Особняк покинутых холстов - Валерий Александрович Пушной

— Ты?

— Не забыл? — Девушка слегка улыбнулась знакомой ему с давних пор невыразительной улыбкой.

— Почему же я должен забыть? — обидчиво сжал губы Хаюрдо, радуясь внутри себя, что видит ее.

— Мало ли, — пожала узкими плечами та и развела руки. — Много времени прошло.

— Смотря какими мерками мерить, — развернулся к ней грудью и расставил ноги.

— Человеческими, Хаюрдо, человеческими мерками. — Она приближалась спокойным шагом.

— Так это ты звонила мне? — продолжал удивляться, что видит ее. Неожиданная встреча застала врасплох.

— А кому же еще позаботиться о тебе? — вновь улыбнулась она.

— Твой голос, кажется, совсем не изменился, но я почему-то не узнал его по телефону. — Посмотрел озадаченно.

— Значит, богатой буду, — усмешка едва коснулась ее губ.

— Ты уже была богатой, — напомнил он. — И даже очень. Тебе не привыкать.

— Все было в прошлом и не со мной, к сожалению, — отбила девушка. — Теперь все по-другому.

— Я сейчас долго ждал, уже собрался уходить, думал, кто-то надо мной пошутил, — поставил ей на вид Хаюрдо.

— В другое время можно было бы пошутить, но теперь не до шуток, Хаюрдо. — Ее лицо было серьезным.

— Я не знал, что ты живешь, — в глазах едва заискрила радость, но следом на лицо наплыла печальная озабоченность. — Знаешь, так грустно чувствовать себя одиноким. — Он тихонько наполнил воздухом легкие и так же тихонько выдохнул. — Особенно когда вокруг тебя всегда много людей, но ты среди них один как перст. Я очень рад, что ты тоже живешь.

— Твоя кисть позже еще многим даст жизнь, — вставила девушка, определенно введя его в замешательство.

Его отклик тут же подтвердил это:

— Я не понимаю.

— Для понимания не пришло твое время. Всему свой черед. Не гони лошадей, Хаюрдо! — посоветовала она.

Озадаченно насупившись, он попытался улыбнуться, но все получилось не очень удачно, скорее походило на еще больший конфуз:

— Некоторые посетители моих выставок называли меня великим. Это странно. Меня пугало это.

— Пугаться нужно не этого, Хаюрдо, — покачала головой девушка. — Если называют великим, значит, видят в тебе задатки большого художника. Пугаться нужно тех, кто завидует тебе и хочет растоптать. Ты не забыл, как в детстве я спрятала тебя, когда, по наущению дворецкого, тебя собирались сечь розгами за упрямство? И засекли бы насмерть, как многих. Но не потому, что ты был упрям, а потому, что безродная крепостная душа была умнее всей челяди. В то время ни ты, ни я не понимали этого. Понимание пришло гораздо позднее, когда ты уже повзрослел, стал крепостным гофмалером и в своем закутке рисовал портреты, которым поражался мой батюшка. Тогда я слышала, как он, восхищаясь твоими рисунками, приказывал всей дворне тебя не трогать! Буквально сказал: «Этого дворового Господь одарил недюжинными способностями. Из него получился стоящий гофмалер. Вдобавок он умен — не чета всем вам вместе взятым. Запрещаю приближаться к нему! Кто ослушается, прикажу засечь насмерть! Отныне запомните новое прозвище ему: Хаюрдо!» Я позже спросила батюшку: «Почему Хаюрдо?» Он в ответ усмехнулся.

Напоминание девушки вернуло мысли Хаюрдо в прошлое, заставило грустно улыбнуться. Она опустилась на диван:

— Садись. У меня есть что сказать тебе.

Он сел с другого края, плавая мыслями далеко отсюда. Перед глазами проплыли образы дочерей Алексея Михайловича Черкасского: старшей княжны и младшей. Именно ее он сейчас видел перед собой. Между ним и ею была разница в два года, и так происходило, что она изначально чем-то выделила его из всей дворни, нередко помогала. То позволит больше, чем другим, то подскажет что-то, то защитит от кого-нибудь. Разумеется, Хаюрдо помнил тот случай, о котором она сейчас упомянула. Но ведь это был не единственный эпизод. Подобных немало. Тогда она носила дворянское имя. Хаюрдо оторвался от своих мыслей:

— Как ты нашла меня?

— Ты сам по телефону назначил это место, — парировала она.

— Я не об этом! Как ты вообще узнала, что я в городе? Я только вчера поздно вечером приехал. Откуда тебе известен номер моего телефона?

— Это нетрудно, — заметила Дая. — Ты ведь в этом городе не первый раз.

— Да, десять лет назад я уже был тут, — подтвердил Хаюрдо.

— Ну вот. А земля слухами полнится, — улыбнулась она.

— Не морочь мне голову! — воскликнул он.

— Узнаю, узнаю тебя. — Серые подвижные глаза девушки пробежали по нему. — Настырный, как всегда.

— И все-таки ответь на мои вопросы! — упорствовал он. — Иначе я чувствую себя жалким кроликом. Не первый раз последние годы сталкиваюсь с непонятными мне событиями.

Похоже, Дае не очень хотелось отвечать на его вопросы, но он вынуждал. Зная его, она понимала, что уйти от ответов не удастся, поэтому без особого желания проговорила:

— Ты не можешь знать свое будущее. В этом все дело.

— Но разве тебе известно мое будущее?

— Не спрашивай. Скажу только, что более взрослый ты сам сказал мне, где и как тебя найти. Ты же не удивляешься тому, что сошел с холста, — не удивляйся и тому, что слышишь от меня. Лучше спроси, зачем я тебя нашла, — произнесла Дая твердым голосом, по которому следовало догадаться, что более она ни на йоту не уступит. На лице застыла маска несговорчивости. — Тебе не стоило сейчас приезжать в этот город! — огорошила она его.

— Почему? — Он изумленно вскинулся. — Что происходит? Раньше ты мне помогала и я понимал, в чем дело. А сейчас ты меня удивляешь.

— Тебе надо уехать. Причем немедленно! — требовательно посоветовала она. — Я не знаю, чем это вызвано, более старший ты не посвятил меня в это, но находиться здесь тебе опасно. Прошу, поезжай в любой другой город! Не оставайся тут.

Метание чувств отразилось на его лице. Прежде он всегда слушался ее. Но теперь все переменилось. Они оба другие. Не знал, как быть. Наконец раздумчиво, но с облегчением пообещал:

— Хорошо, я выполню твою просьбу. Я тебе верю, как верил всегда. Наверно, это действительно что-то серьезное, раз даже ты не посвящена во все. — Насупился. — Скажи, увижу я тебя еще?

— Не знаю, — озабоченно протянула Дая. — Многое может скоро измениться. Но в какую сторону, сказать не берусь. Даже ты, только более взрослый, не ведаешь ответа. Монахиня, говорившая с тобой, тоже не знала.

— Какая монахиня? — распахнул глаза Хаюрдо. — Со мной никакая монахиня не разговаривала.

— Прости. Я заговорилась, — вздрогнула Дая, подумав, что сказала лишнее.

— Все звучит как-то странно. — Сделал паузу, опустил голову.

— Да, —