Книга превращений - Ньютон Марк
– Ты видел «Народный обозреватель»? Эту подделку, которая разлетается теперь по городу быстрее чумы?
Ферор кивнул и закрыл глаза; слезы продолжали течь по его лицу.
– Вот тебе и не страшно, черт тебя подери! Теперь вся эффективность работы Рыцарей зависит только и исключительно от симпатий населения. Не знаю, как будут реагировать люди, но вряд ли они будут очень добры – особенно к Лан. Ее наверняка захотят линчевать.
– Я знаю, – хлюпал Ферор. – Знаю.
Фулкром вперил в него гневный взгляд и, не удержавшись, пнул его в ноги, давая выход злобе.
– Что ты знаешь об организации анархистов? Мне нужны адреса. Имена. Говори – или я сдам тебя особым императорским агентам, и они займутся тобой как следует.
Однако из расстроенного культиста удалось вытянуть немного. Он не знал никого из лидеров, ни разу не видел Шалев. Анархисты – те, кого он видел, – работали мелкими разрозненными группами, практически независимыми друг от друга, объединяло их лишь одно – ненависть к городу.
Ферор видел членов своей семьи поодиночке, их показывали ему в верхней комнате какой-то харчевни, и то недолго, лишь для того, чтобы он не вздумал изменить им. Он молил анархистов, чтобы те вернули ему дочерей, но они отказали, а сами продолжали по капле выжимать из него информацию.
– Они еще у анархистов? – спросил Фулкром.
Ферор кивнул.
Гнев Фулкрома улегся, вернулась способность ясно мыслить. А он на месте старого культиста разве повел бы себя иначе, защищая свою семью? Что, если бы анархисты взяли в заложницы Лан? Фулкром за шиворот поднял старика на ноги и встал с ним лицом к лицу.
– Мы вернем их тебе.
– Как? – В глазах Ферора вспыхнула надежда.
– Задействуем Рыцарей, пока не поздно. – «Если, конечно, найдем их». – У тебя был какой-нибудь контакт? К кому ты обращался, когда хотел передать информацию?
– Хозяин таверны. Я обращался к нему, а он посылал известие. Встречались у него, в верхней комнате.
Тейн и Вулдон вернулись к себе и застали Фулкрома и Ферора: те сидели за столом лицом друг к другу и молчали.
– Кто разболтал? – с порога начал Вулдон.
Фулкром осторожно объяснил, как и почему поступил Ферор, а тот сидел и смотрел в стол, не в силах встретиться глазами с другими. Никто из Рыцарей его и пальцем не тронул: то ли они уже так вжились в роль, что рыцарство действительно стало частью их натуры, то ли были ошеломлены.
– И что теперь? – спросил Вулдон.
– Пойдем выручать его домашних, – ответил Фулкром.
– Ты что, смеешься?
– Вулдон, мы вернем ему семью. Тебе ли не знать, как много для него значат его дети. – Ему не хотелось говорить это, но его слова, кажется, подействовали.
– А где Лан? – спросил Тейн, на мягких лапах подходя к Фулкрому сбоку.
– Еще с Ульриком.
– Похоже, старушке лучше пока залечь на дно.
– Ты ее ненавидишь? – спросил Фулкром. – Ты не знаешь, что ей пришлось пережить.
– Да все мы знали, старик, – ответил Тейн и подмигнул, чем сильно удивил Фулкрома. – Чего только культисты, бывало, не расскажут, лишь бы угодить нам, Рыцарям. Я столько информации у них вытянул, что мог бы, наверное, стать вполне сносным помощником следователя в конце концов.
– И тебя это никогда не беспокоило?
Тейн пожал плечами.
Фулкром перевел взгляд на Вулдона, ожидая его ответа.
– Я знаю, каково это, когда тебя судят, – буркнул тот. – Девочка хорошо себя зарекомендовала. Единственное, что по-настоящему имеет значение, – это хорошо сделанная работа.
– Только люди в этом городе не всегда так думают, вот в чем беда, – сказал Фулкром.
– Ладно, снявши голову, по волосам не плачут, – заявил Вулдон. – Лучше уж дело делать, чем сидеть тут и гадать, что о нас подумают.
– И что, – сказал Тейн, – будем делать вид, что ничего не случилось?
– Можно и так сказать.
– Но мы же пропагандистское орудие императора, а может, уже и нет.
