Алексей Атеев - Карты Люцифера

Ладейникова вновь захихикала:

– У подобного человека души давно нет. Она, так сказать, уже отдана в уплату и только дожидается своего часа. Передается исключительно разум. Причем на определенных условиях. Я думаю, этот Трофим с помощью карт собирается вызвать дьявола и вступить с ним в сделку.

Примерно через час «Волга» подъехала к Нелидово.

– Куда дальше? – спросил Артем у своей пассажирки.

– Сворачивай налево, вот по этому проселку.

Снег между тем усилился и пошел крупными хлопьями. «Дворники» не успевали сгребать его с лобового стекла. Артем вышел из машины, протер стекло, но это ничуть не улучшило ситуации. Дальше двигаться пришлось почти вслепую. Однако, к удивлению нашего героя, Ладейникова неплохо ориентировалась среди заснеженных дач. Она четко и деловито руководила движением, и, хотя машина ехала очень медленно, через пятнадцать минут приказала ему остановиться.

– Дальше – пешком, – сообщила профессорша. – Тут идти всего ничего, и лучше, чтобы наше появление прошло незаметно.

Пес мгновенно встрепенулся и вскочил.

– Давай-ка вначале перекусим, – предложила Ладейникова, – а то мало ли как сложатся обстоятельства.

Она достала из сумки термос с кофе и бутерброды. Один сунула в пасть собаке. Кофе оказался крепким, но почти не сладким.

– Именно такой я люблю, – пояснила профессорша, – а если желаешь послаще, вот тебе сахар.

– Запасливая, – отметил Артем. – С тобой не пропадешь. – Как ни странно, подобная мелочь добавила ему уверенности.

Ладейникова дала еще один бутерброд псу, который, благодарно хрюкнув, мгновенно проглотил его, потом обратилась к Артему:

– Итак, мой верный паж…

Игривость тона не понравилась нашему герою, но он промолчал и вылез из машины. Следом за ним выбрались профессорша и пес.

Снег внезапно прекратился, и из туч выпал рогатый месяц. В его блеклом сиянии крыша близлежащего дома, увенчанная остроконечной башенкой с флюгером, занесенная улица, деревья, согнувшиеся под тяжестью облепившего их мокрого снега, казались декорацией к древней страшной сказке. Призрачный мир, готовый через секунду исчезнуть. Одинокий фонарь на столбе отбрасывал на землю узкий конус красноватого света. На веточках куста сирени повисли капельки влаги, чуть прихваченные легким морозцем. Теперь они сверкали и переливались, словно драгоценные камни, усиливая ощущение нереальности происходящего.

– Красота, – выдохнул Артем, обычно не склонный к созерцательности.

– Зима, видать, в этом году ранней будет, – отозвалась профессорша.

Так, обмениваясь впечатлениями и делая прогнозы, пытливые исследователи медленно продвигались вдоль пустынной улицы. Стояла полная тишина, лишь снег поскрипывал под ногами. Пахло только что разрезанным арбузом. Неожиданно Артем поймал себя на мысли, что все происходящее кажется ему давным-давно виденным сном. В последнее время подобные ощущения посещали его не раз, но именно сейчас он вдруг отчетливо ощутил – реальность так же зыбка, как эта иллюзия настоящей зимы. Завтра потеплеет, и снег растает… чтобы выпасть снова.

Пес носился по заснеженной дороге, несомненно, пребывая в восторге. Он бегал кругами, опустив нос в снег, словно отыскивая застигнутых пургой заблудившихся путников.

– В своей стихии, – заметила Ладейникова, указывая на собаку. – Искатель затерянных душ.

– Долго нам еще топать? – спросил Артем.

– Почти пришли, – ответила профессорша. – Устал, что ли?

– Ноги промочил.

– А я предусмотрительно надела теплые сапожки. Ну, ничего. Сейчас обогреемся. В прямом смысле. У камина. У Трофима ведь имеется камин. И в эту минуту он сидит перед ним, вытянув к огню ноги, покуривает трубочку и читает какой-нибудь древний манускрипт. А тут мы! Пустите обогреться, мил человек. Можете угостить нас рюмочкой коньяка или стаканчиком пунша. Не откажите великодушно. А то мы озябли и промокли… Зуб на зуб не попадает.

– Ты это серьезно? Мы же вроде отправились на непримиримую битву?

– Битва от нас никуда не уйдет. Вначале нужно определиться с диспозицией. Потолковать по душам…

– То есть ты согласна на компромисс. А какова его цена? Карты небось?

– Компромисса быть не может! Пепел Манефы стучит в мое сердце! Но сгоряча тоже действовать не след. Давай-ка направо, вот в этот проулок.

– Смотри!.. – Артем указал на четко заметную даже в полумраке цепочку следов. На девственной поверхности белейшего снега темные отпечатки были отлично различимы.

Артем нагнулся, достал из кармана куртки фонарик, стал их разглядывать.

– Ничего не пойму, – обескураженно заметил он. – Странные какие-то следы. Больше на копыта похожи. Корова, что ли, здесь прошла? Но откуда в полночный час тут быть корове? Да и следы цепочкой. Так коровы не ходят.

Он вновь склонился над землей.

– Конечно, никакие это не копыта. Похоже, прошел человек, обутый в остроносые сапоги с высоким закругленным каблуком. Причем опирался он на пятку, поэтому оттиск каблука виден отчетливо, носок едва различим.

– Да ты прям следопыт, – насмешливо заметила Ладейникова. – Так кому все-таки принадлежит отпечаток? Парно– или непарнокопытному?

– Двуногому.

– Наверное, наш друг Трофим решил перед сном прогуляться. Моцион, так сказать.

– Погоди шутить, Агния, – с изумлением произнес Артем. – Следы-то!.. Посмотри!..

– Что такое?

– Куда же они делись?! Обрываются… Вроде шел-шел… и улетел…

– А чему же тут удивляться? Может, действительно вознесся… Или скорее провалился. А вот и поместье нашего общего друга. Ворота, как водится, на замке, и стучать нет никакого смысла. Но на задах усадьбы есть неприметная калиточка, через которую мы и проникнем на территорию.

– Как, однако, ты здорово ориентируешься, – заметил Артем. Ему вдруг показалось, что его заманивают в ловушку.

Ладейникова, видимо, догадалась о подозрениях нашего героя. Она хмыкнула:

– Никак струхнул?

– Чего мне бояться, – обиделся Артем. – Просто все уж больно гладко получается. Пришли, нашли…

– Пока еще ничего не получилось, – отозвалась профессорша, как показалось Артему, с некоторой неуверенностью. – Давай, шагай шибче… Я замерзла.

Они шли вдоль забора, отстраняя лезущие в лицо ветви елок.

– Где-то здесь… – сказала Ладейникова. – Да вот она!.. Пришли наконец.

Утопая в мокром снегу, путники прошли еще метров пятьдесят и наконец приблизились к входу. Одно из окон первого этажа было освещено.

Где-то в глубине дома гулко бухнули напольные часы. Артем машинально взглянул на светящийся циферблат своего «Ориента». Ровно двенадцать.