Юлия Аксенова - Повелитель ветра

– Так позвони ему!.. Ах да… Городская привычка! – Марина прекрасно видела, что мобильника у новой знакомой при себе нет. – Тогда иди.

Сердце колотилось. Марина до сих пор не приняла решение. Открыться ли сестре Ярослава, передать ли ему привет? Вот, мол, какое совпадение, как тесен мир!

– Хорошо бы телефонами обменяться! Ты свой помнишь наизусть? – растерянно спросила Анастасия.

– Нет, – честно ответила Марина. – А ты?

Настя покачала головой:

– Только домашний, киевский.

– Без толку. У меня все равно из головы вылетит! Хочешь мой?

– Я никогда в жизни больше двух цифр подряд не могла запомнить.

Посмеялись над общей бедой – полной математической тупостью. Расставаться совсем после такой задушевной беседы не хотелось.

– Пойдем со мной до нашей стоянки! Я тебе все телефоны запишу, а ты мне свои, – предложила Настя.

Марина побледнела. Сердце то останавливалось, то пускалось в галоп.

– Я тоже надолго пропала – неудобно: подруга ждет… Знаешь, давай я схожу предупредить ее, а потом найду тебя.

– Отлично! Нас не сложно найти: идешь по дороге – и все! Да, там еще ангар и лодки!

– Хорошо. Может, подругу уговорю прогуляться со мной…

Анастасия торопливой походкой удалилась вдоль кромки воды: ветер стих, и ей не хотелось вновь выбираться на знойную дорогу. Вода стояла еще высоко. Марина видела, как сестра Ярослава огибает кустарники и поваленные деревья. Маленькие босые ступни отпечатывались в сыром песке. Вскоре молодая женщина пропала из виду за густым ивняком.

Марина поднялась, сделала несколько шагов вслед, поколебалась немного и осталась на месте.

Во-первых, Марина далеко не была уверена, что ей стоит идти навстречу Ярославу. Он поехал отдыхать с родной сестрой. Марину пригласить на это мероприятие не удосужился. С какой стати навязываться? Настя наверняка расскажет ему о беседе с москвичкой, филологом по имени Марина. Надо понаблюдать, что за этим последует! Во-вторых, если она соберется отойти еще дальше от Ксении, надо и впрямь подругу предупредить, а ту сейчас так не хочется отвлекать!

Пляж на противоположной от моста стороне отлично просматривался до самого дальнего мыса, где они разбили свой маленький лагерь. Марина издали любовалась приятным зрелищем: Ксюшка оживленно беседует с высоким незнакомцем. Вначале они прохаживались по берегу, теперь сели на поваленную корягу. Он передавал что-то Ксении в руки, та подносила их ко рту. Видно, угощал.

Марина вновь невольно подумала о Ярославе: ведь не без его помощи Ксении удалось выбраться из омута великой любви к надутому самовлюбленному индюку – каким бы распрекрасным ни считала его добрая Царева – Григорию Матвееву, вздохнуть полной грудью, почувствовать себя свободной! То, что Ксения рассказывала младшей подруге о поведении возлюбленного даже в розовый период их отношений, никогда Марине не нравилось! Со вчерашнего вечера она гостит у Ксении на даче. Она видит, как та изменилась за последнее время: глаза повеселели, на лицо вновь – не больше двадцати пяти, как год назад, когда они познакомились. Всю долгую дорогу по пятничным заторам Ксюшка смеялась над шутками Марины, острила сама. Лишь при воспоминании о покойном Корюшкине слезы наворачивались Ксении на глаза. Потом они часов до трех ночи под легкое виноградное вино болтали, жгли на аромалампе полынь с шалфеем, гадали на рунах и таро. Ксения ни разу не попросила подругу сделать расклад на «антикварную» тему, как они в шутку именовали утраченную связь с Григорием. Дай бог, чтобы ее отпустило окончательно! Марина решила подержать за Ксению кулаки и сильно сжала ладони.

Но долго со сжатыми кулаками она не просидела: солнце жарило нещадно, жутко хотелось купаться, и Марина все-таки рискнула еще раз залезть в весеннюю воду. Сначала обожгло холодом. Она резво поплыла вперед и вскоре согрелась. Заплыла довольно далеко, любуясь красивыми берегами. Совсем застыв, стала возвращаться и тут обнаружила, что волна, гонимая ветром, сносит ее влево; ей никак не выбраться на пляж в том месте, где остались полотенце и шлепки! Марина совсем застыла, поэтому смирилась, не стала сопротивляться течению и вылезла на берег значительно дальше от моста и людного пляжа, у самых ивовых кустов.

Она с тревогой оглянулась на дальний мыс. Там едва различимая отсюда Ксения в приметном кислотно-желтом купальнике вглядывалась в простор за мостом. Марина изо всех сил помахала ей крупной сломанной веткой. Ксения наконец заметила, помахала желтым парео в ответ. И села на песок. Над нею склонился высокий мужчина. Марина вздохнула, поняв, что предоставлена самой себе.

Ярослав и Григорий лежали неподалеку друг от друга на берегу – совершенно неподвижные, в странных, неестественных позах: Ярослав – скрючившись на боку и уткнувшись лицом в песок; дядя Гриша – вытянувшись на спине, руки – по швам вдоль тела, голова – в крови. Ни дать ни взять – два трупа жертв кораблекрушения. Только одну жертву случайно выбросило на берег приливной волной, а другую вытащили спасатели и заботливо уложили подальше от кромки прибоя.

У Насти оборвалось сердце. Она побежала вперед, на ходу громко завопив:

– Ярослав!

Оба трупа слабо пошевелились. Дядя Гриша повернул голову, Ярослав сел и принялся медленными, неверными движениями отряхивать лицо от песка.

Ярослав схватил то ли тепловой, то ли солнечный удар и на некоторое время потерял сознание. Дядя Гриша дошел на доске до берега на одной только силе воли и благодаря тому, что ветер выровнялся, перестал выдирать парус из рук. Он сорвал травмированную спину, а на голове от удара мачтой вскрылась недавняя рана. Когда он наклонился, чтобы выяснить, что случилось с Ярославом, то сам с криком упал на песок. Он кое-как выпрямился на спине, чтобы облегчить боль в позвоночнике, и нашарил рукой стынущее под знойным солнцем тело товарища. Принялся тормошить Ярослава, трясти за плечо, звать, преодолевая намерение собственного организма впасть в забытье. Громко позвать на помощь не хватало сил. Наконец, Ярослав зашевелился, замычал, словом, начал подавать признаки жизни. Тогда Матвеев все-таки вырубился. В этот момент вернулась Анастасия.

Молодая женщина смотрела на обоих мужчин с ужасом: одинаково бледные серо-зеленые лица, бессмысленные, мутные глаза, как будто оба были настоящими утопленниками!

Настя в полиэтиленовом пакете принесла воды, несколько раз окатила брата, пока тот не смог сидеть, шевелиться и внятно разговаривать. Той же водой она обмыла голову дяди Гриши. Оказалось, что кровь уже остановилась и запеклась на ране. Ярослав непрерывно то потирал пальцами грудь, то нащупывал ладонью левую лопатку.