Кассандра Клэр - Механический принц

– На втором месте?! – Голос Шарлотты дрогнул. – Ты будешь на втором месте для меня?

– Я все понимаю, Лотти… – В глазах его светилась бесконечная нежность. – Я все знал с самого начала, когда ты согласилась выйти за меня. Ведь чтобы управлять Институтом, тебе был нужен муж – никто не доверил бы такой пост незамужней женщине…

– Генри! – Шарлотта медленно встала, дрожа всем телом. – Как ты можешь говорить такое?

– Да ведь так оно и было, разве нет? – ошеломленно пролепетал он.

– Думаешь, я не знаю, почему ты женился на мне? – вскричала Шарлотта. – Думаешь, я не знаю, что твой отец задолжал моему отцу и он согласился простить долг, если ты женишься на мне? Он всегда хотел сына, которому он оставил бы Институт! А если не вышло с сыном, то почему бы не купить мужа для своей строптивой дочки, слишком невзрачной и упрямой, чтобы выйти замуж? Любой юноша из бедной семьи сгодился бы…

– ШАРЛОТТА! – Генри стал алым, как мак. Никогда она не видела его таким сердитым. – ТЫ ВООБЩЕ О ЧЕМ?

– Сам прекрасно знаешь, – сказала она, прислонившись к столу. – Ведь поэтому ты и женился на мне!

– До сегодняшнего дня ты даже не обмолвилась ни о чем подобном!

– А зачем? Вряд ли это для тебя новость.

– Еще какая… – яростно сверкнул глазами Генри. – Я ничего не знал о том, что мой отец задолжал твоему отцу. Я сам пошел к нему и попросил оказать мне честь, просил разрешения объясниться с тобой. О деньгах не было и речи!

Шарлотта прикусила губу. За все годы брака она ни разу не обсуждала с Генри подробности их помолвки, это было ни к чему, ведь она и так все знала – зачем лишний раз выслушивать его сбивчивые заверения? Отец ей все объяснил, когда объявил о предложении Генри: «Он неплохой человек, куда лучше, чем его отец. Шарлотта, тебе нужен хоть какой-нибудь муж, чтобы ты смогла управлять Институтом. Я простил его отцу все долги, так что теперь мы в расчете».

Разумеется, он никогда не говорил прямо, что Генри именно поэтому решил жениться на ней, но ведь все и так ясно…

– И вовсе ты не невзрачная! – воскликнул Генри, хотя лицо его все еще горело. – Ты красивая. И я просил твоей руки не из чувства долга перед семьей, я действительно любил тебя. Я всегда буду тебя любить. Ведь я твой муж!

– Я думала, что тебя заставили, – прошептала она.

– Знаю, что некоторые называют меня чудаком, странным и даже сумасшедшим. Мне все равно! Но вот чтобы ты считала меня таким безвольным и… Да ты вообще меня любишь хоть немного?

– Конечно же я тебя люблю! – вскричала Шарлотта. – Само собой!

– Да неужели? Думаешь, я не слышу, о чем все шепчутся? Они считают меня пустым местом, каким-то недоумком. Сколько раз Бенедикт Лайтвуд говорил, мол, ты вышла за меня лишь затем, чтобы создать видимость, что Институтом управляет не женщина…

Теперь уже Шарлотта разозлилась:

– И ты утверждаешь, что это я считаю тебя безвольным! Генри, никогда и ни за что я не вышла бы за тебя по расчету! Да я скорее отказалась бы от Института, чем…

Генри уставился на нее, в глазах немой вопрос. Рыжие волосы взъерошены – он столько раз нервно проводил по ним пятерней, что едва не лишился их вовсе.

– Скорее отказалась бы от Института, чем от чего?..

– Чем от тебя. Неужели ты сам не знаешь?

