Мальчики в долине - Филип Фракасси

– Могу, – отвечаю я, хотя и не уверен в этом, но выбора у меня нет.

Здесь я умирать не собираюсь.

– А ты? – спрашиваю я.

Он смеется и берет меня под руку.

– Я готов пройти сотню миль, если потребуется, – отвечает он, и я ему верю.

Вшестером мы отходим на безопасное расстояние от приюта и поднимаемся по пологому склону. Только после этого мы оборачиваемся и смотрим, как пламя поглощает приют Святого Винсента.

Мы видим, как горит наше детство. Со мной это происходит во второй раз.

На улице холодно, но я думал, будет хуже. Снегопад почти прекратился, ветер хотя и сильный, но терпимый.

Я прислонился к голому стволу дерева, рядом со мной встал Дэвид. Деревья на склоне холма достаточно далеко от пожара, они переживут эту зиму. А может, еще сотни зим.

– Это место… – говорит он и тоже прислоняется к дереву, коснувшись моего плеча. – Для меня это был ад.

Я смотрю на его залитый оранжевым светом профиль. Его взгляд устремлен – готов поклясться, с удовольствием, – на пылающий сиротский приют.

Пожар настолько сильный, что жар чувствуется даже на расстоянии. Бушующие языки пламени поднимаются высоко в ночное небо, за клубами дыма не видно россыпей звезд. Мне кажется, что пламя – это гигантская рука, грозящая небесам. А может, в этом жесте – обещание. Клятва, что зло однажды вернется.

Мы ничего не можем с собой поделать. Мы стоим на холме, кажется, целую вечность и смотрим, как гигантская рука превращается в горящее дерево. Стена обрушивается внутрь, а за ней вскоре и вся крыша.

Мы видели достаточно.

– Нам нужно идти, – говорю я, стараясь, чтобы голос не выдал, как мне страшно и больно.

Дэвид кивает. Он бросает взгляд на мой живот, смотрит мне в глаза.

– Хорошо. На ферму?

– Думаю, да. Скоро рассветет, а я знаю дорогу. Метель стихла, думаю, мы туда дойдем. Хотя, может, кому-то придется нести Тимоти наруках.

– Я сам дойду, – ворчит он и бредет сквозь снег. – Куда, отец?

Я не сразу понимаю, что он обращается ко мне.

Эндрю, я знаю, ты сейчас улыбаешься.

Мне так жаль.

– На восток, – говорю я и отправляюсь в путь. Рукой сжимаю узел простыни, которой плотно перевязано мое израненное тело. Думаю, кровотечение удалось остановить, поэтому в мыслях у меня прояснилось.

Я свет, думаю я.

Дэвид идет рядом – мне может понадобиться его помощь, я могу упасть. Но когда он так решительно хромает бок о бок со мной, мне спокойнее на душе, и я ему за это благодарен. Огонь позади освещает нам путь.

Остальные следуют за нами.

62

Грейс наливает свежесваренный кофе в кружку отца и садится завтракать.

Она жадно смотрит на печенье и яйца, но улучает минутку, чтобы, сложив руки, вознести благодарственную молитву. Помолившись, с аппетитом принимается за еду.

Джон задумчиво за ней наблюдает.

– В чем дело? – спрашивает она, вытирая крошки с подбородка.

– Ничего, ничего. Просто восхищаюсь твоим аппетитом.

Она хитро улыбается, отправляет в рот еще один кусочек намазанного маслом печенья, вызывая у отца смех.

За окном рассветает, и она скоро займется домашними делами. Ей не терпится пройтись по свежевыпавшему снегу. Когда за окнами бушует ветер, ей нравится засыпать под беззаботный скрип их крепкого дома, предвкушая, как она проснется в великолепном новом белом мире и вдохнет свежий сухой воздух ясного дня после сильного снегопада.

Она смотрит на небо за окном, поражаясь, какое оно чистое и голубое, как скорлупа яйца малиновки. Интересно, уговорит ли она папу пойти с ней на холм неподалеку и покататься на санках, которые он смастерил прошлой зимой?

Грейс делает глоток кофе, гадая, не слишком ли мягкий снег для катания на санках, и снова смотрит в окно.

На вершине холма вдалеке показалась темная фигура. И вскоре пологий склон холма, покрытого снегом и поросшего заснеженными соснами, усеивают всё новые фигуры, бредущие к их дому.

– Папа?

Заметив обеспокоенный взгляд дочери, Джон Хилл поворачивается к окну. Он щурится на восходящее солнце, пытаясь рассмотреть идущих.

И наконец он узнает, кто это.

– Грейс! – восклицает он и так резко встает, что стул чуть не падает назад. – Надень пальто и сапоги и иди за мной. Скорее.

Она встает, потрясенная и испуганная, подходит к окну и прикладывает палец к холодному стеклу, как будто от этого далекие фигуры станут ближе.

Наконец Грейс, как и ее отец, понимает, кто это.

– О Боже, – вырывается у нее.

И она спешит за отцом.

Входная дверь открыта, отец уже бежит по глубокому снегу.

– И возьми одеяла! Столько, сколько сможешь унести!

Грейс так и делает.

* * *

Отец первым подбегает к ребятам.

Завидев его, мальчик постарше пошатывается и роняет спящего ребенка, которого нес на руках – кто знает, как долго, – в глубокий снег. Когда маленький мальчик падает, старший опускается на колени, тяжело свесив голову на грудь.

Два мальчика помладше стоят по обе стороны от самого высокого и обнимают его за талию, словно удерживая от падения. Его ноги едва волочатся по снегу. Подойдя поближе и присмотревшись, Грейс удивляется, как им удалось одолеть такой длинный путь, учитывая его состояние.

Ее отец в замешательстве, он просто не знает, к кому спешить первым, но это уже не важно. Они все обессилены, полностью выдохлись. Дойдя до цели, все падают в снег.

Наконец и она приближается к ним, словно поток тепла и энергии. Она укутывает их в одеяла одного за другим. Ее отец снимает пальто и заворачивает в него самого маленького.

Высокий мальчик, которого двое других довели только огромным усилием воли, тоже не стоит на ногах.

Грейс узнает его.

Она ничего не говорит, но узнает.

Она подбегает к нему, уже в слезах, и переворачивает Питера, заглядывая ему в лицо.

Первое, что бросается ей в глаза, – темно-красное пятно на снегу, потом она замечает кровоточащую рану у него на животе. Кровотечение было таким сильным, что одна штанина почти вся пропиталась кровью, кровь собралась за поясом брюк и на морозе покрыла кожу красной ледяной коркой.

– Питер?

Белое как снег лицо, серые губы. Ярко-голубые глаза открыты, он поднимает на нее взгляд. У него перехватывает горло, кажется, он хочет что-то сказать, но изо рта вырывается лишь воздух, легкий и холодный. Дыхание умирающего.

– Я отнесу малыша в дом. Скоро вернусь, – говорит Джон. Он берет укутанного мальчика на руки и бежит к дому.

Грейс оглядывает остальных.

И ловит их взгляды на