Родриго Кортес - Часовщик

Пошатываясь от многодневной качки, Бруно сошел на берег и в растерянности замер. Таких больших деревьев он еще не видел никогда.

— Из Наварры кто есть?! — кричали немногие встречающие.

— Мусульмане есть?!

— Сеньор Томазо Хирон! Вы здесь?!

Бруно вздрогнул, и к нему тут же подошел высокий, подвижный монах лет сорока пяти.

— Это ведь вы брат Томазо Хирон?

— Да, — преодолев мгновенное замешательство, кивнул Бруно.

— А вы молодой… наверное, из этих, новых… — прищурился монах. — Давайте отойдем в сторонку. У меня здесь лошади.

Бруно последовал за ним к стоящим у лошадей охранникам, и монах запалил трут, от него — факел и протянул руку.

— Ваши полномочия, пожалуйста.

— А? Ах да, — вспомнил Бруно и открыл шкатулку. — Вот, пожалуйста.

Монах принял бумагу, медленно, внимательно прочитал текст, затем посмотрел бумагу на просвет и кивнул:

— Все в порядке. Меня зовут братом Херонимо. Прямо сейчас и тронемся.

— А как же гостиница? — вспомнил, как хорошо его встречали в каждом городе, Бруно.

— Нет-нет! — засмеялся Херонимо. — Об этом забудьте. В вашем положении лишние глаза ни к чему.

Заметил замешательство Бруно и пояснил:

— Здесь голландских шпионов — каждый третий. Все евреи за голландцев, все евангелисты, само собой, — тоже. Здесь все за них, даже магометане. Как по краю пропасти ходим.

Бруно сделал вид, что понимает, в чем дело, и достал маршрутную карту.

— И это спрячьте, Томазо, — улыбнулся Херонимо. — Сегодня мамелюки готовят налет на караван черных рабов. Так что указанной в карте дорогой мы не поедем.

— Вы все знаете! — потрясенно развел руками Бруно и вспомнил, как это говорят высокородные люди. — Мне даже неловко…

Брат Херонимо рассмеялся.

— От вас и не требуется знать местные особенности. Ваше дело — задание Папы выполнить да трудное время пересидеть. Генерал мне все давно написал.

Бруно прикусил губу. Он чувствовал, что тоже буквально ходит по краю пропасти.

Агент Гаспара появился, когда Томазо уже начал вставать. Показал условный знак и сразу же приступил к делу.

— Как вы?

— Полегче.

— Тогда собирайтесь, вам пора.

— Но…

— Собирайтесь, — непреклонно повторил агент. — Началось.

— Что началось? — насторожился Томазо.

— Австриец вошел в Рим.

Томазо обмер. Он этого ждал уже давно. И все равно было жутковато.

— А Папа? — осторожно поинтересовался он.

Агент цокнул языком.

— Папа в плену и уже готовится подписывать бумаги.

Томазо насторожился.

— И что это за бумаги?

— Например, о запрете работорговли для всей католической Церкви.

— Рогса Madonna! 36 — охнул Томазо. — У нас же половина казны на этом держится!

Агент лишь развел руками, а Томазо сосредоточился.

Подобный документ резко изменял политику престола Петра в Новом Свете. А он все еще был здесь, в Арагоне. Следовало немедленно выезжать в Парагвай, найти брата Херонимо, объясниться и тут же убрать двойника. И тогда может обойтись. Он быстро собрал вещи, с помощью монахов добрался до кареты, и уже там, внутри, агент обрисовал картину целиком.

Все упиралось в деньги. Северная Европа никогда не имела столь же развитой работорговли, как Южная, а потому обычно проигрывала. Теперь, опираясь на военные успехи Австрийца и ссылаясь на Новый Завет, они хотели запретить работорговлю и обрушить экономики главных конкурентов — Италии, Португалии и совместного королевства Арагон и Кастилия.

— А что султан Османский? — спросил Томазо. — Он ведь тоже заинтересован в работорговле…

Он совершенно точно знал, что султан отозвался на призыв Папы о помощи и намеревался войти на обещанные ему Балканы.

— Султан уже движется к Вене, — кивнул агент. — Если сумеет занять, будет новый торг. Но в дела Нового Света султан вмешиваться не станет.

Томазо чертыхнулся.

До сего дня на черных рабах держалась и сахарная промышленность Ордена, и кофейные плантации, и золотодобыча. Ясно, что проверить, что там происходит внутри континента, никто не сумеет еще много лет, но если Папа сдастся, подвоз свежих рабов прекратится сразу.

— И одомашнивание индейцев станет единственным способом удержать доходы Ордена, — задумчиво проговорил Томазо.

Агент лишь пожал плечами. Это была уже не его компетенция.

К тому времени, когда Австриец вошел в Рим, Гаспар уже осмотрел библиотеку Ватикана и признал: она великолепна. Здесь были собраны библиотеки семьи Оттобони и герцогов Урбино, собрание Каппониани и коллекция королевы Кристины, Гейдельбергская библиотека и все варианты Писаний. Что нельзя было взять силой, Папы скупали, а что нельзя было купить, тайно вывозили агенты Ордена. Гаспар сам участвовал в одной из таких операций в православной части Эфиопии и остался жив только чудом. Однако центральный для нового календаря вопрос — когда родился Иисус — так и не был решен.

Поначалу Гаспар думал опереться на родословия королей, однако быстро убедился, что и это нереально. Во-первых, каждый пришедший к власти правитель первым делом фабриковал себе достойное генеалогическое древо — лет на триста назад, а во-вторых, у каждого из них было до десятка имен, и в Неаполе он мог короноваться Фердинандом, в Кастилии — Филиппом, в Наварре — Генрихом, а в Арагоне — Карлом.

— Здесь нужен Александр Македонский, — сокрушенно признал Гаспар при очередной встрече с отцом Клодом. — Руками не распутаешь, надо рубить.

— Для этого я тебя и пригласил, — отрезал ведущий историк Церкви. — И очень надеюсь, что не ошибся.

Гаспар вздохнул и подал носильщикам знак «на выход». Пока ни он, ни те восемь человек, что отец Клод нанял вместе с ним, поставленную задачу не выполнили. А потому жареным пахло все сильнее.

Мамелюки действовали слаженно и точно. Едва колонна черных рабов вышла на мост, опоры подломились, и мост мягко осел. И вызволить из этой ловушки скованных одной цепью рабов можно было только слаженными действиями конвоя. Но никакой слаженности, да и самого конвоя в считанные секунды не стало — так быстро и методично расстреляли его товарищи Мусы. А когда оставшиеся монахи попытались прорваться, сзади и спереди колонны начали падать деревья.

— А-ла-ла-ла-ла! — заулюлюкали мамелюки, и монахи брызнули врассыпную, в джунгли, а рабы разом, как по команде, сели.

Именно так их — с кровью — приучали поступать охотники за рабами.

— Ну вот и все! — рассмеялся Муса. — Завтра уже с деньгами будем. Покупателей — хоть отбавляй! Я же говорил, здесь нормальная жизнь!

Амир машинально кивнул и увидел, что на него смотрят сотни глаз.