– Вот именно что, может быть и нет, – прорычал Вулдон. – А чего еще ждать от политиков? Но разве мы не делали этому городу добро, не спасли десятки жизней, не предотвратили столько же преступлений? Я просто так не сдамся. Перестану делать свое дело, только когда меня свяжут по рукам и ногам. Можете похоронить меня в этой форме. – И Вулдон рванул на горле черную рубаху, а потом повернулся к Фулкрому, который даже загордился своим подопечным. – Ну, – рявкнул он, – пойдем мы выручать семью этого кретина или будем сидеть здесь, как разини? – Вулдон мотнул головой в сторону культиста, который сидел и молчал, вытаращив глаза.
– Пойдем выручать, – сказал Фулкром.
В пещеры они отправились под прикрытием, через час после Ферора, который ушел туда с просьбой о встрече. Он дал им адрес дома напротив, там они должны были ждать. Окна ободранной комнатенки смотрели на улицу перед таверной «Дриада», трехэтажной забегаловкой на территории Северного подземелья. Была ночь, и стекло в кровле огромной пещеры не давало света. На улице было пусто, Фулкрому это не нравилось: подозрительно тихо. В пещере обитало не менее двухсот тысяч человек, странно, что ни один из них не вышел на улицу.
Если верить Ферору, его всегда проводили на самый верх таверны «Дриада» люди в капюшонах, и там он передавал им информацию о Рыцарях: где они, чем заняты и, конечно, об их прошлом.
– Как вам присвоение анархистами «Народного обозревателя»? – спросил Фулкром у своих спутников.
Лицо Тейна приняло обиженное выражение.
– Это не совсем правда, то, что они там написали. Но людям, конечно, без разницы. К отцовскому бизнесу я не имею отношения. И деньгами я сорил нарочно, именно из-за того, как они достались, и… В чем дело?
Вулдон буркнул:
– По мне, так на этот раз «Обозреватель» куда ближе к истине, чем под надзором императора.
– У вас хватит сил забыть об этом и продолжать как ни в чем не бывало? – спросил Фулкром.
– Если население нас не отвергнет, то да, – сказал Тейн. – Надо смотреть правде в глаза – наше влияние основано на имидже, и что с ним теперь стало?
– Тогда, может, стоит заменить имидж чем-то иным, посущественнее? – предложил Фулкром.
После короткого обмена репликами они сосредоточились на окнах верхнего этажа в доме напротив, высматривая в них признаки жизни. Наконец там зажглись фонари и показались силуэты – по комнате ходили трое или четверо.
– Пора, – объявил Фулкром. – Тейн, обыщешь боковые комнаты. Вряд ли ему покажут дочерей сразу, но они наверняка где-то рядом.
Снова на улицу. Тейн перескочил через две изгороди и пошел задами, ища какое-нибудь удобное окошко для входа в дом, а Фулкром и Вулдон выбрали самый обычный и трудный путь – прямо через таверну.
В заплеванной, посыпанной опилками забегаловке было тихо: пяток посетителей расположились у стойки и молча потягивали выпивку, глядя в кружки в облаках арумового дыма; хозяин – бандитского вида детина, в серьгах, наголо бритый, прямо разбойник, а не содержатель пивного заведения – пытался преградить им дорогу наверх.
– Туда нельзя, ребята, – сообщил он, с удивительной легкостью перемахивая через стойку и приземляясь на пол прямо перед ними.
Он протянул руку к Фулкрому, но Вулдон его опередил: схватив его за запястье, он кулаком другой руки так двинул ему в челюсть, что его голова с хрустом запрокинулась набок. Вулдон, яростно подпрыгнув, ударил его ногами в грудь, и он без звука отлетел к барной стойке. Выпивохи подняли головы от своих кружек, чтобы взглянуть, в чем дело.
Вулдон и Фулкром бесшумно взбежали по лестнице на третий этаж. Из щелей одной двери в конце коридора пробивался свет; приблизившись, они услышали внутри голоса. Один принадлежал Ферору.
– Пошли, – шепнул Фулкром.
Рыцарь сделал пару шагов назад, разбежался и саданул плечом в дверь. Она вылетела, и они увидели стол, за ним сидел Ферор, а вокруг него люди в туниках цвета грязи – двое мужчин и одна женщина. Они тут же схватились за мечи.