А после она уже ничего не сказала, потому что Генри обнял и поцеловал ее. И она больше не считала себя невзрачной и забыла про растрепавшиеся волосы и пятнышко на рукаве – она забыла обо всем на свете, кроме Генри, которого любила всегда. Слезы брызнули у нее из глаз, он отстранился и удивленно погладил ее по мокрой щеке:

– Лотти, неужели ты тоже любишь меня?

– Конечно люблю! Генри, я не вышла бы за тебя только из-за должности! Я… я знала, что управлять Институтом будет невероятно трудно, что Анклав будет суров со мной, но знала и то, что ты всегда будешь рядом, и неважно, как трудно будет мне днем – ночью я всегда смогу обнять тебя и забыть про тяготы дня! – Она легонько шлепнула его по плечу и воскликнула: – Генри, ведь мы столько лет женаты! Как думаешь, какие чувства я испытывала к тебе?

Генри пожал узкими плечами и чмокнул ее в макушку.

– Я думал, что нравлюсь тебе, – хрипло пробормотал он. – И может быть, когда-нибудь ты полюбишь меня.

– А ведь и я думала о тебе так же! – воскликнула она. – Какие же мы с тобой идиоты!

– Ну, про себя-то я всегда догадывался, – улыбнулся он. – Но вот от тебя, Шарлотта, я такого не ожидал!

Она закашлялась, пряча смешок.

– Ах, Генри! – Она сжала его руку. – Я должна тебе кое-что сказать, это очень важно…

Дверь в гостиную распахнулась настежь. На пороге стоял Уилл. Генри и Шарлотта отодвинулись друг от друга и уставились на него. Усталый и бледный, под глазами темные круги, но лицо сияло – Шарлотта никогда не видела его таким. Она ожидала, что Уилл скажет что-нибудь резкое или насмешливое, но он лишь расплылся в счастливой улыбке.

– Генри, Шарлотта, – раскланялся он. – Вы случайно не видели Тессу?

– Скорее всего, она у себя, – удивленно ответила Шарлотта. – Уилл, что-нибудь случилось? Разве тебе не следует быть в постели? Ведь ты был серьезно ранен…

Уилл только махнул рукой:

– Твои превосходные иратци сработали на славу! Отдых мне не нужен. Я только хотел переговорить с Тессой и спросить у тебя…

Он осекся, увидев письмо на столе Шарлотты. Торопливо подлетев к столу, Уилл схватил листок и прочел его. Он был обескуражен, как и Генри.

– Шарлотта, ведь ты не можешь бросить Институт!

– Анклав подыщет тебе другое место, – ответила Шарлотта. – Либо можешь остаться здесь до восемнадцатилетия, хотя Лайтвуды…

– Без тебя и без Генри я не хочу здесь жить! Как думаешь, чего ради мне оставаться? Привычная обстановка – вовсе не повод. – Уилл потряс листком, и тот зашуршал. – Я скучаю даже по Джессамине, ну, самую малость. А Лайтвуды уволят всех слуг и притащат с собой невесть кого. Шарлотта, ты не можешь этого допустить! Это наш дом – и Джема, и Софи.

– Уилл, у тебя жар, что ли? – воззрилась на него Шарлотта.

– Шарлотта! – Уилл бросил листок на стол и ударил по нему кулаком. – Я запрещаю тебе, понимаешь? Все эти годы ты заботилась обо мне, как о родном сыне, а я ни разу не сказал тебе спасибо. И тебе тоже, Генри. Но я очень благодарен вам обоим и не позволю совершить такую ошибку!

– Уилл, все кончено. Осталось три дня, чтобы найти Мортмэйна, и нам ни за что не успеть. Время на исходе.

– К черту Мортмэйна! – воскликнул Уилл. – И в прямом и в переносном смысле. Двухнедельный срок нам дали по настоянию Бенедикта Лайтвуда, дабы устроить эту нелепую проверку. Как выяснилось, он работает на Мортмэйна, а значит, проверка была лишь поводом, чтобы завладеть Институтом. Если мы уведомим обо всем Анклав, то Институт останется нашим, а там и поиски Мортмэйна продолжим.