваша смерть не будет мучительной. Все произойдет неожиданно.
- А как насчет моего брата? - спросил он, еще больше заинтересованный.
- Неизвестно, - сказала она. - Это слишком трудно предсказать.
Он встал.
- Спасибо вам. Это все, что я хотел узнать.
Мадам Кэрол тоже встала, чувствуя, как колотится ее сердце. Она посмотрела на него.
- Вы уверены, что не хотите услышать больше?
Он улыбнулся и покачал головой.
- Все нормально, - он достал свой бумажник. - Сколько я вам должен?
Она решила рискнуть.
- Ничего, - сказала она и улыбнулась. - За счет заведения.
Он кивнул, и прежде чем снова посмотреть на нее, медленно окинул взглядом темную комнату, обращая внимание на выцветший ковер, на дешевые гравюры старых мастеров на стенах. Он клюнул.
- Может быть, я могу как-нибудь сводить вас куда-нибудь поужинать, так сказать компенсировать вам ваши усилия?
Она почувствовала, что снова краснеет, но это был довольный румянец.
- Мне будет приятно.
- Вот, - он взял со стола ручку и нацарапал номер телефона на клочке бумаги. - Это мой номер. Вам, вероятно, не придется им воспользоваться, но я даю его вам в знак моих добрых намерений, - он протянул ей листок. - Я позвоню вам вечером. Вы не против?
- Это было бы прекрасно.
Она проводила его до машины. Они неловко попрощались, и она вернулась в приемную. Следующий клиент - женщина, - должна была прийти только через двадцать минут. Заперев входную дверь, она прошла через комнату для гадания к импровизированной кухне в задней части дома, включила радио и начала варить кофе. Запасы кофе подходили к концу. Ей нужно будет пополнить запас.
Если еще осталось, чем пополнять.
Несколько минут по радио монотонно играла музыка, затем начался выпуск новостей. Правда, в нем была только одна новость. Единственная новость в наши дни. Больше ничего никого не волновало. Она увеличила громкость трансляции.
- ...из некоторых районов Долины поступают сообщения об обильных радиоактивных осадках. Уровень радиации в питьевой воде неестественно высок. Людям рекомендуется пить только бутилированную воду. По заявлениям ученых, непосредственно сами взрывы не нанесли такого большого ущерба, как ожидалось, а вот их последствия оказались намного хуже, чем прогнозировалось...
Она выключила эту радиостанцию. Всю последнюю неделю дикторы повторяли одно и то же. Не было никаких, даже незначительных изменений в формулировке этой новости - четкий показатель того, какого рода таланты работают на местных радиостанциях.
Пока закипал кофе, она крутила ручку радиоприемника, пытаясь поймать другую станцию, пытаясь уловить среди помех хоть какое-нибудь подобие знакомых звуков из другого города.
Ничего.
Прозвенел входной звонок. Она перелила кофе в кофейник и вышла в приемную. Женщина, стоявшая в дверях, старалась казаться спокойной, беззаботной, но на ее лице читалось беспокойство.
Мадам Кэрол провела ее в комнату для гадания, усадила за стол, а сама села напротив. Она протянула руку и накрыла ладонь женщины. Ее пальцы нащупали линию жизни.
И практически сразу же замерли.
- Как долго я буду жить? - спросила женщина.
- Вы доживете до семидесяти шести лет, - солгала мадам Кэрол.
Ⓒ Palm Reader by Bentley Little, 1986
Ⓒ Игорь Шестак, перевод, 2022
Танец Слэм
Портрет Святого Милларда висел на передней стене класса между часами и флагом: оборванная ужасающая фигура, стоящая перед толпой сбившихся в кучу крестьян; изможденный, почти голый человек с растрепанными волосами и пронзительными демоническими глазами, которые смотрели с картины вниз на шесть рядов аккуратно расположенных парт и на двадцать три студента, усердно решающих свои задачи по математике. Анна, как обычно, закончила письменное задание пораньше. Она перевернула лист контрольной работы на своей парте, чтобы никто не мог списать ее ответы, и теперь с любопытством смотрела на портрет.
А портрет смотрел на нее.
Казалось, она никогда не смогла бы совместить ненависть в глазах этого сурового и страшного облика с христианством, проповедуемым Иисусом, тем кротким и нежным мучеником, о котором она узнала в церкви. Они казались двумя противоположными сущностями, не имеющими абсолютно ничего общего.
- Анна! - прошептал кто-то рядом.
Прежде чем искать источник шепота, она перевела взгляд с оборванной фигуры Святого Милларда на спокойную фигуру сестры Каролины, мирно и самозабвенно читавшей за своим столом.
- Анна!
Она повернулась, посмотрела назад и почувствовала, что ей сунули в левую руку что-то твердое, квадратное, что-то по типу книги. Ее пальцы сомкнулись вокруг этого предмета, и она кивнула Дженни Макдэниелс, подтверждая его получение. Дженни быстро вернулась к своему заданию.
Анна не сводила глаз с сестры Каролины, пока медленно и незаметно перекладывала книгу с колен на стол. Книга Слэм[4], гласила надпись фломастером на обложке, и Анна почувствовала, когда она прочитала эти слова, как дрожь запретного возбуждения пробежала по ее телу. Она оглянулась на Дженни, но та сидела, уставившись в свою контрольную, и что-то деловито писала.
Взгляд Анны вернулся к переплетенному томику. Книги Слэм были в моде в Святой Марии в течение последнего семестра, и хотя они с Дженни изо всех сил старались заполучить одну из этих книг, никто из них не видел, а тем более не держал в руках эти знаменитые и страшные вещи. В октябре прошлого года отец Жозеф объявил, что в школе запрещены книги Слэм, обещая, что любой ученик, пойманный с одной из них,
